Маг достал из кармана небольшую деревянную фигурку — он вырезал её на привале, когда сидел и слушал мысли своих подчинённых. Его забавляли их мысли — наивные так ненавидели своего сержанта, что искренне мечтали о его смерти, а некоторые — даже планировали его убить. На примере Уграса он показал всем, что планы их будут раскрыты и никто не уйдёт от расплаты.
Юрагор знал, что единственный, на кого он может положиться — это был Арнот. И то, только потому, что они когда-то раньше дружили. Хотя — Юрагор иногда подумывал — не пора ли тому перерезать глотку? Арнот слишком много знал о маге и представлял собой реальную опасность планам Юрагора. Маг уже не раз рассматривал выгоды и неудобства расправы с Арнотом, и пока что пришёл к выводу, что с расправой стоит погодить — выгоднее, чтобы Арнот был жив. Пока что жив.
Фигурка представляла собой грубое подобие некого животного, которое Юрагор некогда видел на картинке в старинном свитке — такие животныеякобы жили на крайнем юге, на другом материке, в непроходимых джунглях. Массивная фигура, похожая на растолстевшую ящерицу, стоявшую на массивных ногах-столбах. Толстая морда украшена трёмя рогами — один на носу, и два по бокам, как у дикого быка. Гребень-воротник «украшал» это чудовище, а длинный хвост, на конце которого виднелась огромная костяная булава, был последним штрихом, делающим чудовище абсолютно странным, чуждым, порождением иного мира…или иного времени. Трактаты говорили, что в мире есть уголки, где сохранились остатки древних животных и растений, живших тогда, когда люди ещё не были теми людьми, которые живут сейчас, а обитали в пещерах, как дикие звери.
Юрагор критически осмотрел фигурку, удовлетворённо хмыкнул — при всей её условности, получилась фигура вполне узнаваемой. Не утерял он навыки резчика. Когда-то ему нравилось в свободное время вырезать фигурки из дерева или мягкого камня…
Маг с сожалением вздохнул — если бы он тогда, многие годы назад, сумел подготовиться, если бы тогда, когда штурмовали его убежище мог принести жертвы — результат был бы совсем другим.
Маг погрузил фигурку зверя в центр кроваво-грязевой смеси и отступил назад, отойдя на двадцать шагов. Затем — закрыл глаза и начал читать заклинание. Оно было не очень сложным, но лишь немногие в его время могли бы с ним совладать. А теперь, в это время — вероятно — никто. По крайней мере — никто на этом континенте. Юрагор был в этом уверен.
По мере того, как маг читал заклинание, вокруг него всё менялось — воздух как будто потемнел, стал густым и тягучим, с трудом проходя в глотку, выкрикивающую слова заклятия. По траве зазмеились молнии, щёлкая, будто бичом по стоящим вокруг деревьям, а над кровавым «тестом» закружился тёмный вихрь, вытягиваясь вверх, выше деревьев, к самым облакам.
Вихрь кружился всё быстрее и быстрее, и когда Юрагор закончил отчитку заклятия, хобот смерча начал всасывать в себя землю, перемешанную с кровью, потом перешёл на камни, траву, песок, всосал и трупы исфирцев, лежавшие возле углубления.
Воронка расширялась, делалась больше и больше, почти достигнув ног мага, отходящего всё дальше от центра катаклизма. Затем, вихрь отодвинулся в сторону, и «выплюнул» из своего жерла что-то огромное, в пять человеческих ростов — точную копию фигурки, той, что Юрагор погрузил в кровавую кашу.
Этот грязевой зверь вначале был рыхлым, по его телу пробегало что-о вроде волн, затем уплотнился, рога его заострились и стали такими острыми, что об их кончики можно уколоться, как об швейную иглу. Прошло ещё несколько минут, и полностью сформированный зверь возвышался посреди леса, как скала.
Юрагор прочитал ещё одно заклинание, и мир вспыхнул перед ним яркими красками — маг теперь видел с закрытыми глазами, видел глазами созданного им монстра. Теперь — он одновременно был и Юрагором, великим чёрным магом-демонологом, и Зверем, произведением магического искусства.
Постояв на месте, зверь двинулся вперёд, оставляя на мягкой земле круглые глубокие следы. Вес Зверя был просто невероятным — яма, содержимое которой пошло на его изготовление, была такой глубокой, что в ней могли уместиться несколько домов.
Юрагор шёл следом за своим чудовищем. Он был вынужден одновременно управлять и своим телом, и телом монстра, а это было непросто. Маг будто раздвоился, и нужно было следить, чтобы его человеческое тело не наткнулось на острую ветку или не сломало ногу, скользнув в глубокую рытвину, коих здесь было немало.
Наконец, он вышел на опушку леса и стал смотреть за тем, что происходит на поле боя. Отсюда было трудно различить, кто побеждает, но ясно, что прибытие двадцати тысяч подмоги вражеской армии не обрадовало Хеверада. Скорее всего, сейчас замарцы или отступают, или же держат оборону на месте.
— Давай сигнал к отходу! — яростно крикнул Хеверад, с болью глядя на то, как рушится весь его стройный план сражения, как прибывшие свежие силы перемалывают уставших бойцов Замара. Если бы не Корпус, только что введённый в бой и остановивший натиск врага — армия Замара бы побежала, тогда — полный крах. Пока что они организованно отходили, не допуская бегства, огрызаясь от наседавших пехотинцев. Конница стояла на месте, дралась, но если её обойдут сзади…в общем — всё плохо. Очень плохо.
Внезапно, генерал заметил, как вершины деревьев в лесу на краю поля заколебались, и на открытое пространство вышел невиданный зверь — громадный, серо-чёрный, отблёскивающий в лучах солнца, склонившегося к горизонту.
— Смотрите, смотрите — закричали люди со всех сторон, и битва постепенно стихла. Все, исфирцы и замарцы наблюдали за тем, как приближается монстр. Бойцы просто окаменели, не в силах сдвинуться с места — настолько велик был шок от увиденного. Откуда в этих местах могло появиться подобное существо? Что это было такое? Никто не знал. И лишь когда существо начало разбег, взрывая ногами — колонами землю и врезалось в ряды исфирцев — поднялся страшный вой, рёв, люди закричали от страха и боли. Побежали все — исфирцы, замарцы, никто не смог устоять перед ужасом, охватившим многотысячное скопление людей.
Зверь ворвался в тыл исфирской армии, и начал топтать, бить рогами, хвостом, размазывая, разрывая, уничтожая людей, собравшихся на этом поле, чтобы лишить жизни друг друга. Битва прекратилась, превратившись в бойню, где забойщиком выступал неизвестный монстр, а скотом — люди. Монстр утюжил поле боя, и лишь через несколько минут кто-то заметил, что убивает он только исфирцев.
Замарцы остановили бегство, и начали радостно кричать, глядя, как их враг превращается в кровавые ошмётки под ногами чудовища. Командиры замарцев опомнились, просигналили к построению, и тогда началось то, что потом будет названо историками — «Миругской бойней», по имени речушки Мируги, которая огибала поле боя.
Конники гнались за побежавшими исфирцами, безжалостно уничтожаемыми страшным монстром — кололи, рубили, давили конями обезумевших вражеских солдат. Исфирцы потеряли голову от ужаса, и не могли сопротивляться.
Многие утонули в реке, пытаясь перебраться через неё в стальной броне, и скоро та вышла из берегов — запруда из мёртвых тел полностью перекрыла течение речушки.
Поле боя было усыпано десятками тысяч трупов и копыта коней, даже подкованные шипастыми подковами, скользили на ковре из мертвецов.
Бойня продолжалась несколько часов, и на этом поле полегло порядка семидесяти тысяч исфирцев, при потерях замарцев около пяти тысяч бойцов. Часть исфирцев сумела уйти через реку, перебравшись по завалам из трупов, но преследовать их не стали, оставив это занятие для последующих дней — и кони, и люди слишком устали, чтобы продолжать бойню.
Над полем боя уже кружились сотни стервятников, каркая, клекоча и высматривая себе добычу повкуснее. Сегодня у них будет сытный ужин — думал Хеверад, сидя на коне и глядя на торжество богини Смерть.
Куда делось чудовище, уничтожавшее исфирцев — никто не заметил. Оно вошло в лес, и как будто растворилось. Поиски ничего не дали — следы обрывались посреди чащи, в болоте, и следопыты туда не полезли. Все долго обсуждали это событие, но так и не пришли ни какому выводу. Единственное, на чём сошлись все — это создание было порождением могучего чёрного колдовства.