Не ожидали многие, что так споро пойдут дела, и совсем уж удивились, когда от молодого вихрастого чертежника стали получать сложенные вчетверо печатные листки. Знали: выходит газета «Брянский голос», а теперь — свой «Мальцевский рабочий»! Такое дело поднять, чтобы свой печатный орган!..
Лишь учитель Алексей Федорович да несколько самых посвященных ведали, что наладил Игнат выпуск мальцевской газеты в Бежице, в доме члена окружного комитета Григория Панкова, где помещалась скрытная типография. Но готовится подпольная печатня и здесь, в Людинове, — Игнат не раз ездил в Москву и уже привез оттуда свинцовые литеры. Дело за тем, чтобы крепко на ноги стать, включить в активную работу всю Мальцевщину — соседнее Дятьково с хрустальной фабрикой, обе Радицы — Паровозную и Стеклянную, разбудить уездную Жиздру…
Но в ту пору, когда только-только все стало раскручиваться, свалилась беда — арестовали старшего брата. Оказалось, что Фокин Василий и его дружки июньской ночью напали на сидельца винной лавки Курилкина. На следствии и на суде признались: нужны были деньги на прокламации и оружие, чтобы бороться с такими вот эксплуататорами и кровососами, наживающимися на народном горе.
Знало рабочее Людиново и месть, и злобу. Там жандарма найдут в сточной канаве с проломленным черепом, здесь, в доме попа или заводского мастера, повыбивают ночью все окна, еле сам с домочадцами останется жив. А вдругорядь и зверюгу мастера сыщут, прости господи, в заводском нужнике бездыханным, с синюшным лицом.
Кровь холодили слухи об учиненных расправах. Только жестокосердый способен оправдать душегубство, над кем бы оно ни совершалось. Однако принимались рассуждать и с другого конца: как, если не измывательством над народом, можно назвать правление заводчика Мальцева и всех его нынешних прихвостней?
От прадедов и дедов с малых лет были людиновцы наслышаны, как еще в начале прошлого века генерал, флигель-адъютант его императорского величества Сергей Иванович Мальцев получил от своего отца в наследство тысячи крепостных сразу в двух обширных уездах — Брянском Орловской губернии и Жиздринском соседней Калужской. Когда-то это были владения заводчика Никиты Демидова, но у того и на Урале имелись свои заботы, потому он и продал людишек вместе с рудоплавильными, железоделательными и стекольными заведениями.
Заводишки поначалу не приносили Мальцеву особого дохода. Но генерал недаром их приглядел: тысячи подневольных мужиков — даровая сила, которая, если нещадно выжать, обернется баснословным богатством.
Предприимчивым и упорным оказался генерал; вскоре о его производствах заговорили повсюду — от столицы до провинции, а газеты и журналы мальцевский промышленный округ именовали не иначе как «Америкой в России». А что? Мальцев на Людиновском заводе прокатал первые отечественные рельсы и поставил их на строительство железной дороги Петербург — Москва, там же, в Людинове, изготовил первые российские паровые молоты, первые русские пароходы, первый винтовой двигатель для военных судов; хрустальная же дятьковская посуда заполонила рынки многих европейских стран.
Денег, какие ходили всюду в России, Мальцев своим работным людям не платил, даже когда отменили крепостное право. Для расчета за труд он завел свои банкноты, на которых значилось: «Записка его превосходительства С.И. Мальцева на получение из магазина разных припасов». И тут же, на записке, ее достоинство в рублях. Выдавались по таким мальцевским банкнотам товары лишь в его собственных лавках, и преимущественно те, что здесь же, в округе, производились. Были собственного производства ткани, мука, даже пиво и водка. И земля, которая выделялась под жилье, значилась собственностью генерала. Таким манером он привязал, закабалил работный люд, что не пожаловаться никому и никуда не деться. Своя собственная империя в империи огромной.
Тирания была настолько безграничной, что она шокировала даже такого крепостника, как Александр Второй, Царь вынужден был однажды начертать на докладе: «Генерал-майору Мальцеву сделать от моего имени строгий выговор за самоуправные его действия и объявить, что если таковые повторятся, то он подвергнется наказанию по всей строгости закона».