Все началось, когда умер одноклассник. Мы жили в соседних подъездах. Я мало его знала. Он был мой ровесник. В детстве мы часто играли. Но лет в одиннадцать я сменила школу, и мы практически перестали общаться. Мы жили, не замечая друг друга. И все, в общем-то, было спокойно, ровно. Если бы не эта нелепая смерть.
Я узнала о ней на второй день. Я тогда только поступила в институт, мне было семнадцать лет. В тот день я пришла домой поздно, и застала маму в слезах. Оказалось, одноклассник умер. Все случилось внезапно, но умирал он несколько дней, в больнице, в коме. А мы и не знали. А ведь квартира их прямо рядом с нашей, за стенкой. И все равно, ни криков, ни плача мы не слышали. Странно, правда?
Начались разговоры, пересуды, что случилось, да как. И до того нелепость, знаете ли. До того банально. В драке, тяжелые побои и как следствие, отек мозга, кома, смерть. А ведь все это было так не похоже на него. Он был человеком спокойным, и вдруг такая глупость.
Девушка отвернулась к окну, оправила челку. Было видно, что ей очень хочется обо всем рассказать, только трудно слова подобрать, рассказать так, чтоб было понятно.
- Прошу вас, продолжайте. Что же случилось потом? Что так на вас подействовало? Ведь вы не были близки.
Девушка вздохнула, достала другую сигарету, и снова прикурила.
- Вы правы, меня его смерть удивила, но не более. Я помнила его ребенком. За последнее время он вырос, возмужал. Я даже вспомнила, что видела его в последний раз за пару недель до его гибели. Я вышла из дома, проходила мимо его подъезда. Он заходил домой, и мы поздоровались. Простое "Привет", и улыбка. Я еще про себя заметила, что был он теперь выше меня на голову, и похорошел как-то. Мне даже мысль в голову пришла: "Все девчонки за ним теперь бегают, должно быть". А он как будто услышал, и улыбнулся. С вами такое бывало, чтоб ваши мысли читали? У меня тогда такое чувство возникло. Таким я его видела в последний раз.
Тем вечером, накануне похорон, тетя Тоня, мама его, просила всех зайти к ним домой, попрощаться. Хоронить хотели в обед, всей школой, в которой мы раньше учились. Ожидалось много народа, и всех соседей и родственников пригласили заранее. Помню сумбур, тяжесть скорбного ожидания в длинном холодном коридоре. Тело долго не везли.
Бабушка Рита, мать тети Тони, проводила нас в его комнату. Там было как-то не живо. Нельзя было сказать, что прошло всего пять дней с тех пор, как человек, там живший, ушел оттуда в последний раз. Почти никаких личных вещей. Шкаф, кровать под серым покрывалом, компьютерный стол и занавешенное темными шторами окно. Все. На столе лежал фотоальбом. Я пролистала несколько фотографий, но вскоре отложила. Все это было так чуждо и болезненно. Крайне неприятно смотреть на фотографии человека, ныне покойного, но из жизни которого вы не знаете ничего. Я смотрела на его лицо и не узнавала. Я помнила его ребенком, тощим болезненным мальчишкой, с которым мы ходили купаться на реку, или собирались вместе с другими соседскими детьми и играли в карты по вечерам. Мы были самыми младшими и все время попеременно проигрывали, то он, то я. Но с тех пор столько лет прошло, мы все так изменились, выросли. И тогда мне стало жутко, ведь я пришла оплакивать покойного, которого совсем почти не знала.
Час тянулся за часом, мне стало нестерпимо грустно, и я попросила маму вернуться домой. Было уже половина десятого вечера, когда гроб с телом, наконец, привезли. Мы это поняли по жуткому воплю, доносившемуся с улицы. Я никогда не любила похорон. В детстве просто боялась. Повзрослев, стала плохо воспринимать ритуальную атрибутику. Нет, красиво, конечно, это все. Но атмосфера больно угнетающая. Атмосфера скорби. Истощив себя невольным унынием, я рано легла спать. Мама дождалась отца с работы, он тогда возвращался поздно, и они вместе пошли к тете Тоне, поддержать родных Антона.
- Так его звали Антон?
Девушка встрепенулась, как из забытья.
- Да. А я разве не сказала?
- Нет. Вы совсем не называли имени.
Она снова обмякла на подоконнике, облокачиваясь на раму, и замерла, поднеся пальцы к губам, и пощипывая нижнюю ногтями.
- Прежде чем я продолжу, скажите, пожалуйста, вы верите в загробную жизнь?
Я задумалась на минуту. Со мной бывало всякое. Жизнь моя не была лишена и доли мистицизма ввиду вереницы частых похорон престарелых коллег и родственников. Сама же, будучи верующей, но, не обладая настолько сильной верой, я постоянно пребывала в сомнениях.
- Хочется верить.
- Хорошо, - выдохнула она, устремляя взгляд в сторону лесопарка, раскинувшегося на рыжем глиняном холме, из-за которого то и дело поднималась стая черных птиц. Присмотревшись, я смогла различить кружевной ажур крестов и надгробий. Я совсем и забыла, что там располагалось одно из городских кладбищ. Моя собеседница тем временем продолжала:
- Как я уже сказала, я рано легла спать. Сама себе я сказала, что нехорошо смотреть на покойного ночью. Лучше будет завтра, как все, при свете дня. Мне, конечно же, нужно было в институт, но я была уверена, что успею. Я не слышала, когда вернулись родители. Проснулась я во тьме ночи, от того, что замерзла. Знаете, у меня нет обыкновения просыпаться по ночам. Я всегда хорошо спала, до утра, пока будильник не зазвонит. А в ту ночь вдруг проснулась. И поняла, что я просто заледенела от холода. На дворе был ноябрь, и я уже месяц как достала теплое одеяло и укрывалась им каждую ночь. Так было и в тот вечер. Только когда я проснулась ночью, одеяла на мне не было. Представляете? Поначалу я подумала, что оно во сне сползло. Но я никогда не заправляла одеяло в пододеяльник, а стелила слоями, одно на другое. Так вот тоненький пододеяльник был на мне, а одеяла не было, словно кто-то снял его с меня, пока я спала. Когда я посмотрела вниз, возле кровати, я увидела одеяло там. Оно было аккуратно сложено и покоилось у моих ног. В тот же миг я ощутила чье-то присутствие.
В правом углу, между стеной и шкафом, в полутора метрах от моей кровати, определенно кто-то стоял. Невозможно описать тот приступ страха, что охватил меня тогда. Я не знала, есть ли кто в доме, вернулись ли родители, потому как везде было темно. Я не знала, который час, одиннадцать, или три часа ночи. И я не могла встать и включить свет, ведь тогда мне пришлось бы почти вплотную подойти к фигуре в углу.
Я сжалась в комочек, дрожа от холода, наполнившего комнату. Зажмурившись, нашарила край одеяла одной рукой, и кое-как натянула его на себя. Также, не открывая глаз, съежилась на кровати, укрывшись по нос одеялом. Все, что произошло потом, невозможно объяснить простой игрой воображения. Фигура в углу пошевелилась. Я чувствовала ее движение, слышала шорох ног, ступавших по ковру, ощущала приближение чего-то, или кого-то, пока оно не оказалось возле моей головы. И тогда я почувствовала его, это прикосновение. Рука, широкая ладонь на моей голове. Температура совсем не ощущалась, ни жара, ни холода. Только легкая шершавость мозолей, и нежность. Два касания по голове, и легкий выдох мне в волосы. Я отчетливо ощутила тот поцелуй. Нечто погладило меня по голове и поцеловало в лоб. Я настолько испугалась, что забилась под одеяло с головой, как только оно отступило, и просидела так не меньше получаса, прежде чем, измученная страхом, я провалилась в забытье. Но на утро я все четко помнила, как если бы это произошло только что.