Однако, когда Норман Ну же собирался вставать, его вдруг остановила Эмма.
— А ты что думаешь, Норман? — обратилась она к нему с вопросом.
— А? — от неожиданности он вздрогнул и с недоумением посмотрел на неё. Он попытался вспомнить, о чём они с Оливером спорили, но у него так и не получилось. Поэтому он только неловко улыбнулся и потупил взгляд. — Прости, о чём вы говорили?
— С тобой всё в порядке, Норман? — с некоторым беспокойством поинтересовался у него Оливер, заметив, что он странно себя ведёт. Норман натянул улыбку и поднял взгляд.
— Да, конечно, — заверил он. — Простите, я просто немного задумался… Я, это, на улицу выйду. Что-то свежим воздухом подышать захотелось, — добавил он.
— Ты уверен? Может, тебя проводить? — к Оливеру присоединилась Эмма. Она знала Нормана гораздо дольше, и потому хорошо читала его. И сейчас она тоже замечала, что с ним происходит что-то неладное.
— Нет-нет, не стоит, правда. Я сам дойду, — он покачал головой и, не дав ей ничего ответить, быстро направился к входной двери.
Спиной Норман чувствовал провожающий его пристальный взгляд Эммы. Он понимал: она волнуется. Эмма всегда особенно сильно волновалась, если дело касалось его, Нормана. И так же отчётливо он понимал, что близок тот день, когда она не выдержит и захочет серьёзно с ним поговорить. В конце концов, так было всегда, сколько Норман себя помнил. Каждый раз, когда он упорно от неё что-то скрывал, Эмма держалась до последнего. Она не трогала его, ожидая, что он расскажет сам, но когда он этого не делал, она взрывалась и приходила к нему сама. Расспрашивала, вытягивала из него душу. А он просто не мог врать ей в такие моменты. И это было самое страшное. Где-то глубоко в душе Норман боялся, что Эмма решит устроить откровенный разговор и в этот раз. Ведь тогда он не сможет солгать ей, скажет всю правду. И о своей давней любви, и о признании, и даже о бессонных ночах, проведённых в раздумьях о том, как же ей признаться. А он хотел сделать всё совершенно не так. Не в такой напряжённой обстановке. А сейчас он чувствовал, что их с Эммой откровенный разговор всё ближе и ближе, поэтому ему оставалось только молиться, чтобы этот момент настал как можно позже.
Как только Норман вышел из кафе на улицу, ему в лицо сразу же ударил холодный ветер. Из-за этого он зажмурился, закрыл лицо рукой. Было холодно, пасмурно. Когда Норман открыл глаза и поднял голову, то увидел, что на небе постепенно собираются дождевые тучи. От досады он сплюнул на землю. Да уж, не самое удачное время он выбрал, чтобы покурить. Хорошо хоть куртка у него была тёплая. В ней точно не замёрзнет. Но у него всё-таки было немного времени, пока дождь ещё не начался, так что он решил этим воспользоваться. Не зря ведь он сюда вышел.
Сунув руку в карман куртки, Норман почти сразу нащупал пачку. Он достал её, открыл, заглянул внутрь. С его губ сорвался вздох облегчения: в пачке осталась ещё одна сигарета. Как раз то, что ему нужно. Норману всегда хватало одной сигареты, чтобы расслабиться, реже — двух. Он обычно курил недолго, всего пару минут. Больше просто не мог: слишком противно было. Да и не любил он вкус никотина: слишком горький, неприятный. И он совершенно не понимал в этом плане Рэя. Для Нормана до сих пор оставалось загадкой, как он вообще терпит эту гадость. Ведь Рэй мог курить порой больше пяти минут. А Норману это было не под силу, и потому он совершенно не понимал своего друга. Как и в принципе не разделял его увлечение сигаретами. Пускай и сам периодически грешил этим.
Закурив сигарету, Норман блаженно прикрыл глаза. По всему телу постепенно начала растекаться приятная истома. Внутри с каждой секундой становилось всё легче, свободнее, спокойнее. Вместе с кольцами дыма из Нормана уходили все страхи и переживания. Чувство покоя и свободы — действительно приятное чувство. И это, пожалуй, единственное, что нравилось Норману в курении. Благодаря этому процессу он мог расслабиться и успокоиться, собраться с мыслями. А сейчас всё это было ему просто жизненно необходимо. Потому что сейчас он меньше всего на свете хотел, чтобы его план полетел к чертям из-за этих дурацких чувств.
— Так ты куришь?
Когда Норман услышал этот голос, его прошиб холодный пот. Нет, уж именно его он узнал бы из тысячи. Ему даже не нужно было поворачиваться, чтобы взглянуть на его обладателя. Он и так прекрасно всё понимал. Эмма. Позади него определённо стояла Эмма. И она явно была недовольна. Норман точно не видел, но ему это и не требовалось: он прекрасно всё чувствовал. Он явственно ощущал её пристальный взгляд на себе, и оттого по его спине побежали мурашки. Он даже и не сомневался, что сейчас Эмма начнёт ругаться. Ей никогда не нравилось, если Норман гробил своё здоровье. А тут она увидела, как он курит сигарету. Конечно, без нотации здесь точно не обойдётся. Норман и сам бы начал читать ей нотации, если бы застукал её за подобным, так что прекрасно её понимал. Но всё равно ему было неловко.
— Бывает иногда, — выдержав небольшую паузу, признался Норман и опустил взгляд. Он понимал, что врать бесполезно, ведь его всё равно застукали с поличным. Глупо было бы отпираться, тем более с Эммой. Враньё могло только больше её разозлить.
На его слова Эмма тяжело вздохнула. К его удивлению, она не стала ругаться или ворчать. Просто неспешно начала ходить туда-сюда вдоль тротуара, не произнося при этом ни единого слова. Норман настолько был удивлён её реакцией, что даже повернулся к ней. Она так и продолжала ходить из стороны в сторону, молча глядя себе под ноги. Выражение её лица было хмурым, напряжённым. Даже вечно торчащая на макушке антенна неестественно склонилась вниз. Это совсем на неё не похоже. Обычно Эмма выглядела в такие моменты, как сейчас, недовольной, а тут…
— Ты… Даже не будешь меня ругать?.. — обескураженно спросил Норман, не переставая следить за тем, как Эмма продолжает ходить туда-сюда. Сигарету он так и продолжал держать в руке, не поднося ко рту.
— Нет, — коротко ответила Эмма и покачала головой. После она вдруг остановилась и посмотрела прямо на него. — Скажи, Норман, что с тобой происходит? Ты ведь не просто так вышел сюда покурить, верно?
Норман вновь опустил взгляд и закусил губу. Случилось самое страшное, что только могло случиться. Эмма всё-таки решила устроить серьёзный разговор по душам. Это произошло гораздо раньше, чем Норман рассчитывал, и потому он не знал, что ему делать и как поступить. Нет, он не был готов к этому разговору. Ситуацию усугубляло ещё и то, что это Эмма. С кем-нибудь другим, может, он и смог бы выкрутиться, но только не с ней. Эмме он врать не мог совершенно. Совесть не позволяла, особенно, когда он смотрел в её серьёзные зелёные глаза. Её взгляд, такой цепкий, строгий и несколько укоризненный, пробивал до мурашек. Казалось, она смотрела ему прямо в самую душу, видела все его потаённые страхи и секреты. Выдержать такой взгляд мог не каждый, а соврать под ним — тем более. Вот и Норман тоже не мог. Он каждый раз падал под напором этих серьёзных зелёных глаз.
Именно поэтому сейчас он старался на неё не смотреть. Опустил голову низко-низко, так, чтобы видеть только носки своих ботинок и ничего более. Он знал: если поднимет голову, то обязательно встретится с зелёными глазами Эммы. А если встретится, то уже точно не сможет соврать. Поэтому приходилось смотреть себе под ноги. Он понимал, что это неприлично, но по-другому просто не мог. Иначе было нельзя. По крайней мере, если он хотел признаться «по-правильному». В подходящей обстановке, без всего этого напряжения. Так, как показывали в кино. Так, как он читал в книжках. Так, как было в его мечтах.
Повисшее между ними молчание тем временем уже начинало давить. Ветер на улице усиливался, тучи сгущались. Норман часто ёжился от холода, обхватывал себя руками. Сигарета уже давно потухла, поэтому он отбросил её в сторону. Хотелось как-то разрядить обстановку, но он просто не знал, как. Он понимал, что нужно что-то сказать, срочно нужно что-то сказать. Вот только слова застряли в глотке, не желая выходить наружу. Впрочем, ему и не пришлось ничего говорить. Эмме, похоже, всё это надоело, потому как она вдруг подошла к нему и взяла за руки, тем самым заставляя посмотреть на неё. И это, пожалуй, стало главной его ошибкой. Норман снова, уже в который раз, попался в её ловушку.