– Не перебивай. Если ты не пойдешь, мне будет проще – не надо печалиться, что своего пришибу ненароком. И к тому же… С каждым днем мучит меня… жажда… все сильнее. Ну, ты понимаешь. И в этот момент мне становится… все равно, кто передо мной – друг, враг, сват, брат… Я пытаюсь сопротивляться, но надолго меня не хватит. Ты спас мою жизнь, я спасу твою. Уходи – и никогда-никогда не попадайся мне на дороге. Ты меня понимаешь?
Я кивнул. Комок в горле никак не сглатывался. Мелкий был прав, кругом прав, но как же нестерпимо тяжко было разорвать последнюю ниточку, что связывала нас!
Бывший брат убрал холодную руку с моего загривка и криво усмехнулся.
– Теперь я понял окончательно, о чем нам говорил старик. По крайней мере, про нас со старшим.
– Да я уже и сам…
– Вот-вот. Только про тебя никак в толк не возьму. Ну да ничего – сам разберешься. Удачи тебе. Прощай…
Через минуту тропка опустела.
Торопиться было некуда и остался я на месте до утра. Полежать, подумать – что же дальше? У мелкого, как ни крути, была цель.
А у меня?
Под утро, когда голова распухла от дум невеселых, удалось ненадолго забыться чутким, неверным сном.
Разбудил меня звонкий голосок. Девочка шла, напевая песенку из моей прошлой жизни, из детства. Весело полоскалась на ветру яркая, кроваво-красная накидка. Я уж подумал было – по грибы пошла, да от подружек отбилась. Но нет – из корзинки отчетливо пробивался (у меня аж живот свело, по старой памяти) манящий запах еще теплых пирожков…
Май – июнь 2010
Переправа
Под вечер он нашел монету. Рядом со старым кострищем на краю поляны в лучах заходящего солнца что-то блеснуло среди пепла. Монета оказалась незнакомой. Большой, тяжелый кругляш серебристого цвета. Старый и сильно потертый – из надписей и гербов ничего не разобрать. Черт его знает, может и настоящее серебро?
Пора было устраиваться на ночлег. На особый комфорт рассчитывать не приходилось, однако подвернулось вполне подходящее местечко. На небольшом пригорке доживала свой век старая скрюченная сосна, и под ее тяжелыми нижними ветвями было сухо и уютно. Поворочавшись немного, он быстро провалился в сон.
__________
Три дня назад их взвод попал в засаду. Половину ребят потеряли сразу. Оставшиеся пошли на прорыв. Уйти удалось двоим – ему и Олегу. Они долго бежали, потом шли, падали, опять бежали, шли… Он не знал, сколько прошло времени. Помнил только, что в какой-то момент сил уже не осталось, он плелся чуть позади.
И тут Олег подорвался на мине…
Когда он очнулся после взрыва, Олега нигде не было. Перевернувшись на спину, долго лежал, глядя в ночное небо. Думать ни о чем не хотелось. Тьму над головой неспешно прочерчивала падающая звезда с ярким хвостом. Названия он не помнил. То ли метеор, то ли болид, а, может, как-то еще. Звезда падала медленно, и, если бы он верил приметам, успел бы загадать много-много желаний.
Но он не верил…
__________
Открыв глаза в сумерках пасмурного утра, он понял, что спал и видел сон. Память об увиденном уже таяла, истончалась. Смутно помнился только тихий шепот, убеждавший добраться до реки.
Осмотревшись, он понял, что заблудился. Местность была незнакомой. Солнца не видно из-за низких, плотных туч. Вспомнился совет из школьного учебника про лишайник на деревьях и стороны света. Но окружавшие его стволы деревьев, сколько хватало глаз, были покрыты только чистой, без изъяна, корой.
Справа, перед началом неприметной просеки, виднелась россыпь светлых камней. Кто-то оставил незамысловатый знак. Две прямые линии сходились в одной точке, образуя острие стрелы.
Он пожал плечами. Если уж все равно заблудился – это направление ничем не хуже любого другого.
__________
После того вечера, когда он нашел монету, все последующие дни слились в один. Лес все не кончался. По пути еще раз попался знак-стрелка из камней. Но поляна выглядела довольно похоже и было непонятно, то ли он идет в том же направлении, то ли ходит по кругу. Воды во фляжке осталось на пару глотков, сухпаек давно закончился. Но заставить себя всерьез беспокоиться об этих мелочах не получалось. Даже растертая от многодневной ходьбы нога то ли стала болеть меньше, то ли он перестал обращать на нее внимание.
Потом не осталось и воды. Он зашвырнул пустую фляжку в ближайшие кусты. Неожиданно оттуда раздался глухой хриплый возглас. Из зарослей, кряхтя и невнятно чертыхаясь, выбралась троица старух. Первой мыслью было, что они помогают пастуху искать потерявшуюся овцу – одна из них несла крупный клок шерсти, другая держала здоровенные ножницы. Но старухи оказались слепы. Только у третьей, что вела за собой своих товарок, под морщинистыми набрякшими веками тускло блестел зрачок.