Большую поддержку Ракетные войска получали от Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота. Его представители систематически бывали в наших частях, помогали в подборе и расстановке кадров политработников, в организации партийно-политического воспитания личного состава и в обеспечении новых формирований техническими средствами пропаганды и культурно-просветительным имуществом.
В гарнизонах Ракетных войск постепенно стали строиться солдатские клубы и Дома офицеров с библиотеками и читальнями, оборудовались ленинские комнаты и музеи боевой славы, создавались необходимые условия для политического образования и культурного роста военнослужащих и членов их семей.
Благодаря постоянной заботе Коммунистической партии и Советского правительства создавались и совершенствовались ракетные комплексы, отличающиеся более высокой надежностью, боеготовностью и эффективностью. Вместе с тем они были просты в эксплуатации и требовали для обслуживания гораздо меньшего количества людей. Эти ракетные комплексы разрабатывались с учетом всесторонней оценки перспектив развития последних достижений науки и техники, экономических и производственных возможностей нашей страны.
На проводимых Митрофаном Ивановичем коллективных обсуждениях создавалась деловая рабочая обстановка. Каждый участник служебного совещания мог откровенно высказывать свои мысли, говорить об имевшихся недостатках, называть их причины и фамилии виновников, вносить предложения и практические рекомендации по преодолению трудностей. Это способствовало укреплению доверия, развитию творческой инициативы среди генералов и офицеров, товарищеской критики и самокритики, позволяло решать те или иные задачи оперативнее — в короткие сроки и с высоким качеством.
Главком знал имя, отчество и фамилию каждого генерала и офицера центрального аппарата, всех командиров частей, соединений, их заместителей, начальников учреждений и военно-учебных заведений РВСН. Обычно приветствовал своих подчиненных крепким рукопожатием. И лишь к тем, кто провинился, обращался официально, добавляя воинское звание, фамилию или занимаемую должность.
М.И.Неделин был очень взыскательным военачальником. По неотложным проблемам, срочным телеграммам и документам Митрофан Иванович требовал немедленно обращаться к нему, где бы он ни находился — на работе, дома, на даче, в командировке. Этот «ракетный» неписаный закон, как и некоторые другие, был введен первым Главнокомандующим и выполняется неукоснительно по сей день.
По понедельникам обязательно подводились итоги за минувшую неделю, анализировались имевшиеся недостатки, намечались конкретные мероприятия по их устранению, уточнялся порядок выполнения новых задач.
Митрофан Иванович много времени уделял кадровым вопросам, особенно подбору кандидатов на руководящие должности. Я был очевидцем, с какой тщательностью изучал он каждого человека, прежде чем предложить ему вакантную генеральскую или офицерскую должность. А после назначения достойных избранников оказывал им всяческую помощь, содействовал в служебном росте.
«Качество руководства войсками, — говорил Митрофан Иванович, — определяется мировоззренческой зрелостью, профессиональной подготовленностью, умением и стремлением всесторонне расти, видеть новое и, наконец, моральной чистоплотностью работников. Любой орган управления должен быть образцовым, монолитным коллективом, объединенным общностью взглядов и практических устремлений. Он призван поддерживать высокую боевую готовность войск и обеспечить выполнение задач в мирное время и на войне, если ее развяжут агрессоры».
Поэтому, подбирая руководящие кадры для РВСН, М.И.Неделин неизменно следовал этим убеждениям — по-партийному, по-государственному, требовательно и одновременно бережно относился к своим заместителям, помощникам, командирам соединений и частей, к работникам штабов и политорганов.
Митрофан Иванович, наделенный большой служебной властью и ответственностью за Ракетные войска, никогда не проявлял высокомерия и панибратства. И какими бы сложными ни были обстоятельства в нашей напряженной будничной работе, он всегда был сдержан, немногословен, точен, подтянут, бодр, энергичен, смел в принятии решений и заботлив к людям.
При разговоре с подчиненными вопросы формулировал четко и требовал краткого ответа на них. Указания давал весьма ясные и аргументированные, никогда не повышая голоса, но выполнение их для исполнителей являлось обязательным законом.
И еще немаловажная деталь, касающаяся кадров. Известно, что возрастной ценз всегда вызывал разнобой мнений среди офицеров и генералов. Одни ходили в «обиженных», поскольку их увольняли раньше предельных сроков, установленных в армии для различных категорий военнослужащих. Других задерживали, сохраняли и давали им возможность продолжать службу до ухода в запас или отставку. Мнение главкома в этом отношении было таково: бездарных и морально неустойчивых следует увольнять независимо от их возраста, и чем раньше, тем лучше. А толковые, талантливые, трудоспособные офицеры и генералы должны служить до тех пор, пока они могут приносить пользу Родине.
Незаурядные командирские и человеческие качества Неделина, проявлявшиеся буквально в каждое мгновение, его внутренняя собранность, напряженность воли, стремительность всегда как бы освежали меня. Я аккумулировал исходящую от него энергию и одновременно восхищался им. Но мужественный и бодрый вид Митрофана Ивановича не всегда соответствовал состоянию его здоровья. Ведь он в годы гражданской войны, выполняя боевое задание, при падении с лошади повредил грудь и позвоночник, сильно болел. Впоследствии травмы часто давали о себе знать. Однажды в служебной командировке он почувствовал резкое обострение старой болезни. Нам предстояла поездка на автомобиле по дальнему, нелегкому маршруту. И вот он ехал по тряской и вязкой дороге, стоя в машине на коленях или опираясь руками на сиденье. Он перестал бы уважать себя, если бы отказался от поездки.
Коснувшись здоровья, хочется несколько подробнее остановиться на воспоминании полковника медицинской службы Аркадия Ивановича Лузгина, которому довелось быть вместе с Митрофаном Ивановичем Неделиным в продолжительной командировке.
Вот что рассказал доктор:
«Я работал начальником терапевтического отделения большого гарнизонного госпиталя.
Однажды мне поручили ответственное задание — сопровождать в командировке Главного маршала артиллерии Неделина. Для выполнения этого задания я вылетел в Москву. Из подмосковного аэродрома направился в Центральный военный госпиталь имени П.В.Мандрыка, где на Митрофана Ивановича находилась медицинская книжка, которую я, как доктор, обязан был тщательно изучить.
Вечером вместе с адъютантом Главного маршала прибыл на квартиру Неделиных. Нас приветливо встретила Мария Дмитриевна — жена главкома, добрая женщина типично русского гостеприимства. После знакомства со мной она сказала, что Митрофан Иванович сейчас очень занят — работает у себя в кабинете, и предложила нам перекусить с дороги.
Прошло около получаса, когда в столовый зал вошел Митрофан Иванович. Он был одет по-домашнему. Стройность фигуры, твердая походка, ясный взгляд, спокойный тон голоса располагали к нему. А обильная седина его волос невольно приводила к мысли, что этот человек прошел трудную жизнь и слава героя ему досталась нелегко.
Я доложил о прибытии в его распоряжение. Главком крепко пожал мне руку. Пригласил сесть рядом с ним, начал расспрашивать меня о службе и жизни в гарнизоне. Мои ответы, по-видимому, удовлетворили его. Затем он стал рассказывать о своем заболевании. Но говорил, как будто это касалось не его, а кого-то другого. Немногословный, сдержанный в выражениях, он точно анализировал физическое состояние того «второго» человека.