– И это все надо выучить? – перелистал страницы Гриша.
– И как следует. А мы тебя проверим и попытаемся уличить в неточности. А чтобы ты смог позвонить нам в Москву у Дементьева сейчас восстанавливают старый ручной коммутатор дирекции, куда можно будет позвонить и попросить включить наш домашний или мой служебный телефон. Прикрытие по полной программе.
Первым прочел легенду Гриша.
Потом прочла Уля.
Затем ее внимательно прочитала Тоня.
И только Свиридов пролистал ее быстро и внешне невнимательно – одна только Тоня знала, что после такого беглого просмотра он не только помнил каждое слово, но даже то, что за этим словом скрывается.
Затем Гриша стал читать по нескольку страниц с большими перерывами.
И только через неделю ему устроили первую проверку.
Свиридов и Тоня спрашивали Гришу и на первый раз каверзных вопросов не задавали, но все равно после этого Гриша глубоко задумался и позвал Улю на прогулку. С термосом и бутербродами они уехали на машине глубоко в лес, и вернулись к концу дня.
Она были серьезными и какими-то умиротворенными, тихими.
Тоня спросила Улю о том, где они были.
– Мы гуляли по лесу. Одни. И говорили.
– И все?
– Все. А разве нужно что-то еще? Гриша рассказывал мне о той книге, к которой он сейчас делает рисунки, говорил о том, что в этой книге не написано … Еще он говорил о том, как это трудно – жить чужой жизнью … О тебе, о тете Марго, о папе Толе …
Несколько следующих проверок Гриша прошел довольно спокойно, выслушивая каверзные вопросы и экспромтом придумывая ответы на них, которых не было в тексте подготовленной легенды.
И Уля внимательно слушала своего мужа и удивлялась – удивлялась тому, что у Гриши может быть такая удивительная жизнь, очень похожая на правду. Тем более, что скрывать Грише приходилось немного.
После этого Гриша съездил куда-то со Свиридовым и ему стали оформлять заграничный паспорт.
И все вместе стали подбирать рисунки, которые он возьмет с собой …
ЖУТОВСКИЙ
– Ну как, Гриша?
– Все в порядке, Улечка! Все нормально. Сейчас умоюсь и расскажу.
– Давайте за стол, ребята. Все готово.
– Ты поешь, а потом расскажешь.
– Как вкусно! Спасибо тебе, Улечка.
– Не очень досталось тебе от Генриха Савельевича за прогулы?
– М-м, – промычал Гриша, качая головой.
– Толя, ну дай ты ему поесть!
Наконец Гриша утолил первый голод.
– Занятие было своеобразное, – начал он. – Во-первых, на занятие Генрих Савельевич привел художника Жутовского.
– Весьма известная личность! А во-вторых?
– А во-вторых Генрих Савельевич взялся за меня …
– Сегодня наше семинарское занятие мы посвятим истории художеств. На занятие я пригласил своего хорошего знакомого Бориса Иосифовича Жутовского, и он мне поможет. И еще одна особенность нашего сегодняшнего занятия состоит в том … Я более или менее знаю многих из вас, но одного из вас я знаю плохо. Это Григорий Свиридов, который успешно прогуливает мои лекции, пользуясь моим хорошим к нему отношением. Поэтому терзать сегодня в основном я буду его. Итак, приступим …
– Вот так примерно начал Генрих Савельевич. А потом как начал меня спрашивать и по истории художественных школ, и по художникам, и по отдельным картинам …
– Ужас … И как же ты, Гриша?
– Как видишь – остался жив и здоров. Мне почему-то показалось, что все вопросы были легкие, хотя ребята изрядно волновались – он спрашивал не только меня. Но мне отвечать было совсем не трудно, оказывается я все это знал.
– И он все это давал на своих лекциях?
– Далеко не все, как оказалось потом. Ребята говорили, что он рекомендовал книги для самостоятельной работы.
– Но ты же их не читал?
– Оказалось, что почти все рекомендованные книги я читал, а в ходе беседы выяснилось, что я читал еще и многое другое.
– А что Жутовский?
– Он тоже задавал вопросы. Мы с ним даже побеседовали по поводу импрессионистов, и он пригласил меня к себе в студию в гости. Обещал показать свои работы и просил меня привезти свои рисунки.
– Ну, и что тебе поставили? Какую оценку?
– Улечка, там оценок не ставят! Профессор сказал, что я неплохо подкован в обсуждаемых вопросах, что отнюдь не означает возможность прогуливать лекции. А потом разрешил мне на них не ходить!
– Прямо так и разрешил?
– Ага. А Борис Иосифович сказал, что мы очень хорошо побеседовали за жизнь и за искусство.
– Так и сказал?
– Так и сказал. А ребята потом просили меня всегда приходить на семинары и принимать огонь на себя! А некоторые девчонки предлагали мне себя в качестве натуры для любых работ. Смехом, конечно – все знают, что у меня есть моя любимая Улечка! Поедешь со мной к Жутовскому?