Боже, пусть все просто обойдется. Прошу тебя…
Но, к сожалению, несмотря на все мои молитвы, новые неприятности начинаются сразу, как только я попадаю домой.
Открываю дверь и понимаю, что нахожусь здесь не одна. Во-первых, в комнате горит свет. Яркая полоска пересекает пол в прихожей широким лучом. Во-вторых, на кухне тихо работает телевизор. Оставить с утра включенным и то, и то я не могла.
Да и хозяйка квартиры не заставляет долго себя ждать. Выплывает из спальни с моим чемоданом в руках. Ее полноватая фигура перегораживает дверной проем, а уголки накрашенных алой помадой губ опущены вниз.
От нее веет недовольством. Фурия во плоти.
— Мы, кажется, договаривались, чтобы ты не водила сюда никаких мужиков. А в итоге что?
— Здравствуйте, — бормочу, как провинившаяся первоклассница. — Простите, я…
— Мне безразличны все твои оправдания. Чемодан тебе я уже собрала, дверь там. Деньги, которые должна, так и быть, можешь не отдавать, — делает мне поблажку с барского плеча. Хотя деньги те были второй частью залога. Первую она мне, похоже, возвращать не собирается.
— Куда я пойду? Ночь на дворе.
— Я все сказала, Оля. Мне бордели не нужны. Я и так тебя тут с обеда жду.
Подтянув бегунок молнии на куртке вверх, вытаскиваю ручку чемодана, регулируя на оптимальную для себя высоту, и выхожу за дверь.
— Ключи!
— А, да, — кладу их в протянутую хозяйкой ладонь. — До свидания.
— Ага, — женщина хмыкает и сразу захлопывает дверь перед моим носом.
Я еще пару минут стою на лестничной клетке. Понимание, что она трогала мои вещи и, возможно, даже не все сложила, приходит позже. На улице. Я так и сижу на чемодане у подъезда в полной растерянности.
Звонить сейчас маме и беспокоить ее желания нет.
У Карины телефон недоступен, дети спят, и она сто процентов уже поставила авиарежим. А Ритка, Ритка умотала за город со своим шефом. Трубку вряд ли возьмет.
Единственный вариант — гостиница.
Пересев на лавочку, открываю приложение для съема жилья и начинаю перебирать варианты на эту ночь. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что занимаюсь ерундой.
Может быть, стоит позвонить Кириллу? Насколько это вообще нормально в контексте наших с ним отношений? Особенно после того, что произошло вчера…
19
"Кирилл так на меня смотрит! Так смотрит…" (с.) Оля
В доме родителей на редкость тихо.
В основном тут полно разговоров, воплей Ники, Веркиных причитаний и Олежкиного лицемерия. А теперь все словно вымерли.
Верка уехала к родителям, забрала дочь. Олег зависает по каким-то барам, мама, остающаяся в неведении по поводу нашего с братом конфликта, отвлекается от мыслей о разводе сына за готовкой. Отец заперся у себя в кабинете.
Туда-то я и иду, сразу, как только приветствую мать и заверяю, что обязательно останусь поужинать.
Отец, заметив меня, отбрасывает в сторону какие-то бумаги.
— Прости, но я поговорил с Ротмистровым, — предупреждаю сразу, пока он не развил эту тему.
Папа краснеет. Сжимает кулаки и смотрит волком. Неудивительно.
— Что? Ты в своем уме? Ты хотя бы представляешь, куда ты лезешь?
— Более чем, — отодвигаю стул и, повернув его спинкой вперед, присаживаюсь напротив отца. Между нами стол и папин гнев. — Он хотел мести, он ее получил. Олег отделается малой кровью. Твой бизнес не пострадает. А условие только одно.
— О чем вы договорились?
— Олегу придется уехать из города, и… — Знаю, что услышанная сейчас информация вскипятит кровь отца градусов до трехсот. — Закончить свою адвокатскую деятельность. Ты всегда сможешь помочь ему построить другой… бизнес.
— Зачем ты все это делаешь? Я еще в состоянии решить наши с Ротмистровым разногласия сам!
— Он в меня стрелял, — прищуриваюсь и задираю футболку. — Твой вечно хороший сын мог прострелить мне брюхо, если бы у него под рукой оказался не травмат. Это та информация, которую сам он тебе озвучить струсил.
Отец несколько раз шлепает губами. Белеет на глазах. Удивлен. Я вчера тоже, удивился…
— Из-за чего? — хмурится, нервно потирая переносицу.
— Это имеет значение?
— Имеет. Я знаю, что ты спишь с этой девчонкой. Зачем? Зачем она тебе вообще нужна? Что за одержимость? Зачем ты туда лезешь? Баб других мало?
Не первый раз я слышу Олькино имя и фразу «ты с ней спишь» в одном предложении. Даже как-то обидно. С реальностью ведь пока не совпадает.
— Какая разница, с кем я сплю? Ты считаешь, что его ревность, месть, или что там в его башке, — повышаю голос, — оправдывают поступок?