В ее квартире не было телевизора, компьютера или радиоприемника, поскольку ее не интересовали ни политика, ни курсы валют, ни сплетни. Вместо них на стене висел древний телефонный аппарат, а почетное место на столе занимал граммофон, которым она почти не пользовалась, но который создавал прекрасную атмосферу.
Сама Маргарита обладала необычным нравом. Она никогда не пользовалась косметикой, каждый день меняла одежду, любила ретро во всем, от старых газет до манеры одеваться в винтажные платья, и от черно-белого немого кино до засушенных цветов в вазе. И как она сама говорила: "Все модное и современное мне чуждо. Только вещь проверенная временем представляет интерес. Она наполняется человеческой энергетикой и жизнью и сама в состоянии становиться источником этой жизни. Такая вещь бесценна".
В тот поздний утренний час Маргарита сидела за столом в своем утреннем пеньюаре и пила черный кофе без сахара, из которого состоял ее традиционный завтрак. Перед ней на столе лежал последний выпуск местной газеты, открытый на второй странице. На нее смотрел заголовок: "Безвести пропала десятилетняя девочка". Под кричащим заголовком размещалась статья:
"В минувшую пятницу в городе А. пропала школьница-пятиклассница. Следственный комитет города А. просит всех, обладающих какой-либо информацией о девочке или ее местонахождении связаться с сотрудниками правоохранительных органов.
Напоминаем, что в минувшую пятницу девочка, ученица пятого класса, Мамонтова Даша, вышла со школы в компании своих подруг, и направилась домой. По пути они рассталась с подругами и продолжила путь одна. Домой ребенок не вернулся. По обращению родителей в прокуратуру было возбуждено уголовное дело по статье "Похищение человека, заведомо несовершеннолетнего" и начались розыскные мероприятия. К настоящему моменту установлено, что девочку видели в последний раз в районе железнодорожного вокзала, в пяти километрах от ее дома, в обществе неизвестного мужчины.
Особые приметы девочки: рост метр тридцать, рыжие вьющиеся волосы, глаза карие, рассечена бровь, косой шрам над глазом, на лице канапушки. Одета была в красное пальто трапецией, длинный белый шарф, школьную форму - белую блузку, темно-синий свитер и серую плиссированную юбку по колено, на ногах серые колготки и черные сапожки.
Всех желающих выступить волонтерами на поиски пятиклассницы просят собраться у центрального городского стадиона, откуда они организованными группами будут доставлены в места поисковых работ".
Маргарита отставила чашку и внимательно просмотрела статью. Рядом с ней было размещено фото, с которого улыбалась загорелая девочка в летних майке и шортах. Маргарита цокнула языком и с досадой покачала головой. Потом она отделила лист со статьей из массива остальной макулатуры, расстелила на столе и коснулась статьи большим пальцем. Буквы и строки на ней зашевелились, поползли как змейки, складываясь в другой текст. Рита прищурилась и зашептала одними губами:
- Шесть вечера двадцать шестого октября... центральный конференц-зал... зам прокурора города Могилов... поисковые работы временно приостановлены... Выясняются все обстоятельства происшествия... отец по подозрении в убийстве... мать... с нервным срывом в центральной городской клинической больнице... Свидетель отказался от прежних показаний... камеры видеонаблюдения... никакой информации... Информация с железнодорожного вокзала не подтверждена...
Упираясь босыми ногами в стол, она опасно наклонила стул на двух ножках назад и дотянулась свободной рукой до телефона.
Только массивная черная трубка легла в тонкопалой молочной руке Маргариты, раздалась трель телефонного звонка, и она поднесла приемник к уху.
- Да, Александр Викторович, давно не слышно тебя, - пропела она, упираясь рукой в стену и удерживая стул в наклонном положении.
- Вот сколько тебя знаю, ума не приложу, откуда ты все наперед видишь, - раздался в трубке знакомый мягкий голос заместителя прокурора города. - Ну да это и к лучшему. Маргарита Вячеславовна, зайди-ка ты сегодня в прокуратуру.
- На чай приглашаете или на душевный разговор о красном пальто?
- Все-то ты знаешь. Ну, так пресса не дремлет. Ты угадала. У меня к тебе одно важное поручение есть. Только давай не по телефону, меня журналисты и так зажали, шагу не ступить. Ну, так что, приедешь?
- Во сколько быть прикажете, Александр Викторович?
- Да чем раньше, тем лучше.
- Хорошо, - согласилась Рита, лениво потягиваясь как кошка, и возвращая стул в правильное положение. - Я буду.
- Только ты это, не сильно затягивай, ладно? Мне, правда, ты срочно нужна.
- Поняла, Саша, поняла. Буду.
Через два часа, облачившись в отобранною с особой тщательностью юбку-карандаш по колено и фиолетовый плащик, Маргарита Вячеславовна вышагивала по длинному устланному паркетом советских времен коридору городской прокуратуры, оставляя за собой ароматный шлейф духов.
Она дробно стукнула в покрытую лаком дверь заместителя прокурора города, и шагнула в приемную.
- Вы по записи? - подняла на нее глаза секретарша. Опять новенькая. Что-то слишком часто они у Могилова менялись. Человек он был мягкий и сердечный, а вот работа больно хлопотная.
- Я по личному. Вы передайте Саше, что Рита пришла. Он должен ждать, - выдохнула Рита, оправляя заколотые на затылке волосы.
- Кому передать? - брови секретарши поползли вверх.
- Александру Викторовичу. Он меня ждет.
Дверь скрипнула, и сам зам прокурора появился в приемной.
- А, Риточка, ты уже здесь, - он протянул к ней руки и приобнял за узкие плечи. - Проходи в кабинет. - Он проводил ее до двери и оглянулся. - Наташа, ко мне никого не пускать. Всем говори, у меня совещание. И сделай нам кофе.
- Хорошо, Александр Викторович. А что, если сам придет? - она многозначительно подняла брови и указательный палец вверх одновременно.
- А вот если придет, тогда и думать будем, что, - отрезал зам прокурора, и закрыл за собой дверь.
Рита внимательно посмотрела на Александра, замечая перемены, произошедшие с ним за пол года с их последней встречи. Он всегда был склонен к полноте, и теперь прибавил сверх того килограммов пять, еще больше округлившись в талии и боках. Его доброе по-детски круглое лицо светилось радостью при виде ее, но резкий тон, которым он ответил секретарше, выдавал глубокое беспокойство. Будучи толстяком и добряком по природе, она не помнила, чтобы он повышал голос на кого-либо из своего окружения, даже на подчиненных. Значит ситуация была действительно крайне затруднительной.