– Может быть именно поэтому и не могут …
– Как вы сказали?
– Они ее видят по другому. Они ее не видят как объект для творчества.
– Все! Григорий … Анатольевич, Анатолий Иванович! Я сейчас начну брызгать слюной и нести всяческую околесицу, потому что … потому что я ошарашен … Может быть вы покажете, что принесли?
Гриша стал раскладывать на столе перед профессором листы с рисунками.
Профессор разглядывал их, перебирал, откладывал и снова брал в руки.
И при этом издавал самые разнообразные нечленораздельные звуки одобрения.
Потом он немного помолчал.
– Анатолий Иванович, мы имеем дело с незаурядным талантом. Учить его … можно, но я пока не могу сформулировать, чему и как. Но я любом случае я буду рад работать с вашим сыном. Григорий Анатольевич настолько своеобразен в своем таланте …
– Просто Гриша. Пожалуйста, профессор.
– Гриша! Мне будет весьма приятно работать с вами. Я вижу способности, я вижу талант, я чувствую возможность развития ваших способностей, возможности роста мастерства. Но что именно и каким образом – пока не понимаю …
Постучавшись вошла строгая женщина.
– Генрих Савельевич, господин Дрейзер уже здесь и ждет вас!
– Уже иду!
Профессор поднялся и …
– Гриша, могу я попросить вас?
– Конечно, Генрих Савельевич.
– Можно мне взять пару ваших рисунков и показать гостю из Австрии? И еще попросить вас присутствовать на нашей встрече?
– Пожалуйста, Генрих Савельевич. Давайте я возьму всю папку.
Выходя в коридор Гриша на мгновение прижался к отцу.
– Папка …
– Молодец, сын!
ГУСТАВ ДРЕЙЗЕР
В старинной гостиной за маленьким столиком с гнутыми ножками сидел уютный полненький улыбающийся господин.
Профессор и этот господин обменялись дружескими рукопожатиями, но общение шло через переводчицу – господин не владел русским языком, а профессор не владел английским.
А переводчица переводила плохо, и Гриша это сразу почувствовал.
Несмотря на это профессор и господин Дрейзер были на ты и общались вполне по дружески. После нескольких фраз по поводу какого-то конкурса и какой-то выставки профессор представил Гришу. Тот встал и поздоровался с Дрейзером легким поклоном.
– Ты только посмотри, как рисует этот молодой человек! – профессор взял у Гриша его папку.
– Господин Дрейзер, это молодой человек умеет рисовать, – перевела переводчица.
– Прошу прощения, господин Дрейзер. Перевод не соответствует словам профессора, – на английском языке сказал Гриша.
– О! Вы говорите на английском языке, юноша? И блестяще! О, мой бог, но как вы рисуете!
– Мой бог, как вы рисуете, – перевел Гриша.
Через пару минут оживленный обмен уже шел через Гришу, который легко переводил слова Дрейзера, слова профессора Василевского и свои слова для профессора, если он говорил с Дрейзером напрямую.
В конце концов при прощании Дрейзер дал Грише свою визитную карточку.
– Можете писать мне, можете звонить мне – я всегда буду рад. Персональный вызов на конкурс и на выставку я вам пришлю. Желаю творческих успехов!
Господин Густав Дрейзер, издатель и покровитель художников, увез с собой в Вену рисунок Гриши – на рисунке была изображена беседа Василевского и Дрейзера …
ГДЕ я БЫЛ и ЧТО я ДЕЛАЛ
– Ну, Гриша, рассказывай! Толя только позвонил и сказал, что все в порядке и профессор повел тебя знакомиться с каким-то иностранцем. Но что там было?
– Сперва профессор повел меня в аудиторию, где рисовали обнаженную натуру. Я походил, посмотрел. Потом сел и нарисовал несколько рисунков – вот эти. Тут и натурщица и студенты.
– Такая старая …
– Потом профессор не поверил, что это я нарисовал только что, и попросил нарисовать еще что-нибудь. И я нарисовал вот эту девушку.
– Тут написано Лена. Ее зовут Лена?
– Да. Я задал ей пару вопросов, чтобы потянуть время – надо же мне было увидеть ее как следует. А потом профессор смотрел мои рисунки.
Гриша пропустил все дифирамбы в свой адрес, а их было немало.
– А потом у профессора была встреча с австрийским меценатом – вот его визитка. Мне пришлось переводить – мой английский пригодился. А господин Дрейзер обещал прислать мне персональное приглашение к ним в Австрию на конкурс и выставку рисунка молодых художников.
– Ты поедешь в Австрию?
– Если разрешат родители … и компетентные органы. Виза ведь нужна.
– Это мы продумаем.