Живот Неда дико забурчал, бурно реагируя на гастрономически-любовные мечты, и парень невольно засмеялся — о чём бы не начал мечтать, всегда все его мечты сходят на обед или ужин! Просто — проклятие какое-то! Пообедать-то не успел, а жировой прослойки никакой. Как терпеть? Может хоть какой-нибудь ужин арестанту принесут? Не будут же они его судить голодного? А почему не будут? Очень даже будут. Чтобы неповадно было поганить в столовой!
Да, со столовой промахнулся, конечно. Почему-то посчитал, что имеет право врезать лейтенанту. Конвоиры всё разъяснили ему в доступной форме: да, он офицер. Но если его оскорбили, он должен подать рапорт по инстанции командиру того подразделения, в котором служит. Тот рассмотрит жалобу и передаст рапорт дальше. Или же накажет обидчика своими силами — если прегрешение мелкое. Крупные прегрешения рассматривает сам командир Корпуса. Он — главный судья. Но и он подчиняется кодексу офицерской чести. И если сочтёт нужным — назначит суд офицерской чести, где и рассмотрят вину нарушителя. Вот так и следовало сделать, а не кидаться с кулаками на вышестоящего офицера. Если бы он бросился на сержанта — такого шума не было бы. Подрались два сержанта, и всё. Кстати сказать — дуэли запрещены приказом полковника Хеверада, как, впрочем и драки. Но с сержантом дело ограничилось бы денежным вычетом, это максимум что получил бы Нед. Но теперь…теперь всё было довольно плохо.
Мысли Неда прервал грохот за дверь, и знакомый бас заревел:
— Вы что, болваны, не видите печати и подписи полковника?! Скоты! Да я вас самих упеку за невыполнение приказа командования! Открыть, немедленно! Идиоты! Много власти забрали со своим Шентелем! На шею сели, дармоеды! Ну, ссуки, в первый ряд копейщиков бы вас, чтобы вам в атаке кишки выпустили, ослоголовые!
Голос Жересара был таким мощным, что пробивал даже сквозь дубовые двери, окованные железом, и казалось, что лекарь стоит где-то рядом, в камере.
Загромыхал засов, и в темницу ввалился красный, встрёпанный лекарь. Он оглянулся на охранника, шагнул назад и с такой силой дёрнул дверь, что она чуть не прищемила голову любопытного безопасника. Тот едва успел отпрянуть назад, иначе вместо головы мог получиться блин:
— Пошёл вон, сучонок! — крикнул в дверь Жересар, и довольно ухнув, с удовлетворением заметил — хорошо тут у тебя! Прохладно! Пивка бы ещё, и залечь поспать часа на три. Как в погребе холодно! А на улице жарища! Так что во всяком положении есть свои преимущества. По крайней мере, так надо думать, чтобы не расстраиваться. Правда, сынок? Ну и чего ты натворил? Зачем ты этому козлу в морду дал? За дело небось?
— За дело — улыбнувшись, кивнул Нед — я в столовую пришёл, он там сидел. Увидел меня, стал говорить гадости про меня и полковника. Я подошёл и потребовал, чтобы он извинился. Тогда он повторил свои мерзости. Я и ударил. Вернее не ударил, а всего лишь дал пощёчину. Я не думал, что он такой хилый и слетит на пол. Прямо-таки — как бумажный…а ведь такой здоровила. Ну и тут этот самый безопасник появился. Меня закрутили и увели. Лейтенант сразу стал врать, что…
— Знаю, знаю что он начал врать! — нетерпеливо перебил лекарь — мне это неинтересно. Мне интересно то, что он говорил про полковника! Хеверад настоящий вояка, но обиды не прощает, как какой-нибудь придворный интриган. Так что… Понимаешь какая штука…ты случайно попал в центр интриги…не знаю, можно ли тебе рассказать…в общем — только для тебя, и никому! Не болтай! Идёт борьба за должность командира корпуса. Шентель давно метит на это место, копает под полковника. Но у того всё схвачено в министерстве (подробности тебе не нужны). В общем — никак у него не получается. А тут — ты, с преступлением, за которое солдата порют насмерть. А могут запороть и офицера, но скорее всего — разжалуют и поставят на самое опасное место — в копейщики, в первый ряд. На погибель. То есть туда, откуда ты благополучно ушёл. Более того — полковник хотел отправить тебя в офицерскую школу. А с воинскими преступлениями в офицерскую школу тебя не возьмут — безродного, не имеющего денег. То есть карьеру тебе сломают точно. И это если ты выживешь за пять лет службы в первом ряду. О чём я начал-то…о полковнике. Так вот. Полковника скинуть им не удастся, но ему придётся сильно постараться, чтобы удержаться на месте. И ещё — капля камень точит, и следующий раз он может уже не устоять. Понял? Ни черта ничего не понял. Дитя ты, дитя. По телу взрослее всякого взрослого, а в интригах — дитя малое. Но может оно и к лучшему? Зачем тебе эта грязь… Теперь рассказывай — что там болтал этот козлёнок.
Нед в нескольких слова изложил речь лейтенанта, лекарь замер, напряжённо раздумывая, потом выдохнул:
— Это тянет на преступление. Если мы докажем, что тот так и сделал — у нас есть шанс отбиться от обвинения и дать пендаля Шентелю. Унизить его так, что он долго не поднимется, а может — не поднимется никогда. Заслер ведь его протеже, он к себе под крыло его взял, в Безопасность. Давай-ка подумаем — свидетели были?
— Были — кивнул головой Нед.
— КАК БЫЛИ? — вскочил с места лекарь — откуда?! Заслер утверждает, что не было. И Шентель тоже — мол, когда пришёл, никого не было кроме тебя и Заслера! Ну и поваров на раздаче, но они не в счёт. Хотя…их тоже надо бы допросить. Так кто там был?
— Заслер сидел за столом с лейтенантом из его роты, как я понял, а не так далеко был сержант из арбалетчиков — не помню его имени — худой такой, лицо как топор (Дерт! — прокомментировал лекарь). Заслер так громко говорил, что они должны были слышать. Вы знаете, такое впечатление было, что он нарочно меня провоцировал. И этот самый Шентель появился будто игрушечный демон из коробочки — видели такую игрушку? Открываешь — щёлк! А он и выскакивает. Я тогда не подумал об этом, а после и пришло в голову! (Соврал! Он тут же после происшедшего обнаружил, что всё было подстроено, и второй лейтенант тоже был в курсе. Всё заранее продумано. Они его ждали. Знали, что он придёт. А если бы не пришёл — тот же вариант, только где-нибудь в другом месте. И всё направлено на полковника. Это он тоже знал. Только как сказать лекарю? Впрочем — теперь неважно — тот и так всё раскусил).
— А как думаешь — Дерт был в курсе дел? — напряжённо спросил лекарь.
— Уверен — нет. Он случайно там оказался.
— Так, так. это хорошо…значит, говоришь, был и второй лейтенант, и Шентель сказал, что ищет свидетелей. а на суде они внезапно появятся. Почему внезапно? А чтобы не обработали как надо. Потому и к тебе не допускали. Мол — до суда никого, даже командира Корпуса! Ослы! Есть уложение, по которому прежде чем предстать перед судом ты должен быть освидетельствован на предмет того, можешь ли ты перед этим самым судом находиться! Что толку судить бессмысленное бревно или труп?! Это старое уложение, но у полковника великолепная память! Зря они с ним связались. Эх, и зря. Жаль, что ты попал в такой переплёт, но надо было думать, прежде чем руки распускать! Хотя я тебя понимаю. Сам бы прибил козла. А теперь…теперь — расклад совсем другой! Имя лейтенанта узнаем от Дерта — он не будет скрывать. Вишь как…а ведь вот какой вариант возможен — мы находим этого лейтенанта, приглашаем его на суд, он обещает рассказать всё, как было, а потом — рраз! И принимает сторону Шентеля, как положено. Вот это был бы номер! Ну, всё, я к полковнику — доложить, что ты жив и здоров, не спятил, и можешь принимать участие в суде. С чем тебя и поздравляю!
Лекарь соскочил с нар и шагнул к дверям, но Нед его остановил:
— Погодите! Когда суд-то?
— Скоро. Сегодня. Не переживай — придумаем чего-нибудь. Они у нас попляшут… Кстати — ты как, смог бы повторить тот поединок? Ну — где башку оторвал?
— Нууу….смог бы — нерешительно ответил Нед — только не хотелось бы.
— Не хотелось бы ему! — рявкнул лекарь — а на скамью для наказаний тебе охота? Болван — делай то, что я тебе скажу. Что скажут тебе умные друзья! Скажем — прыгай вверх, что ты должен спросить?