Никогда.
До меня иногда доходили отголоски слухов, что Ленка познакомилась с каким-то бугаем. Что он подобрал ее на улице. Что он дико ревнует ее, и вроде бы пару раз ударил. А может и нет. А может это и не Ленка вовсе.
Все оказалось гораздо страшнее. Подробности я узнал несколько месяцев спустя, когда милиция накрыла весь притон. И следователь рассказал мне подробности.
А в ту ночь Ленка только и прошептала, давясь плачем:
– Я от них убежала.
И еще тише:
– Спаси меня… пожалуйста…
__________
Выяснив район, и договорившись встретиться на ближайшей площади, я рванул по пустому городу сломя голову. Машина жалобно скрипит, вписываясь в повороты. Нога, нажимающая педаль, вот-вот вдавит ее в асфальт. Холодный липкий пот заливает глаза. Зубы выбивают безумную чечетку эпилептика.
Я опоздал всего на пару минут. Даже успел увидеть, как скрывается за поворотом джип, сбивший Ленку.
Я нес ее на руках. Не очень далеко и не очень долго. Словно нарочно – ближайшая неотложка находилась на другой стороне площади… Аккуратно передал Ленку на руки санитарам. Она была легкая, как птичка.
Ее сердце перестало биться на двадцать третьем шаге…
__________
Я молился тогда и молюсь каждый раз, приходя на это место.
В радиусе тех самых шагов.
Господи, пожалуйста, спаси ее!
Господи, пусть там, где она сейчас, ей будет хорошо.
Господи, дай мне встретиться с ней, когда придет мой срок…
Март 2011
Экстрасенс
Алексей
Драка началась неожиданно. Толком потом никто и не вспомнил, из-за чего весь сыр-бор. Кто-то кому-то на ногу наступил или локтем в толчее рыночной заехал. Солнце жарит немилосердно. Все усталые, потные, нервы ни к черту. Вот и пошла потеха, как водится, бессмысленная и беспощадная. Я не любитель кулаками помахать, просто увернуться не успел вовремя. Пришлось получить порцию зуботычин и самому отвесить на орехи, кому придется. Иначе затоптали бы люди добрые, сердечные – фамилии бы не спросили.
Дальше – ОМОН, дубинки, обезьянник. Думал подержат и выпустят. Ан нет – в камеру перевели, и к следователю – допрос за допросом. Кто где стоял, кто чего кричал – поди упомни. Сам ведь от жары упарился, а нудит, не отстает. Только до конца доберешься и опять по новой, снова-здорова.
Вытащил Серега, однокашник. Оказалось, он в полицию подался. И даже в чинах, пусть пока небольших – дело наживное. Забавно – мы с ним по школе не дружили, вроде, особо. После вовсе разошлись пути-дорожки.
А тут меня увидел, со следователем переговорил. И на следующий день топал я уже «с вещами на выход». Хоть и под подписку, а отпустили.
Сергей дождался меня на выходе, в машине, предложил подбросить до дома. Виделись давненько, тем для разговора хоть отбавляй. Само собой вышло, что доехали мы не до моего дома, а до сергеева. Оказалось, живет он от меня не так далеко – через несколько кварталов, на окраине. В старой пятиэтажке, в квартире, от деда оставшейся. Дом шел под снос, большинство жильцов уже съехало. В сергеевом подъезде, почитай, никого уже и не осталось. Дворик перед домом за долгие годы обжитой, уютный. Деревья, скамейки-лавочки – красота! Так что поставили мы машину в гараж, взяли по баночке – отметить освобождение. Потом еще по одной. А там уже поднялись в квартиру и устроились основательно. Чудно получилось – за всю школу, наверное, мы друг с другом общались меньше… Не знаю, как Сергей, а я пожалел, что вот так не пересеклись раньше.
Закуска на столе подошла к концу, гостеприимный хозяин пошел за добавкой.
Тут-то руки мои крюки папку, оставленную на столе, и сцапали себе на беду…
Я на нее внимания сперва не обратил – папка и папка себе. Серый картон, белые в незапамятном прошлом завязочки, часть листов непокорным вихром торчит наружу. Взял, от нечего делать, открыл… Какие-то справки, выписки, протоколы – муть, в общем.
И фотографии.
Посмотрел одну, вторую… И меня накрыло…
__________
Черно-белая фотография налилась вдруг цветом, резким и ярким, как в детских мультиках. Края снимка заиграли радугой, вспучились, выгнулись и плеснули разноцветьем во все стороны, психоделическими тонами разукрасив комнату. А потом изображение на фото вдруг выросло разом в натуральную величину.
И задвигалось…
Хмурый небритый мужик в мятом спортивном костюме. Глаза льдисто-серые, колючие, с недобрым прищуром. В руках – полицейская дубинка. Он наклонился и начал методично охаживать связанного, корчащегося червем на полу у его ног человека. Через пару минут избиваемый выгнулся дугой, захрипел и замер. Мучитель сильно пнул жертву несколько раз, вытащил длинный нож и вонзил его в неподвижное тело.