Хеверад осмотрел Корпус, выстроившийся в каре, и сердце потеплело — его детище. Его Корпус. Что бы ни случилось в мире — Корпус — самое боеспособное подразделение королевства. И всё это — результат и его деятельности тоже. Уметь поставить нужных людей на ключевые посты — для этого надо иметь такую умную голову как у него. Приметить нужного, дельного человека, возвысить его и не ошибиться — разве это не искусство?
Вот, к примеру, последняя находка- Нед Чёрный. Парнишка был — деревенский болван, необразованный, наивный и тёмный, как последний возчик в приморском городишке — а посмотри на него сейчас — орёл! Шлем сияет, кольчуга горит огнём, картинка, а не солдат! А его рота — блестит, сияет, и на смотре ни одного замечания! И это притом, что в его роте один сброд, по недосмотру не отловленный городскими стражами разных городов, уголовные типы, бродяги, и просто туповатые парни. Ведь смог! Не посрамил доверия командира!
Хеверад покосился на стоящего рядом генерала Буртоса, повернувшись чётко, так, что щёлкнули каблуки, вскинул руку в воинском салюте, доложив:
— Господин генерал! Корпус Морской Пехоты построен! Готов к приёму замечаний! Докладывает командир корпуса полковник Хеверад!
— Поздравляю, полковник — Корпус великолепен. Вы, как всегда на высоте, и я доложу об этом нашему королю — лицо генерала, раскрасневшееся от солнца и от выпитого накануне вина, выражало полное удовлетворение увиденным.
Генерал провёл отличную ночь с двумя молоденькими шлюхами, а под утро напился так, что его едва подняли к построению. Он был бы рад поскорее закончить с официальной частью, а посему — ему было не до осмотра выстроившихся полков.
Хеверад с улыбкой отметил наличие чёрных мешков под глазами генерала, и тихо, едва слышно, предложил:
— Эрас, может быть вам прислать лекаря? Вы как себя чувствуете?
— Если честно — не очень хорошо. Что-то я перебрал сегодня ночью. Нулан, прикажите, пожалуйста, доставить лёгкого вина, лучше белого. И похолоднее. И воды колодезной, ледяной, разбавлять. Есть где присесть? Вы же сейчас будете устраивать состязания?
— Конечно, Эрас — вам уже готово место, вон там, под навесом. Там всё, что вы любите — холодное лёгкое вино, закуски, всё, что нужно. Сейчас начнутся состязания. Вы будете делать ставки?
— Хмм…ставки? Вы знаете, я немножко поиздержался…
— Не беспокойтесь! Вам будет открыт кредит в тысячу золотых, так что насчёт денег не волнуйтесь. Выиграете — значит выиграете. А проиграете — никто возврата с вас требовать не будет.
— Прекрасно! — с облегчением вздохнул генерал — вы и в этом на высоте. Люблю приезжать к вам — всегда порядок, всегда доброжелательность и чёткая организация дела! Не зря вас так ценит его величество король. Кстати — он недавно спрашивал — не пора ли вам перейти на службу в министерство, не хватит ли вам встречать грудью вражеские стрелы? Подумайте над этим — скоро освободится место заместителя министра сухопутных войск, так что…
— Я подумаю, господин генерал — Хеверад благодарно на мгновение прикрыл глаза. Предложение и правда было очень неплохим — одно дело держать руку на денежных потоках, наполняющих казну корпуса, а другое — сухопутные силы, насчитывающие десятки тысяч человек. И всем надо есть, пить, обуваться, одеваться — это открывало замечательные перспективы.
— Вот-вот, подумайте — кивнул генерал — в нашем ведомстве не так много боевых, дельных и умных офицеров. Нужно поднимать таких, как вы, давая им возможность проявить себя уже на государственном уровне, а не в отдельных подразделениях. Тем более — в нынешнее, печальное время…
«Козлы!» — с яростной усмешкой подумал полковник — «Обосрались на фронте, и теперь вытаскиваете тех, кто на самом деле может воевать? А как же ваши родственнички, заполонившие военное ведомство? Что, дерьмо из штанов вытаскивают? Твари глупые! Только и можете, что пьянствовать и на балах за бабами волочиться! Сколько вас мою шлюху-жёнушку поимели? Весь штаб? Хихикали небось, мол, боевой полковник, а жена… Прижал вас Исфир? Ну что же — глупо мне не воспользоваться этой ситуацией. Пора и в столицу…корпус только жалко бросать. Очень жалко. Но можно ведь контролировать его из столицы…»
— А что, дела так плохи? Что там на фронте?
— Плохо — тихо ответил генерал, косясь на офицеров корпуса, стоявших чуть поодаль и старательно не прислушивающихся к разговору старших командиров — хуже, чем многие думают. Исфирцы продвинулись в глубь территории Замара уже на сто пятьдесят ли. Оставляют гарнизоны в городах, укрепляются. Это не приграничная стычка, это полномасштабная война. И дела всё хуже и хуже. Вы подумайте, настоятельно подумайте над моим предложением. Иначе…думать будет некогда и некому. Надеюсь, вы не хотите, чтобы в королевстве правил Шолокар? То-то же…
— Давайте вернёмся к этому разговору после состязаний. И вам нужно отдохнуть после смотра, и мне оценить ситуацию. Конечно, я не оставлю своего короля без помощи, в конце концов — я ведь лояльный короне подданный. Кстати, как самочувствие его королевского величества?
— Не очень. Одышка, лекари не вылезают из его покоев, пользуют его величество — переживает за судьбы страны, не спит, волнуется. Весь в делах.
«Жрать меньше надо! И вина пороть! А дела ваши, суки драные, известны — нажраться и с бабами кувыркаться! А кто-то пускай свой зад за вас на фронте подставляет! Ночи, вишь ли, он не спит! С какой по счёту любовницей ре спит? Весь двор перетрахал, жирный боров» — подумал полковник, внешне никак не выдав своих чувств.
— Очень жаль. Желаю его величеству скорее поправиться, а я не оставлю его в своей поддержке. Заверяю со всей ответственностью.
— Славно. Мы знали, что можем на вас положиться — довольно кивнул генерал — вы проводите меня?
— Конечно. Сейчас прикажу Зайду скомандовать, и мы с вами устроимся под навесом. Кстати, вам удобно было прошлой ночью? Не жарко? Вас всё устроило?
— Всё — ухмыльнулся генерал — благодарю. Пойдёмте.
— Полковник Зайд — командуйте к окончанию смотра и началу состязаний. Пусть командиры проследят, чтобы снаряжение сложили аккуратно. И выставьте посты к казармам и оружейным комнатам — сегодня много посторонних, мало ли что…
— Наконец-то! А мы уже тут заждались! — Задара, сидящая на скамейке была оживлена, глаза блестели, а щёки разрумянились, как у молодой — ты успел принять душ? Ага, хорошо. После ваших железяк-брони от вас, вояк, несёт, как от козлов. Бывало муж придёт с манёвров — от него запах пота — аж с ног шибает! Я его к себе не подпускала, пока не вымоется. Тираз, чего ты не кушаешь? Ешь, ешь больше — ты совсем исхудал. А такой был пухленький мальчик! Когда мой муж привёз его в седле, я вышла, гляжу — мальчишка розовенький такой, пухлячок! И куда что девалось-то? Вон — в бок ткни — кулак отшибёшь! Как железный весь!
Задара ласково потрепала по щеке невозмутимого Тираза, и тот потихоньку скорчил умильную рожицу Неду и Санде, пока старушка не видит.
— Вижу, вижу, как ты там рожи корчишь! Вот неугомонный мальчишка! Вечно с моими бегал, с синяками приходил! Они по городу шастали и дрались с уличными мальчишками. Вот там у него в голову и влезли дурные мысли — идти в солдаты. Он такой шустрый был! Такой неугомонный! Вечно встревал в драки. Но надо отдать должное — никогда не проигрывал и не сдавался. Жаль, муж не видит, как ты вырос, Гозарчик…как жаль.
— Да, жаль отца — кивнул головой Тираз, и спохватившись, покосился на удивлённых Неда и Санду. Потом отвернулся, и сделал вид, что занят рассматриванием солдат, устанавливающих ограждения площадки для состязаний.
— Да, да…не удивляйтесь Он сын моего покойного мужа — улыбнулась Задара — от его любовницы. Привёз мне его Седар, и говорит: «Делай что хочешь — бей меня, режь, убивай — но я его не брошу. Это мой сын. Она умерла, а родни у него нет. Прости, если можешь. А не можешь — иди ты к демонам!» Ну я и…врезала ему по морде, он потом с синячищем ходил больше седмицы. Говорил всем, что на ветку в лесу наткнулся. А ребёнка взяла и воспитала вместе со своими детьми. Брат ведь их. А он хороший мальчик, я люблю его как своего ребёнка. Иди сюда, Гозарчик, дай я тебя поцелую… Вот, хороший мальчик! Асана, налей ему попить, видишь, у мальчика в горле пересохло! И свежего окорока отрежь! Он худенький совсем!