– Бежать? – повторила Кассандра, как бы пробуя это слово на язык.
Устоит или нет, подумал я?
– Да, именно, и без оглядки – настаивал Посол.
– Неужели нет иного выхода?
О как это было предсказуемо. Никто не готов сразу смириться с безысходностью. Вот и теперь наша Сандра искала разумный, как ей казалось, выход:
– Ведь разумные люди всегда могут договориться. Мы можем поделиться своими технологиями, мы можем построить вам дороги, можем научить капельному орошению…
Но ее собеседник был непреклонен в своей честности:
– Бессмысленно. Ахейцы слишком самолюбивы, чтобы что-то принять. Судите сами. Сейчас они убеждены, что они самый передовой народ, что их ученые самые ученые, а их города – самые красивые. В глубине души они, конечно, понимают, что все это, мягко говоря, не совсем так. Но они никогда в этом не признаются ни миру, ни, в первую очередь, самим себе. А вы предлагаете ткнуть их носом в то что они не хотят видеть. Ну а если становится слишком заметно, что у кого-то дома выше и дороги шире, то можно сжечь те дома и разрушить те дороги. Тогда наши, пусть даже одноэтажные, дома будут самыми высокими, а наши не слишком хорошие дороги – самыми лучшими. Можно, конечно, научиться строить и дома и дороги, но этот путь значительно длиннее и труднее. Ну так будем же разрушать, кричим мы в толпу. И толпа радостно несется разрушать. И, вы знаете, Сандра, на этом пути тоже удается кое-что изобрести. Например таран для разрушения домов и подобные гадости. Правда это не прибавит нам домов, зато прибавит немало того, что почему-то называется национальной гордостью.
У Посла похоже наболело и он говорил страстно, неестественно страстно, наверное доказывая что-то самому себе. Произнося эту возвышенную речь он забылся, как тетерев на току и, закатив глаза, невольно наступал на Кассандру, которая пригнувшись отходила шаг за шагом, уступая. Но, когда посольская речь благополучно закончилась, она распрямилась и заглянула ему в глаза:
– А как же вы? – и в ее голосе зазвучала жалость пополам с презрением – Я ведь чувствую вашу боль сквозь весь этот сарказм. Вы ведь не хотите, чтобы весь этот ужас обрел плоть. Так вернитесь в Спарту, идите к царям, идите к простым ахейцам, кричите, наконец, на площадях, как я кричу.
– Да, я в ужасе! И да, я не хочу. Но в Спарту не вернусь и кричать на площадях не буду.
После этого он сдулся как воздушный шарик, из которого выпустили воздух, и, отвечая на немой вопрос Кассандры, тихо и неестественно спокойно сказал:
– Потому, что Спарта – это отнюдь не Троя. Здесь у вас народ избалован изобилием и развращен демократией. Вас, Сандра, здесь демократично игнорируют. А там меня вульгарно зарежут посмей я только сказать то, что хотел бы сказать, но никогда скажу. Или цари меня убьют, или это сделает благодарный им народ.
Она по-прежнему не понимала и, глядя ве ее вопрошающие глаза, он нехотя начал объяснять ей прописные истины, которым не учат принцесс:
– Видите ли, Сандра, наши цари держатся за власть только на волне зависти к врагам. А иначе им просто нечего будет дать народу. И наши цари уничтожат каждого, кто попытается лишить народ зависти – этого простого, но такого эффективного инструмента власти. А народ идет за царями, потому что те дают им простой и ясный смысл жизни не требующий от них умственных усилий. И люди привычно порвут каждого, кто попытается заставить их думать. Ведь думать, это так некомфортно. Гораздо комфортнее завидовать.
– Но мы будем сражаться и мы не сдадимся так легко. Многие погибнут – возразила она, все еще не понимая.
Послу пришлось пояснить, что это как раз не слишком беспокоит царей. И люди пойдут умирать, подпираемые сзади злостью и завистью, красиво замаскированными под национальную гордость. И легко пойдут и весело, с песнями. Ведь они привыкли не задумываться, а в бой можно идти и не задумываясь.
– И нет выхода? – спросила она в отчаянии.
– Я, по крайней мере, его не вижу. Лучше бегите – сказал Посол, по-видимому так и не разобравшись с кем имеет дело.
А ведь я-то понял еще час назад…
– Мы не побежим – твердо сказала она и я подумал, что у троянского народа еще есть шанс.
– Я знаю – устало сказал Посол, оказавшийся не таким дураком, как я думал – Вы тоже гордый народ, хоть и умеете строить высокие дома. Нам остается только положиться на волю богов, хотя им, похоже, глубоко плевать на нас. Так я пойду? Извините, если расстроил.