— Боже, что с тобой…
— Мороженое будешь? — спросила Катя, не давая подруге договорить. — Дверь там закрой, ладно? Я у себя в комнате, если что.
— Хорошо… — отозвалась Саша, удивленно провожая глазами девушку.
Быстренько сняв пальто и обувь, красноволосая шустро проскочила в ванную, помыла руки, а затем оказалась в комнате Кати. Девушка сидела за компьютером и… играла. В колонках раздавались дробящиеся звуки стрельбы, герои игры что-то говорили друг другу, а Катя просто молча всех мочила, в перерывах умудряясь слопать ложку шоколадного мороженого.
— Ты с каких пор играешь?
— Со вчерашних, — не отрываясь от монитора, отозвалась Катя. — Тут еще одна ложка. Угощайся мороженым.
— Ты целую ночь, что ли, не спала? Играла? Кать, да что произошло? У тебя по телефону был такой голос, будто бы ты… Блин, да оторвись ты от компьютера!
Светловолосая послушно вышла из игры и выключила компьютер. Затем, посмотрев на мороженое, она все-таки не выдержала и, зачерпнув его ложкой из небольшого пластмассового ведерка, съела.
Саша нетерпеливо молчала и постоянно вертелась на месте. Все-таки Катя или решила утолить любопытство подруги — вернее, не совсем любопытство, ведь красновлосая действительно переживала за свою подругу, — или же ей просто надо было хоть что-то кому-то сказать, поэтому она произнесла:
— У меня Санта-Барбара тут.
— Да я уж поняла, когда услышала сначала твой голос по телефону, а потом увидела Арсения с… с Кариной. Что, мечешься меж двух огней? Ой, Катька, говорила я тебе, что не доведет тебя эта девушка до добра. Вот что теперь? Ты ведь ее меньше двух недель знаешь! А с Арсением вон сколько встречаешься! Ну вот далась тебе эта влюбленность…
— Саш… она его бывшая девушка, — потухшим голосом ответила Катя.
Красноволосая застыла. Пытаясь переварить полученную информацию, она не заметила, как растаявший кусок шоколадного мороженого упал прямо на ее серые джинсы. Светловолосая на автомате взяла салфетку, которая лежала неподалеку и заботливо вытерла пятно. Саша все еще сидела в некой прострации и пыталась понять, кто чья бывшая. Вариантов, конечно, было немного. Всего один, если точнее, но по какой-то неясной причине красноволосая тормозила. Но тупить вечно невозможно, так что Саша наконец выдала:
— Ср*нь господня! Да это ж!..
— Не ругайся, пожалуйста.
— Прости, конечно, но это я еще мягко выразилась! — воскликнула девушка. — Это же как так случилось-то? Ты-то как об этом узнала?
— Саш… я больше не могу быть с Арсением.
— Не уходи от вопроса и не говори пока так, мало ли…
— Нет, не мало ли, — в голосе Кати наконец-то прорезались живые и решительные нотки. — Я могу понять, почему тогда он так поступил, но я не могу этого принять. И я не смогу встречаться с этим человеком, зная, как поступил… И мне плевать, эгоистично это звучит или нет! Мне вчера открылось такое, о чем я даже не догадывалась…
Саша сидела с таким видом, словно светловолосая сейчас разговаривала на китайском.
— Кать, ты прости, но я сейчас ничего не поняла… Что он сделал? Что ты принять не можешь?
Девушка ничего не ответила, но затем произнесла:
— Знаешь, если бы он хотел со мной поговорить, объяснить мне что-то… если бы он действительно хотел, он сейчас находился хотя бы на лестничной площадке. В конце концов, не только я живу в этом доме. Люди выходят и заходят в подъезд. Скажи, что мешало ему зайти, когда дверь была открыта? Неужели только то, что в самом начале я попросила его мне не звонить? Смешно же.
— Грустно, а не смешно, — отрезала Саша и, поднявшись со стула, стала ходить по комнате, затем, повернувшись, произнесла: — А она?
— Он сказал, что не пустит Карину. Я ему ответила, что если с ее головы упадет хоть волос, он может паковать чемоданы и уходить из моей жизни.
— И что он на это ответил?
— Сказал, что все равно не пропустит… Ты же ее видела? Как она? С ней все в порядке? — в серых глазах мелькало неподдельное беспокойство.
— Да в порядке. Стояла возле дерева и, видимо, ждала, пока Арсений свалит. Наверное, и сейчас там стоит.
Тут раздался звонок в дверь. Позвонили два раза, а потом все стихло. Девушки замерли и, словно по мановению волшебной палочки, повернули головы в сторону входной двери. Катя прислушалась: никто в дверь не ломится, никто не впадает в истерику на лестничной площадке, значит, что это не Арсений. Облегченно вздохнув, светловолосая произнесла:
— Это, наверное, соседка. У нее всегда не хватает или соли, или сахара, или спичек. Я сейчас.
Катя вышла в прихожую и открыла входную дверь. Если бы она что-то сейчас держала в руках, то точно бы уронила. Там, прислонившись к стене, с розой в зубах, с чуть прищуренными сине-серыми глазами и скрестив на груди руки, стояла Карина и, с едва заметной улыбкой, смотрела на опешившую Катю.