Растерянная, едва понимающая, что происходит, девушка поспешила удалиться.
Аббатиса, покончив с официальной частью, простыми, доходчивыми фразами повела полубеседу-полупроповедь о разоблачении настоятельницы, об алчности, гордыне и прочих пороках, в которых едва не погряз монастырь. О необходимости смирения и очищения. О покаянии.
Но Тайя ее уже не слышала. Несколько минут назад, когда они стояли плечом к плечу в сжимающемся кольце раздосадованных монахинь, ее муж, беспечно не замечая надвигающуюся опасность, хвастался о том, как раскусил хитрость сестры Аннабель. Как по крохотным намекам на бегу успел отгадать средство, которым пользовались монашки-заговорщицы для того, чтобы двигаться так стремительно. Почти против воли Алекс сунул жене в руку еще влажную, раздавленную шишечку какой-то травы и начал, немного задаваясь, объяснять принцип действия снадобья.
Поначалу Тайя еле сдерживала раздражение. Порадоваться победе и покрасоваться можно будет позже, сейчас есть дела поважнее. К тому же знаниями о всяких необычных травках-муравках ее пичкали с самого детства – со времен обучения в школе клана. Тайя терпеть не могла любые предметы, связанные с ботаникой. Не из-за того, что тема была скучной или ненужной, а из-за мисс Кортни. Она была худой и прямой, как палка и до крайности педантична. Она вела все занятия, хоть как-то связанные с тем, что вырастает из земли. Она, по необъяснимой причине с первого взгляда возненавидела Тайю. И эти чувства были взаимны.
Девушка уже раздумывала, как повежливее попросить Алекса помолчать, от нечего делать разглядывая изрядно попорченный зубами сестры Аннабель образец оборотень-травы, когда внезапно вспомнила, где она видела похожую шишечку… И еще одну…
Ошарашенная промелькнувшей догадкой, Тайя тщетно силилась уловить связь между событиями, на первый взгляд разрозненными и незначительными, когда вернувшаяся на праздник аббатиса отправила ее на встречу с Фениксом.
И вот теперь, оставшись одна, спускаясь под землю по узкой неудобной лестнице, поскальзываясь и спотыкаясь на кое-как выбитых в скале ступенях, Тайя пыталась решить, как правильнее поступить.
С одной стороны – заставить своего высокопоставленного собеседника ждать было плохой, очень плохой идеей.
С другой – интуиция даже не нашептывала, а громко орала в ухо, что отмахнуться от внезапно нахлынувших воспоминаний будет большой ошибкой; что совпадениями тут и не пахнет; что жизненно важно успеть все правильно истолковать перед решающей встречей и не наломать дров. Краем глаза Тайя приглядывала по пути какой-нибудь укромный закуток, чтобы остановиться и подумать, как следует, однако ничего подходящего не попадалось.
Однако удача не оставила ее. За несколько шагов до входа в пещеру все части головоломки сложились в единую картину. Решение загадки было неожиданным и горьким, как полынь, но увязывало воедино все факты и давало ответы на все вопросы. Ответы оказались просты. Ужасно и безжалостно просты.
Тайя еще успела сама себе подивиться, как она не поняла всего раньше. Потом покрепче сжала рукоять верного клинка и нырнула в полумрак пещеры.
__________
Распластавшийся в немыслимо неудобной позе на почти отвесной скале Конрад вот уже больше часа висел, уцепившись за крохотные выступы камня лишь кончиками пальцев и носком левой ступни. Очень немногие из живущих на земле были способны на подобный трюк. Но Конрад был одним из этих немногих. Он, как и его лучший друг, Феникс, считал, что серьезные задачи требуют серьезной подготовки, поэтому заблаговременно, больше года назад, не поленился заглянуть в эти места, выбрать подходящее для засады место и расширить едва наметившуюся скальную трещину до отверстия подходящего размера.
Теперь позиция была идеальна. Гранитный выступ скрывал его от посторонних глаз любого существа, не имеющего крыльев, а сквозная трещина давала прекрасный обзор.
Оставаясь незамеченным, он наблюдал, как в пещеру вошел сначала Феникс, потом Тайя.
Ловушка захлопнулась.
Выждав для верности еще немного, Конрад достал из мешочка на шее маленькую зеленую шишечку, закинул ее в рот, как следует разжевал, сплюнул и начал бесшумно спускаться вниз.
Он едва одолел половину спуска, когда из пещеры, пошатываясь, вышла Тайя. На третьем шаге она выронила свой клинок, густо обагренный кровью, но, несмотря на раздавшийся громкий лязг, даже не повернула головы в его сторону. С трудом дохромав до начала каменной лестницы, девушка обернулась лицом ко входу, словно раздумывая, не пойти ли обратно, но лишь без сил опустилась на первую ступеньку и негнущимися пальцами попыталась оторвать от края рубахи полосу ткани. Скорее всего, чтобы промокнуть глубокие резаные раны с обеих сторон лица.