Время пролетело удивительно быстро. Я одел свою любимую красную худи и направился вниз по лестницам. Иду я пешком – Жигули уже нет…
Дойдя до дома Эдда, что заняло у меня уйму сил, так как его особняк находился ну очень далеко от домов простых смертных, я зашел внутрь.
Там были Том с Эддом. Странно, но Эдд был не в своем кресле – оба были на диване и пили колу.
– О, Торд! – Том встал с дивана и направился ко мне. – Слушай, а Эдди дело предлагает!
– Да-а… – послышался деловитый голос Эдда. – Том согласился на меня работать. Даже после оплаты за освобождение.
– Кстати какая она? – спросил я.
– Хм… Интересный вопрос. Мы тут с бандой готовим одно дельце. Ограбление банка. Уже все готово, нужны лишь двое бойцов. Храбрых, сильных, ну… и умеющих пользоваться оружием, конечно же. – он ехидно глянул на нас с Томом. – Ну что, мальчики, устроим веселуху?
А меня лишь радовало то, что, скорее всего, нас не предадут и не пустят в расход. Том согласился работать на Эдда, а Эдд очень любит рабов, которые сами хотят таковыми являться…
Да и «любезность» Тома тоже оправдана – он всю свою сознательную жизнь хотел выбраться из мелкой преступности во что-то большее. А тут – целая масса вариантов развития его карьеры в криминальном мире. Глядишь, может и свою группировку обоснует. Это среда Тома, и как же жаль, что я попал сюда по чистой случайности и безысходности…
– Да. – ну и как же тут не согласиться? Вы думаете, у меня действительно был выбор?
– Кстати, Торд! – Эдд вскочил с дивана и подошел ко мне. – Пошли за мной.
Эдд направился к выходу из дома. Я за ним.
Выйдя из дома Эдд повел меня к гаражу. Что такого интересного меня там ждет?
– Я знаю, что на последнем задании, что заключалось в спасении твоего дружка Тома, ты потерял свое Жигули. Ну… Я решил тебе компенсировать эту утрату! – Эдд открыл гараж. Там стояла новенькая «Lamborghini Vesta» серебристого цвета.
– Ммм… Завершим ограбление, и будет за что меня еще раз прижать. – я посмотрел на Эдда. – Считаешь меня тупым?
– Не бойся. За это оплаты не потребую. Как-никак – возмещение!
– Запомню твои слова. – я сел в Весту.
Безумно роскошный и дорогой автомобиль. Поверить не могу, что он достался мне вот так, из-за Жигули. Хотя учитывая то, кто предоставил мне тот автомобиль, действительно становится не по себе.
– Езжай к себе домой. Припаркуй эту ласточку там. А завтра на ограбление!
Я поехал домой. До сих пор не могу поверить в то, что сейчас произошло. Веста… Моя…
***
Ну и как только я мог поверить Эдду? Снова я по уши в долгах, а за мной, ко всему этому, еще и гонятся федералы. В общем, о спокойной жизни теперь мне стоит только лишь мечтать.
Ну ладно… Я позвоню.
Я достал свой телефон и набрал «1212», как мне и сказала Матильда.
***
С сожалением скажу, что
Тому человеку с косой не видать
Меня в котле с чертями.
Буду хоть вечность плыть, лежа
Под лунными ночами.
– Прости… Прости, сынок… – Кан нажал на спусковой крючок. Произошел выстрел, и тело Рона уже не имело в себе души.
Картина маслом: серая комната, кресло, на котором сейчас сидел Кан, а также кровать, на котором лежал труп Рона. Кану так и хотелось разорваться: он убил своего сына, который никак не имел никакого отношения к его долгам. За долги нужно платить – это Кан всегда знал, – но он никогда и не думал, что процент будет настолько велик.
Когда он тогда брал кредит в Банке, он думал, что вот, сейчас он купит себе квартиру, и они всей семьей там заживут. Счастливо заживут. А что в итоге? Работы нет. Проценты все капали. Квартиру уже забрали – уже завтра Кан должен будет съехать с нее, – а жена с сыном мертвы. Жена застрелилась вчера вечером. Сына убил сам Кан. Квартиру-то забрали, но денег, чтобы погасить весь долг, не хватило. Из-за этого пришлось распрощаться еще и с сыном.
В коридоре стояли люди в униформе и врачи. Сейчас тело Рона увезут, и…
Кан продал сына на органы…
Когда деньги стали важнее семьи?
Возможно, глава уже несуществующей семьи сейчас отдал бы все, чтобы вернуть все вспять. Сломать пространство и время. Переместиться туда, в прошлое, в тот самый момент, когда он и брал тот кредит. Но возможно ли это? Скорее всего нет.
Помнится, как Рон раньше, когда был еще совсем маленьким, любил стучать по столу и стульям. А когда Кан спрашивал его, почему тот это делает, он всегда отвечал своим картавым голосом:
– Я играю на барабанах! Когда я вырасту, то стану барабанщиком!