— Ну, я скрывать не буду, что считаю тебя не особо компетентной, но мне с тобой спокойно. Не знаю, почему так, ты даешь мне чувства покоя и уверенности, — откровенничает мужчина и движется в мою сторону.
Я молчу, его откровенность сбивает с толку.
— Павел, почему ты сразу не отказался от моих услуг, и оставил при себе?
— Мне кажется, ответ очевиден, — мужчина пожимает плечами.
Я вспыхиваю, как спичка, когда он намекает на сексуальный интерес.
— Бронский — отец моего молодого человека, и дал мне это дело, чтобы я зарекомендовала себя, как профессионала, — говорю мужчине, но на полуслове обрываюсь, потому что мужчина громко гортанно смеется.
— Мне нравится твоя наивность, девочка. Бронский дал тебе это дело, потому что я попросил, — мужчина немного успокаивается. — Я пришел тогда к Бронскому, чувствуя, что меня скоро закроют. Увидел тебя в коридоре, и меня торкнуло.
«Павел сегодня несказанно щедр на откровенность!»
— В СИЗО ты не особо был рад моему появлению, это был спектакль одного актера, я так понимаю, — начинаю закипать.
Буря внутри разрастается, я готова сорваться.
— Но это не значит, что я не расцениваю тебя в качестве адвоката. Мне все еще нужна твоя помощь с Мишуровым.
— Ты чертов придурок, Федулов! — меня все-таки срывает с тормозов, я бегу к шкафу и стягиваю свою одежду с вешалок, кидая на постель.
Мужчина молча наблюдает за моими действиями. Его поза максимально расслаблена, он никак не реагирует на психи.
Комкаю одежду и неаккуратно складываю в сумку, запихивая атласные блузки, которые потом сложно будет выгладить. Слезы вырываются из глаз, картинка размывается, но я продолжаю бегать по комнате и собирать вещи.
В какой-то момент чувствую, что мужская крепкая рука обхватывает локоть и останавливает меня.
— Отпусти меня! — кричу.
— Успокойся, не веди себя как истеричка. Тебе не к лицу.
— Зато тебе все к лицу! — кричу еще громче. — Ты мерзкий, отпусти, сказала.
— А если не отпущу? — шепчет на ухо, прижимая к себе.
— Я буду кричать, Павел. Я подам в суд за домогательства.
— Дурочка, — шепчет нежно, задевая губами мочку уха.
Меня простреливает током, я теряюсь и обмокаю в руках мужчины, как безвольная кукла. Федулов слегка дует мне в шею, заставляя пробежать табун мурашек по телу. Хватаюсь за плечи Павла — ноги подкашивает от близости. Он поглаживает своей рукой мою поясницу, внизу живота тянет и становится очень тепло.
— Лиса, ты такая вкусная, — прикусывает нежную кожу шеи.
Его «Лиса» звучит очень сладко. Я молчу. Страшно говорить.
— Я тебя не буду ни к чему принуждать. Я не трахаю женщин без их разрешения.
Уже собираюсь ответить, как слышу грохот. Павел быстро ориентируется, и мы падаем на пол, он прикрывает меня своим телом. Поднимаю взгляд и только сейчас замечаю, что окно разбито и валяется грудой стекла на полу. А рядом лежит гильза.
Холодею от ужаса. В нас стреляли.
Глава 14
Наши дни
Мы едем уже около шести часов по проселочной дороге неизвестно куда. Павел молчит, но изредка отвечает на мои вопросы односложными предложениями, я всем телом чувствую его напряжение. Тело натянуто как струна, абсолютно немигающий взгляд и тонко сжатые губы.
Как только в нас перестали стрелять, Павел устроил разбор полетов охране, как они могли упустить вооруженного человека. Его гнев был страшен, он крушил все вокруг, поэтому я взяла Кингстона и закрылась в ванной комнате. Только спустя минут сорок пришел за нами и велел собираться, разумеется, не ответив куда. Кингстона оставили с охраной, я умоляла взять пса с собой, но меня никто не слушал. Я была подавлена, поэтому молча пошла собираться. Только уже в машине, спустя час нашего пути, обрушиваю поток вопросов на мужчину. Он лишь отмахивается от меня, как от надоедливой мухи, и дальше мы едем уже молча.
— Я хочу в туалет, — в очередной раз нарушаю тишину.
Павел устало вздыхает и паркуется на обочине. Пока я выбираюсь из машины и бегу в кусты, он прикуривает тринадцатую сигарету — я считала — и вдыхает едкий дым в себя. Подхожу к нему и становлюсь рядом, молчим, слушая шелест листьев от ветра.
— Все становится слишком опасным, я предполагал, что так будет. Теперь я должен защитить тебя, — наконец я слышу что-то больше, чем «угу» и «ага».
— Кто мог в нас стрелять? — аккуратно интересуюсь.
— Да кто угодно, Алис, — мужчина тушит окурок своим ботинком и поворачивается ко мне всем корпусом, складывая руки в карманы брюк.
— Павел, пожалуйста, дай мне хоть какие-то ответы. Неизвестность убивает.
— Если бы они у меня были, — наклоняет голову вбок и сканирует своим проницательным взглядом.
— Куда мы едем?
— В лесную хижину, побудем там пару дней, пока мои ребята чистят территорию. В доме сейчас крайне опасно находиться.
— Молния не бьет дважды в одно и то же место, — парирую и, ежась от холода, плотнее укутываюсь в шарф.
— Алиска, — по-свойски зовет меня Павел.
Я удивленно вздергиваю брови вверх. А Федулов тем временем подходит плотнее ко мне, обнимает своими сильными руками, окутывая мое тело в кольцо, и кладет свой подбородок мне на макушку. Молчит и тяжело дышит, а я утыкаюсь в его грудь, от запаха мужчины кружится голова. От Павла исходит невероятная мощь.
— Я на секунду представил, что тебя могли убить, — тихо говорит он, — и испугался за твою жизнь. Мы были на волоске.
Он отходит на полшага назад, сжимает мою руку крепко, нежно перебирая фаланги пальцев своими грубыми мозолистыми подушечками, а после отпускает мою руку, направляясь обратно к водительскому сиденью.
— Поехали, — командует.
А я стою еще минуты две, как статуя, кожу до сих пор покалывает от его пальцев, а тело сотрясается, будто от электрического разряда.
«Господи, ну почему даже такие легкие прикосновения этого мужчины выбивают почву из-под ног. Так не должно быть. Тело — предатель, потому что ему нравятся прикосновения мужчины. Отрицать глупо.»
Наконец-то мы подъезжаем к этой хижине, домик егеря, логово браконьеров — называйте как хотите. Вся эта конструкция стоит среди глухого леса. Даже не могу предположить, откуда Федулов знает об этом Богом забытом месте. Внутри самой хижины стоит печка, одна кровать полуторка, небольшой деревянный стол и полка с посудой.
С ужасом осознаю, что спальное место одно, я не готова делить постель с Федулом, даже если это просто сон. Пячусь назад к двери и выбегаю на улицу, где Павел уже вовсю орудует топором, разрубая поленья.
— Там одна кровать!
— Я в курсе, — усмехается мужчина. Ну, разумеется, я говорю очевидные вещи, но от этого не легче.
— Ты сможешь лечь на полу? — серьезно задаю вопрос.
— В доме, который не отапливался более полугода? — риторически парирует мужчина. — Я не джентльмен, Алиса.
— Но как же, — пытаюсь найти нужные слова, но понимаю, что сморожу глупость.
— Лучше иди посмотри, что есть из еды в доме, — обрывает меня мужчина.
Явно ему сейчас не до моих споров. Решаю послушаться и ухожу обратно в дом, краем глаза наблюдая, как Федулов вновь орудует топором. Да, тело у него что надо. Сама не замечаю, как любуюсь, а потом сразу ругаю себя и корю. Не может он мне нравиться. Даже физически. Ну как такое возможно?
Нахожу гречку, соль, перец и две банки тушенки. Отлично, можно приготовить в котелке еду. Прошу Павла помочь организовать костер для приготовления еды, он берет эту задачу на себя, а я непосредственно занимаюсь ужином.
— Очень вкусно, — неожиданно мужчина делает комплимент после ужина.