Это был свой, с кем Вадим мог бы поехать в лес запросто. Судя по тому, как одет Вадим, он примчался сюда, чтобы присоединиться к нашей экспедиции. В четверг ты чётко дал ему понять, что его присутствие здесь нежелательно… Ты действительно точно так и сказал? Конкретно? И сослался на меня, да?
Не мигая, Глеб пристально посмотрел в лицо сыну и был рад, что тот не отвёл серьёзных глаз.
– Не сомневайся. Мы поначалу-то и поссорились с ним тогда в офисе из-за этого. Я специально в ответ нагрубил ему, сказал, что мы с тобой не любим посторонних неприятных запахов. А он….
– Значит, – Глеб опять нахмурился, размышляя. – Значит, тот, кто его сюда привез, убедил парня, что мы его простили и зовем к себе в компанию. Убийца не дал время Вадиму на сборы, не дал и возможности сообщить кому-либо об их поездке. Очевидно, бедняга так обрадовался, что обязательно станет героем, что уже не обращал внимания на разные мелочи….
Сашка продолжил, стараясь упростить.
– А, может, они с Вадимом просто здесь, нечаянно, поссорились…
– Нет, это не так, но очень жаль, что ты неправ. Это убийство подготовлено, и твой нож здесь присутствует не случайно. В ином случае Вадим бы защищался. Впрочем, губа у него действительно сильно разбита.
– А теперь о том, как же нам с тобой в этой ситуации поступать… Ты веришь мне сейчас? Скажи. Только тщательно подумай, я ведь это на полном серьёзе.
Взгляд капитана Глеба, действительно, не выглядел в эти мгновенья ни насмешливым, каким почти всегда бывал в их коротких случайных разговорах; ни истерическим, ни гениально проницательным.
– Ну, конечно…
Он ясно видел, что сын его всё ещё не понимает.
– Па, ну чего ты со мной так?!
Неловко ткнув размокшей сигаретой в самый низ близкого берёзового ствола, Сашка взмолился, стараясь пристально рассмотреть выражение лица отца.
– Нам нужно сегодня остаться здесь.
– Ка-ак?! Зачем? Рядом с ним…. А сообщать?!
– Не всё так просто, малыш. Твой нож сильно побеспокоил не только несчастного Вадима, но и меня тоже. Прежде чем действовать и что-то предпринимать, нам необходимо немного подумать. Одна ночь в этом деле ничего не решает, а у нас с тобой появляется шанс принять грамотное и взвешенное решение. К тому же возможностей ни у нас переправиться в город, ни у полицейских сюда из города раньше утра никаких нет.
– Спрашивать же будут, почему мы не сразу…
Крепко вытерев лицо изнанкой кепки от неприятно высохшей снежной влаги, капитан Глеб повернулся к сыну.
– А мы и не будем никому лгать. Просто я считаю, что над нашими ответами на такие вопросы лучше подольше поразмышлять. Ну что, согласен?
– Тебе видней…
– Слабоватое мнение. Но на первый раз сойдёт. Пошли, я, кажется, успел всё-таки найти хорошее место для сегодняшней ночёвки.
И опять, закончив такой принципиальный разговор с сыном, Глеб Никитин усмехнулся, заметив, с каким облегчением тот ринулся в лесную чащу, стремясь скорее расстаться с впечатлениями проклятого обрыва.
Всё остальное они обсуждали уже на ходу.
– Про следы ты не думал? Пригодятся же ведь для следствия?
– Ты прав – следы преступника всегда интересны. Отпечатки колёс машины, скорей всего, ещё остались на дороге в том, в старом осиннике. Там и грунт помягче, и деревья погуще растут; думаю, что там-то их снегом не успело ещё до конца засы́пать. Но через полчаса ничего уже не будет видно.…
– Давай, накроем их прямо сейчас чем-нибудь! Курткой моей!
– Не надо…
– Но это же важная улика! А мы сохраним!
– Во-первых, человек, который всё это натворил, уже этим вечером полностью поменяет резину на своей машине. А во-вторых, такая тёплая и прочная куртка тебе ещё здесь очень пригодится, поверь.
С началом снегопада в лесу немного потеплело, песок сразу же отмяк и проваливался под их ногами гораздо глубже, чем ранним утром.
– Ева сильно обижалась на Вадима?
– Ага, очень. И на отца своего тоже…
Деревья и земля незнакомо побелели, но Сашка, неожиданно став серьёзным и лицом, и движениями, ориентировался в эти минуты хорошо. С основной лесной дороги, по которой летом ездили и ходили грибники и рыбаки, к их береговым соснам вёл неприметный километровый отворот, о котором знали немногие. Зимой же даже лесники и егеря не имели никакой надобности заглядывать в эти скудные края.