— Я и сам могу…но не хотелось бы тратить на это время. Если можно — пусть мне кто-нибудь готовит. У меня так мало времени — нужно и в школе Тираза позаниматься, и книги почитать, и немного отдохнуть. На базе я питался в офицерской столовой, а тут…ведь я снимаю дом, чтобы у Тираза заниматься, тут до школы два шага. А так бы жил в казарме. И я ещё вот что хотел попросить…не знаю даже, как сказать…я не умею себя вести за столом. Я деревенский сирота, и мне очень неудобно, что не знаю, как надо себя вести офицеру. И танцевать не умею. И…ничего не умею. Кроме как драться. Не могли бы вы поучить меня хорошим манерам?
— Это очень хорошо, что драться умеешь! — рассмеялась Зарада — будешь гонять мальчишек из сада! А что касается манер — я тебя научу. Мне всё равно делать нечего, скучно. Только не обижайся, когда получишь от меня выволочку! Первым делом — прекрати обкусывать ногти! Ты так и тянешь сунуть палец в рот, когда волнуешься! Во-первых, это дурной тон и признак деревенщины, а во-вторых, ты выдаёшь своё волнение, а офицер должен держать свои чувства в узде и не показывать, что чувствует. Ну…если только он не в постели с дамой. Вот тут лучше ПОКАЗАТЬ, как он чувствует. Ей будет приятно… Насчёт кухарки — договоримся. Выделишь какие-то деньги, тебе же выпишут кормовые, вместо питания в столовой? И на квартиру должны выделить — видишь, я знаю воинскую жизнь. Дашь мне — я возьму то, что необходимо на продукты и кухарке за работу, не больше того. Она будет за тобой ухаживать — прибирать, готовить, стирать и мыть. Офицеру не пристало делать всё это самому — если только он не в походе. Там уже — делает как получится. Тут — должен отдыхать.
— Я могу оставить книги здесь? Мешок всё плечо оттянул. И вот что…мне сейчас вам заплатить?
— А как хочешь — махнула рукой женщина — хочешь — сейчас. А хочешь — потом. Смотри сам — как удобнее.
— Вот — пять золотых. Два — за проживание, а три — за питание и прислугу. Как закончатся, скажете. Я ещё дам.
— Хорошо — легко согласилась Зарада — иди в казарму, спокойно собирай вещи, завтра к обеду ждём. Если возникнут какие-то вопросы — не стесняйся, спрашивай. Надо будет тебе фонарей сюда принести, читать-то как будешь? Да и сидеть в темноте неприятно. Ключ от калитки я тебе сейчас дам, пойдём…
Они вышли из домика, дошли до ворот и Зарада достала из замочной скважины длинный узорчатый ключ:
— Вот, держи. Он немного заедает, так что покрутишь немного, он и сработает. А я другой ключ возьму. Шагай, темнеет уже. Жду завтра! И нам всем веселее будет…хоть есть о ком заботиться и что обсудить. Особенно если какую-нибудь девку приведёшь — вот разговору будет — на неделю! — Зарада весело засмеялась и покосилась на окна особняка, в которых мелькал свет — вот! Пришли, и даже не поинтересовались, куда я делась! Ну ты погляди, какие негодяйки! Пойду дам им выволочку! Слуги называется! Мерзавки!
Старушка фыркнула, и помахав Неду, захлопнула калитку. Он повернулся, цокая по мостовой подковками сапог пошёл в сторону базы. На душе у Неда было хорошо, светло и спокойно. Как будто виновато отдавая свой долг, судьба в последнее время сводит его с очень хорошими людьми — Тираз, а теперь вот — Зарада. Женщина очень понравилась Неду, и он снова пожалел, как у Жересара, что у него не было такой матери. Впрочем — может и была, может даже лучше была — он ведь этого не знает…
Улицы города погрузились в сумерки. Фонари горели только в самом центре, у храмов богов, остальные улицы на всю ночь уходили под тёмное покрывало. Окна домов мерцали тусклым светом фонарей, но большинство из них были темны — люди в городе рано ложились спать, чтобы встать пораньше и поменьше тратить масло своих фонарей.
До базы не меньше часа ходу, даже быстрым шагом, и было время подумать обо всём, что сегодня с ним происходило. Особенно — о словах, которые он услышал от мастера Тираза.
Нед и сам, своим умом дошёл до того, что рассказал мастер, до того, что касалось заговоренных мечей. Только вот сам ли? Поразмыслив, пришёл к выводу — сам он никогда бы не смог докопаться до истины, как ни прискорбно это признать. Тогда как смог? И вообще — что с ним происходит? Как он превратился из простого пастуха в человека, ведущего умные беседы с образованными людьми?
Неду хватало ума понять, что простой пастух НЕ МОГ так свободно чувствовать себя в обществе этих людей. Например, сегодня он вполне достойно провёл беседу с аристократкой, воспитанной в школе для детей придворных. Как сумел? Откуда он взял словарный запас? Почему так быстро учится, как будто не узнаёт всё заново, а ВСПОМИНАЕТ? И где ЕГО мысли, и где мысли…НЕ его? И вообще — кто он теперь? Человек? Да, человек. Он одержим демоном? Нет. Демон скорее всего сожрал бы его изнутри. Нед видел, что бывает с теми, в ком оказывается демон. Которого, кстати, он же и запустил.
Итак, можно сделать вывод: в нём каким-то образом оказалась душа человека, ранее принадлежащего к секте демонологов. Нед усвоил его умения, частично — память, частично — знания…что ещё? А вот тут уже интересно — если он полностью усваивает душу этого демонолога, его память и знания, тогда кем он становится? Уж точно — не Недом. А кем-то иным. И если Нед не сумеет сохранить свою собственную душу в этом теле, то чужая душа растворит его сознание, как горячий чиа растворяет кусочек сахара. И останется лишь чиа, слегка подслащённый тем, что раньше было этим самым куском. Не о том ли говорила прорицательница?
Нед пришёл к выводу, что нужно почитать книги — не зря же он набрал столько книг по магии? Ещё одна интересная вещь. Нед сегодня неожиданно для себя ПОНЯЛ, что написано древними рунами на клинках мечей и копья. И эта надпись гласила: «Заклинаю тебя, дай мне силу, о Крылатый Ужас!»
Откуда он знал содержание надписи? Более того, взглянув на клинок, сегодня он смог понять смысл нескольких рун, как будто вспомнил, как они называются, и что обозначают. И честно сказать — это напугало Неда. Проникновение, сращивание чужой личности и его души происходило всё сильнее и сильнее. Неделю назад он не имел никакого представления о смысле рун, и даже помыслить не мог, что узнает содержание надписи.
Нед прошёл мимо знакомой вывески на трактире, усмехнулся, и подмигнул небесам — да, Селера сегодня выкинула шутку! Месть богов бывает настолько изощрённой, что и не представишь! Почему это он дал Куалтуку денег больше, чем богине любви? Вот и получил месть богини. Просил любви у богини? Получил любовь девушки! Хорошо хоть Селера не повесила на него любовь какой-нибудь страхолюдины. Вот был бы смех! Эй, эй — не надо! Хватит смеха! — Нед погрозил пальцем небесам — хватит одной любви! Кстати сказать, интересно — пойдёт он завтра к Санде? Может не надо? Не пойти, и всё тут. Занят был! По службе. А она пускай отдохнёт. Подумает. Может за это время богиня любви передумает, и нацелит эту прекрасную акулу на другого несчастного! И почему несчастного…как будто он не рад, что в него влюбилась красотка. Не надо врать себе — мечтаешь, чтобы она легла с тобой в постель. Спишь и видишь, как гладишь её нежное тело…бёдра…грудь…
Тьфу! Выкинуть из головы!
Сам не замечая того, Нед уже дошёл до ворот базы, и удивился — база не спала. У ворот стоял усиленный наряд стражников Безопасности, проход был перекрыт тяжёлой решёткой, двигающейся по направляющим. На плацу горели факела, перемещались люди — все бегали, суетились, слышались команды — и это уже практически в ночное время, когда все должны были спать на своих кроватях.
— Что случилось? — спросил Нед, подходя к перегороженному проходу на базу.
— Ночные манёвры — обернулся стражник, ухмыляясь в весь рот — у начальства приступ безумия. Чудят, спать никому не дают.
— Эй, потише! — буркнул другой стражник, и тихо добавил — чего несёшь-то? Он же полковничий любимчик! Доложит — получишь палок. И вычет из жалованья. Тебе это надо? Проходи, Нед, не до тебя. Мы изображаем отражение атаки со стороны города. Ты же в отпуске, так и отдыхай, не суетись. Шагай в свою казарму.