И сердце забилось,
И даже звезды сверкнули,
Напомнив это,
Что несмотря
На снежный покров -
В душе и природе
Лето.
Виолетта гладила его волосы и из-под закрытых век ее глаз сползли две слезинки.
– Лена, иди к нам! – увидела она Лену за дверью, – Садись вот сюда.
Виктор снял одну руку с колен Виолетты и положил ее на колено Лены, сдвинув вверх подол ее платья. Он поцеловал колени и прижался к ним лицом.
Нет,
Никогда не говори мне нет,
Не говори мне!
И если постучу я в дверь,
То отвори мне.
Отвори мне!
И если
Мне нужна твоя ладонь,
То дай мне.
Дай мне!
И если память
Никогда
Моя
Тебя не отпускает,
То прости мне.
Прости мне!
Такая неистовая боль звучала в его голосе, что обе женщины стали гладить его волосы, и их руки сталкивались, но они старались не мешать друг другу.
До конца,
До тихого креста
Пусть душа
Останется чиста!
Перед этой
Желтой, захолустной
Стороной березовой моей,
Перед жнивой,
Пасмурной и грустной
В дни осенних
Горестных дождей …
Он читал совсем тихо, про себя и для себя, и от этого обе женщины поежились и обняли друг друга.
….
Перед всем
Старинным белым светом
Я клянусь:
Душа моя чиста.
Пусть она
Останется чиста
До конца,
До смертного креста!
Витенька удивлялся – что это обе мамы плачут? И почему они так гладят папу, а он спрятал лицо между их ног и ничего больше не говорит?
А потом его оставили с Машей, а сами обняли папу и куда-то увели.
Лена и Виолетта привели Виктора к нему в квартиру и уложили его в кровать. И склонились обе над ним, целуя и гладя.
– Витя, я так люблю тебя! Милый мой! Но я не могу лечь рядом с тобой, потому что Лена тоже любит тебя и сидит рядом …
– Витя! Мы так любим тебя обе … Я не знаю, как сказать … Виола права – я тоже не могу лечь с тобой, потому что она тут рядом …
НОВЫЙ ГОД
– Гришенька, забери меня из школы!
– Ты что это? Учиться надоело?
– Ой, надоело! И пузико у меня уже весьма приличное, и сидеть целый урок – сил нет. Забери, а?
– Но учится-то надо? И что ты делать будешь, домоседка?
– Учиться я буду. Буду по учебникам заниматься, на консультации ходить в школу – я уже договорилась. И работать с твоей мамой буду.
– Хитрюга ты у меня! Дай сюда твое пузико.
Уля легла на спину поудобнее и подставила свой живот Гришиным рукам.
– Где тут наша Верочка? Верочка, это папа! Ты что смеешься?
– Разве не смешно? Ты – папа, а я – мама.
– Ах вы, милые мои девчонки! Ты слышишь, Верочка, твоя мама не хочет ходить в школу, а хочет сидеть дома …
– Неправда! Верочка, твоя мама не хочет сидеть дома, она просто не хочет сидеть на уроках. Твоя мама будет помогать твоей бабушке шить модные платья …
– Слышишь, Верочка? Твоя мама с твоей бабушкой будут шить модные платья. Кстати, скоро Новый год, будет новогодний бал, будут праздничные платья. Вы уже решили с мамой, какие платья у вас будут?
– Почти. Но у нас проблемы с Елкой – никак выбрать фасон платья не можем. Помог бы.
– Хорошо. Давайте завтра вечером попробуем одеть Елку для бала …
НИКА
Ника изменилась мало, и даже заметный животик не повлиял на ее характер.
Она по прежнему не ходила, а бегала, и без всякого стеснения щеголяла округляющимся животом.
Ника работала секретаршей в КБ.
После того, как Карен понял, что для деятельной натуры Ники высидеть целый рабочий день за кульманом – подвиг невозможный по определению, он не мог нарадоваться на Нику-секретаря.
У Ники всегда был порядок в делах и документах, она все знала и была в курсе всех событий, и при этом не отличалась болтливостью.
А особенно ее уважали в первом отделе – работы в КБ были весьма разнообразны по тематике и обладали различной степенью секретности, но Ника ни разу не перепутала гриф на документе и к ней никогда не было претензий.
Начальник первого отдела даже как-то полюбопытствовал – как этой ей удается?
На что Ника совершенно естественно удивилась и в свою очередь полюбопытствовала – а разве может быть иначе?
После работы Ника весело мчалась домой, к Владику, по пути заскакивая в магазин.
И когда она влетала в квартиру и они брались за руки и смотрели друг другу в глаза – они уже были счастливы.
Ника быстро переодевалась и устремлялась на кухню, и туда же приезжал Владик, и мешал ей перемещаться по кухне. И оба весело смеялись, когда она натыкалась на него или с размаху падала ему на колени.
Зато потом можно было сидеть на диване, плотно прижавшись друг к другу, и слушать музыку или смотреть фильм, и рассказывать друг другу о событиях дня.