Я вздохнул.
— Что пошло не так в детстве с тем, кто эту обезьяну в клетку посадил?
— Его самого когда-то посадили в клетку — она пожала плечами — и он боится это признавать, и сажает в клетку других, потому что не может вылезти сам. А всё почему?
— Потому что люди не меняются?
— В точку. За редкими исключениями, конечно. Теперь посмотри на себя и скажи, почему ты работаешь детективом, хотя терпеть всё это не можешь?
Где-то на небе кричали пустынные хищные птицы.
— Я не могу починить себя, и хочу видеть, что кому-то хуже, чем мне.
Она улыбнулась. Небо стало чуть чище.
***
Я плотно прикрыл за собой дверь. До щелчка. И тут же ощутил типичную для сентябрьского облачного вечера прохладу. Солнце уже становилось красным, придворные работники готовили сад к приезду гостей, и стол к их ужину. Выносились бутылки очень дорогого, не сомневаюсь, вина, появлялись на столе салфетки, тарелки и вилки для разных блюд. Через кухонное окно на терассу проникал запах какого-то жареного мяса, ароматных масел и трав. Здесь тоже был стол со скатертью почти до пола, и при нём стояли четыре белых лакированных стула.
На краю терассы, опершись руками о перила, стоял Око Хит. На щелчок он не обернулся. На углу стола лежала чистая пепельница и рядом с ней мой распечатанный конверт. Я подошёл к столу и, открыв его, достал вчетверо сложенный, исписанный ровным почерком лист бумаги.
— Вы прочли мою записку.
Майкл кивнул.
— Неплохой объём информации для пары дней работы. Впечатляет. — он жестом руки предложил сесть, и я занял место во главе стола — Прошу прощения, что не предлагаю говорить сейчас, просто сегодня важный день для нашей организации. И вы сами припозднились.
— Я очень отвык от городских пробок.
Он усмехнулся.
— Могу вас понять, Эдвард. Зовите меня по имени. Поговорим чуть позже, я вас обязательно позову.
Мы обменялись рукопожатиями, и Майкл Хит вошел в дом, и скоро спустился в сад через центральный вход. Придворные продолжали делать своё дело, праздничный стол уже ломился от еды, а на кухне всё продолжали готовить. Надо сказать, я специально опоздал к назначенному времени. Вместо половины шестого я оказался на пороге в шесть с небольшим, и ему пришлось отложить разговор. Очень важно увидеть, кто посетит это мероприятие, потому что имена гостей с парой дополнений и составят список подозреваемых.
Дверь открылась, и на пороге возник юноша лет семнадцати в бежевом костюме и с зализанной набок причёской. Дверь закрылась. Юноша, взяв со стола записку, по манере Око оперся о перила и пробежался взглядом по тексту. Не глядя на меня, он достал из внутреннего кармана зажигалку и с деловитым видом подпалил кончик листа. Пламя быстро разошлось по всей поверхности, и он хлопнул по горелой бумаге раскрытой ладонью. Остатки листа пепельной стружкой посыпались вниз.
— Намёк ясен? — он вернул зажигалку в карман.
— Более чем. Хотя не обязательно было лишать меня бумажки с информацией.
— Не держите меня за идиота, прошу вас. Это связный текст без абзацев и деления на пункты. Вы и не думали использовать письмо как справочник.
— Верно подмечено. Вам бы делать мою работу.
— Отчасти, её мне теперь делать и придётся. Джастин Хоукс, рад знакомству.
— Эдвард Уилсон, частный детектив.
— Я знаю — последовал обмен рукопожатиями — Моя мать вам писала.
С минуту помолчали. Я раскурил сигарету, он не стал. И меня беспокоило ещё кое-что.
— Майкл знает, сколько я пробыл в городе.
— Разумеется. Местные заведения, особенно столовые, особенно те, что в порту, всегда говорят о новых клиентах.
— Что они получают взамен?
— Ничего, конечно. Продолжайте об этом спрашивать, и наживёте много врагов.
— Я лишь пытаюсь делать то, за что вы мне заплатили. Нельзя унюхать след, не зная запаха.
Джастин достал пачку и зажигалку, тоже закурил.
— Отец не посвящал меня в свои дела, так что я мало чем могу вам помочь.
— А Майкл?
— Ближайший советник отца. Мне он всегда был навроде старшего брата.
— Что он за человек?
— Его сестра, Лейн — он задумался — Она живёт так, как хочет, и много улыбается. Она не будет круглосуточно полировать дом, не выйдет замуж по политическим соображениям. Не будет гнить в дешёвой забегаловке, а поужинает каждый раз в дорогом ресторане с высшим светом общества. Понимаешь, о чём я?
— Да — мы затушили окурки в пепельнице — Я понимаю, о чём ты.