– А если осмелятся? – настаивала Кассандра.
– Ну вот тогда и поговорим – ответил царь смеясь – А известно ли тебе, что при определенных условиях война может очень благотворно сказаться на экономике? Да, да, не удивляйся. Правильно организованная и хорошо контролируемая небольшая заварушка даст необходимый импульс нашему военно-промышленному комплексу. Увеличится производство колесниц, баллист, осадных орудий, иной военной техники. А это означает рабочие места, приток налогов, ускорение оборота денежной массы и много других полезных и нужных дел. Ну что скажешь?
Я бы ему ответил, если бы мог. Но Кассандра ответила за меня:
– Какая мерзость! А как же с теми, кто погибнет в этой ‘заварушке’?
Приама, по видимому, смутить было невозможно:
– Их семьи несомненно получат достойную компенсацию, между прочим – из тех же прибылей, которые эта заварушка нам принесет. А сейчас сюда идет твоя мать и, будь добра, постарайся ее не расстраивать.
– Папа! – закричала она, но царь ее уже не слушал:
– Все, прощай Сандра, меня ждут государственные дела – и наш монарх удалился (именно удалился, а не ушел как простой смертный).
Сейчас он был в равной степени великолепен как политик, как экономист и как отец. Как политик он знал точно, что нужно народу и государству и величественно игнорировал возможную оппозицию. Как экономист он был поистине гениален, ставя экономику во главу угла и презирая все, что экономикой не являлось. И, наконец, он был бесподобен как отец, вещая дочери прописные истины и забывая спросить ее мнение. Похоже, нашу Трою ожидали нелегкие времена и я даже задумался о социальном переустройстве государства, но мне было лень этим заняться. На покинутый царем берег вернулась Гекуба.
– Малины ему захотелось – ворчала царица – Клубнички ему подавай. Да там, кроме пары дохлых кур и гнилых маслин, ничего и нет.
– Мама, ты не боишься, что мой брат спровоцировал войну? – прервала ее Кассандра.
– Ну, не думаю – рассудительно заметила царственная мать – И вообще, эти греки сами виноваты. Им бы следовало получше воспитывать своих дочерей. Тогда бы ни одна из них и не взглянула бы на постороннего мужчину.
– Так уж и ни одна? – засомневалась Кассандра.
– Конечно, твой брат мужчина видный – Гекуба на мгновение улыбнулась и на ее породистом лице появилось нормальное человеческое выражение, тут же уступившее место выражению лицемерно-царственному – Но ведь это еще не повод. Я имею ввиду, для воспитанной дамы. И уж точно, не повод для войны. Впрочем, война, это дело мужчин.
– Да, их там убивают – добавила Кассандра.
Но смутить мамашу было еще сложнее чем смутить папашу.
– Я уверена, что убивают только тех, кто и не заслуживает большего – с абсолютной уверенностью заявила она.
– Ну а если убьют одного из твоих сыновей: Гектора, Париса или Антифонта? – похоже Кассандра сама испугалась того, что сейчас сказала.
– Какая гадость – поморщилась Гекуба от одного такого предположения – Этого просто не может быть. Принцев не убивают, их берут в плен и потом выпускают в обмен на выкуп. По крайней мере так принято в цивилизованном мире.
– А женщины? – не унималась Кассандра – Участь женщины побежденных может быть даже хуже. Ее судьба быть бесправной рабыней, наложницей, которую воины передают один другому, бессловесной тварью, подстилкой для последнего раба. Эту участь ты предлагаешь мне?
– Немедленно замолчи – возмутилась царица – Я не хочу слышать эту мерзость. Да, я слышала, что на войне случаются определенные эксцессы, но они несомненно не имеют отношения к принцессам. А ты принцесса, не забывай это и будь любезна вести себя соответственно.
– Мама! – закричала Кассандра, но Гекуба уже ее не слушала:
– Тебе не кажется, что эта тема себя исчерпала? По крайней мере, в рамках приличия.
– Мама! – повторила принцесса в полном отчаянии, но мать даже не глядя в ее сторону быстро, как будто боясь услышать еще что-нибудь, проговорила:
– Я еще должна проследить, чтобы твоему отцу приготовили диетический ужин. ты же знаешь, у него слабый желудок…
– Мама! – прозвучало в третий раз, теперь уже устало и безразлично.
Но Гекуба уже уходила, проворковав напоследок:
– …Можешь еще погулять на рынке… То есть, на Агоре. Но не слишком задерживайся. До свидания.
Мы осторожно подошли и снова сели рядом. Кассандра не заметила нас и все повторяла потеряно:
– Но как же так, мама?
У меня нет детей, по крайней мере мне про это ничего не известно. Но, если бы у меня была дочка, то мне бы хотелось чтобы она была похожа на Сандру – такая же честная и бесстрашная. Впрочем, нет! Такая дочка должна быть истинной мукой для любящего отца, ведь он всю жизнь провел бы тревожась за нее, такую беззащитную перед нашей жестокой жизнью. Если он не царь и не экономист, разумеется. И все же мне захотелось на миг, чтобы Сандра была моей дочкой. Я бы боялся за нее, но и гордился бы ей.