- Эко ты, Мила Милованова, горячая, - хмыкнул Семён, поднимаясь с кровати. - Нет, дорогая моя, приказывать ты нам всем сможешь, только ежели обряд над тобою свершится и ты в полную силу войдёшь! А силы у тебя, судя по всему, немало... только распоряжаться ты ею пока не умеешь, как надобно.
- Мила, - мальчишеским фальцетом (странно, но голос у него совершенно не изменился!) обратился к ней из-под потолка ставший великаном Вася Матюшкин, или СтаршОй. - Мила, не буянь! Пойми, это - твоя судьба: быть в этом мире, который устроен гораздо сложнее, чем ты думаешь, и совсем не так, как ты представляешь, - ведьмой. Смирись со своей участью, со своей судьбой, и тогда сама поймёшь, как это хорошо...
- Смириться?! - Мила отступила на шаг, задрала голову и посмотрела в ставшее огромным, но по-прежнему выглядевшее мальчишеским лицо СтаршОго. - И всё будет хорошо, да?! А им, - она махнула рукой в ту сторону, где осталась фальшивая лесопилка, а на самом деле был какой-то там НАСТОЯЩИЙ лес, - им сейчас тоже хорошо?! Они же все заколдованы, на них этот ваш мОрок навели, в Доме культуры их чем-то... отравили, а Светка вообще уснула сном царевны из сказки - только гроба хрустального и не хватает! Это - как, по-вашему, тоже очень хорошо и отлично?! А кто тут у вас Кощей Бессмертный, ну-ка, скажите мне! Я ему все волшебные иголки, от которых его жизнь зависит, переломаю! - и Милка вновь топнула ногой.
Гром над крышей прогремел ещё громче и страшнее, чем в первый раз. Ветхий домик задрожал и чуть не рассыпался на брёвнышки. С просевшего потолка на их головы посыпался какой-то трухлявый мусор. Остатки стёкол с жалобным звоном выпали из перекосившихся рам, а в лесу вокруг домика какие-то неведомые звери глухо завыли на разные голоса.
- Ага! - победно закричала Милка. - Если не отпустите моих друзей, вам сейчас тут всё разнесу, весь ваш НАСТОЯЩИЙ лес на щепки пущу!
И тут сорвавшаяся с перекосившегося потолка доска больно ударила Милку по голове, и она вдруг ощутила такой сильный укол в шею, что охнула и схватилась за это место обеими руками.
- Вот видишь, Мила? - укоризненным тоном обратился к ней Вася - СтаршОй. - Ничего ты толком никому сделать не сможешь, пока в полную ведьминскую силу не войдёшь. А для этого нужен особый обряд. Для этого я и привёз вас всех, весь твой класс, в нашу деревню, в Шушарино.
- Не привёз, а заманил! - простонала Милка, растирая шею.
- Ну, пусть заманил, - благодушно, как ни в чём не бывало, согласился СтаршОй.
- Это... это подло! - выкрикнула Милка.
- С человеческой точки зрения, может, и подло, - пожал плечами Вася, едва при этом не развалив домик Семёна окончательно. - А с нашей... а уже скоро - и с твоей...
- Я это уже слышала, - перебила его Милка, - вот от этого! - она мотнула головой, указав подбородком на Семёна Косого. - И я с этим не согласна!
- Да кто ж тебя спрашивать-то будет, Мила Милованова, согласна ты или не согласна? - ухмыльнулся Семён и почтительно обратился к Васе Матюшкину: - Так что, СтаршОй, пора начинать, что ль?
- Пора, - кивнул Вася огромной рыжей головой, повернулся (отчего домик задрожал от крыльца до крыши) и с трудом протиснулся сквозь низенькую дверь за порог.
- Пошли, - как-то буднично сказал Семён и шагнул к двери.
"Куда? Зачем? Никуда я с вами не пойду!" - хотела было заявить Милка, но это было бы бессмысленно. Чего бы она добилась, оставшись в этом домике, который стоял в самом, похоже, глухом углу какого-то там НАСТОЯЩЕГО леса? Леса, где жили, колдовали, творили свои недобрые дела настоящие ведьмы - Бабки-Ёжки и лешие, так презрительно называющие людей - просто человечьей шушерой? "Потому-то и деревня их так называется - "Шушарино"! - поняла вдруг Милка. - Они даже в названии родной деревни выразили своё презрение к людям... к нам..." - и тут она как бы запнулась, мысли её спутались...
Но ведь, по словам Семёна и этого дикого, жуткого Васи Матюшкина, оказавшегося тем самым СтаршИм... она, Мила Милованова, - тоже ведьма?! Вот это номер: самая обыкновенная учащаяся шестого класса Людмила Милованова - Баба-Яга?! Бред какой... Потомственная ведьма... и бабушка её, любимая бабулечка, ведьма, то есть, Баба-Яга... И мама, её милая, дорогая мама, стала бы ведьмой, если бы бабушка не переехала в город и не согласилась отдать Милкину маму в руки этих леших и ведьмаков - для воспитания и обучения всем этим мОрокам, колдовству, всякой чертовщине и прочим ужасам?
"А может, это и неплохо - стать настоящей ведьмой, Бабой-Ягой из сказок, получить огромную, таинственную, загадочную, непонятную для обыкновенных людей силу? - вдруг словно шепнул кто-то Милке на ухо, вкрадчиво так шепнул, даже ласково... - Ты только что этот дом едва не разнесла в щепки, а что ты сможешь совершить, если полностью овладеешь этой силой, а?"
- НЕТ! - вслух ответила Милка этому коварному, подавляющему волю голосу, и помотала головой, отгоняя прочь соблазнительные мысли о каком-то необыкновенном могуществе.
- Э? - обернулся к ней Семён. - Чего - "нет"?
- Ничего, - сквозь зубы ответила Милка и шагнула к двери.
***
Милка переступила через порог домика - и увидела страшную картину.
Её одноклассники плотным кольцом окружили большой округлый белый камень, лежавший в грязи на краю болота. Лица у них были какие-то отсутствующие, они не выражали абсолютно никаких чувств. Словно это были не лица, а маски - Милка видела такие маски, гипсовые слепки с мёртвых лиц, в музее. Милка быстро оглядела их - Светки среди них не было. Где она, что они с ней сделали?! А что Клара?! А Клара с таким же отсутствующим видом смотрела поверх голов ребят на то, что лежало на плоской поверхности белого камня. И этим "чем-то" был... Милка ахнула и зажала рот ладошкой.
На камне лежал связанный по рукам и ногам Димка Шестопёров, и его лицо тоже не выражало... ничего! Ни страха, ни волнения, ни возмущения - НИЧЕГО!
А над Димкой стояла Настюха Матюшкина, тоже выросшая до гигантских размеров, как и её братец Вася. Казалось, головой она касается тёмных облаков, плотной пеленой закрывших всё небо...