– Вы ждете кого-то, принцесса?
– А вы никому не расскажете?
– Клянусь всеми богами Олимпа! – вскричала Служанка, я же просто пробурчал – Могила!
Кассандра поколебавшись еще немного, призналась:
– У меня тут встреча со Спартанским Послом. Вот только он опаздывает.
– Что ему от вас надо? – удивилась Служанка.
– Не ему, а мне – заявила принцесса немного смутившись – Я собираюсь предать Родину!
Ой, да что тут предавать-то, подумал я, но благоразумно промолчал. Служанка, в отличие от меня, была менее сдержана.
– Как это, предать? – удивилась она.
– Сейчас сами услышите – был нетерпеливый ответ – Вот он идет. Прячьтесь – быстро!
Мы успели отойти за угол и удобно там устроиться, прежде чем спартанец приблизился. На спартанца он был похож не более. чем на скифа. В троянском одеянии его можно было бы скорее принять за Приамовского родственника (коих насчитывалось немеренно), чем за пелопоннесского дикаря. Только профессиональное выражение лица, надменно-безучастное и одновременно холодно-доброжелательное, выдавало в нем кадрового дипломата. Но если не видеть его лица, то это был вполне представительный мужчина средних лет.
– Ваше Высочество! – приветствовал он Кассандру.
– Ваше Превосходительство! – ответила она в том же духе.
– Если возможно, давайте сократим официальную часть – поморщился Посол.
Похоже, ему первому надоел официоз и это говорило в его пользу.
– С радостью – не возражала Кассандра – Позвольте перейти к делу. Известно ли вам об истинной цели похода Париса в Спарту?
Посол снова поморщился:
– Я обязан отвечать? Учтите, принцесса, вы затрагиваете очень скользкую, я бы даже сказал, опасную, тему.
– Пожалуйста, не зовите меня принцессой. Я – Кассандра. Она явно старалась перевести разговор в дружеское русло.
Вряд ли это поможет с таким прожженым дипломатом, подумал я, но зарекаться благоразумно не стал.
– Хорошее имя, Кассандра. По нашему это будет Александра, Сашенька – похоже, что он повелся на откровенность, с удивлением констатировал я.
– Мне нравится имя Сашенька – она стремилась закрепить отвоеванные позиции – Но это слишком уж интимно, если на наш, на троянский лад. Лучше зовите меня Сандрой.
– Сандра? Тоже неплохо звучит. Вы мне очень симпатичны, Сандра, симпатичны как человеку. Но как кадровый дипломат, я просто обязан взвешивать каждое слово. Боюсь, что не получится у нас откровенного разговора.
– А вы попробуйте как человек, а не как посол.
– Это небезопасно и для меня и для вас. А что, если кто-нибудь узнает о нашем разговоре?
– Не бойтесь. Даже если узнают, то все равно не поверят. Вам известно, что мне никто не верит?
– Да, что-то такое я слышал… – ответил Посол осторожно. Он все еще взвешивал каждое слово – Ну что-ж, рискну. Да, мне известно, что ваш братец собирается наставить рога одному нашему второстепенному царьку. Да что я говорю, он уже их наставил в свой прошлый приезд, а сейчас несется на всех парусах закрепить достигнутое.
– Вы хорошо информированы – это прозвучало с легчайшим оттенком иронии.
Похоже, наша Сандра, была не так проста, как могло показаться с первого взгляда. Посол немного смущенно пробормотал:
– … Голубиная почта.
… И Кассандра немедленно перешла в наступление. Теперь ее голос, прежде спокойный, выдержанный зазвучал страстно, убеждающе. Вырвавшись наконец из лабиринта дипломатических околичностей, она говорила пламенно и искренне:
– Так воспользуйтесь своей голубиной почтой и предупредите кого следует там, на другом берегу. Потребуется всего одна скоростная трирема. Они легко догонят Парисика на его тихоходной яхте. Остальное – дело техники, и не мне это объяснять вам, кадровому дипломату. Заблудшая жена возвращается к любящему мужу практически нетронутой, найдутся тому свидетели за разумное вознаграждение. Ну а Парисика можно немного попинать, только не увлекайтесь. И неприятный инцидент можно будет предать забвению.
– Ваш поступок трудно назвать патриотическим – теперь в голосе Посла слышна была ирония.
– При чем тут патриотизм? Это скорее дела семейные – казалось, Кассандра по-прежнему говорит искренне. Посол, по видимому, тоже был непрост:
– Не надо – сказал он укоризненно – Я знаю, что вы не настолько наивны. Мы оба видели как проводы Париса плавно перешли во всенародный праздник. Тут речь пошла уже больше чем об одной паре рогов.