– Уж постарайся. – Хохотнула мать.
Часть 2
Вечером после уроков Джон увидел ее в коридоре возле женского туалета. Встрепанная, как воробей после дождя Лиз отвернулась к окну. Парень подошел.
– Лиз? – Джон подумал, что она плачет и закрывает лицо руками.
– М? – Девушка повернулась – широкая кровоточащая царапина пересекала ее щеку.
– Лиз, что с тобой?
– Представляешь, съела три гамбургера, вот морда и треснула. – Улыбаясь одной стороной лица нараспев проговорила она, сделала три шага и скрылась в комнате для девочек.
Мисс Уиллоу забрала младшенького и отправилась погостить к родителям. Лиз и Джон сидели на кухне маленького дома и уже сломали всю голову, пытаясь разобраться с задачами Оливера. Девушка то и дело выбегала курить, всем своим видом раздражая местных тётушек– резкая, за словом в карман не полезет, да еще и дымит.
Она вернулась, рухнула на стул, подставила лицо мягкому закатному солнышку, засмотрелась на легкие перьевые облака.
– Можно остаться на ночь?
– Можно. – Джон сглотнул.
– Я не буду с тобой спать, Джонни. Просто не хочу идти домой.
– Оставайся. – – Парень пожал плечами с видом «не больно-то и хотелось». – Чем думаешь заняться? Можем кино посмотреть. Хочешь?
– Хочу. Только давай комедию или мультик какой-нибудь дурацкий.
Ребята переместились в гостиную. Джон порылся в дисках, нашел сериал, который они любили смотреть всей семьей. Достаточно сложный, чтобы быть интересным взрослым, и достаточно цветастый, чтобы привлекать детей. Получив одобрение– поставил диск.
Лиз оккупировала кресло– забралась на него с ногами, сидела в позе лотоса. Джон принес чай и попкорн в большой миске, передал ей дымящуюся кружку, немного неосторожно – горячая жидкость капнула на рукав ее простой черной рубашки. Девушка ойкнула, поставила чашку на подлокотник и расстегнула манжет и чуть закатала рукав.
Её запястье и предплечье было сплошным фиолетово-желтым синяком.
– Кто это сделал, Лиз? Кто это сделал с тобой?
Она молчит и зло смотрит в пол.
– Скажи! – Джона била истерика, он даже не мог представить, что кто-то посмел поднять руку на столь хрупкое создание.
– А если нет, то что? Тоже ударишь? – С вызовом спросила она. – Только, учти, я и сдачи могу дать.
– Глупая. Я помочь тебе хочу.
– Хочешь помочь, принеси аптечку и сигареты. А сопли развешивать– прекращай, и так сыро.
Вечер с ночевкой продолжался. Джон отдал Лиз розовую пижаму старшей сестры, которая была сильно велика. Девушка закатала штанины и рукава, подвязала пояс, но все равно, тонула в этой одежде. Лиз заняла комнату Оливера, оклеенную постерами рок групп и заставленную пластиковыми фигурками героев из звездных войн.
Джон зашел пожелать спокойной ночи, но не спешил уходить, сел на пол прислонившись спиной к кровати и тихо спросил:
– О чем ты мечтаешь, Лиз?
– Я хочу уехать. Найти какую-никакую работу и просто свалить отсюда. Навсегда. А ты?
– Я тоже.
Лиз удивленно подскочила.
– Почему?
– Всё не так просто, Лиз. И, давай не скажем никому, что ты оставалась?
– Стесняешься?
– Не хочу проблем с родителями.
– Понятно. – Грустно произнесла она. – У тебя ведь есть гитара? – Девушка видела инструмент в зале, но тогда постеснялась попросить.
– Ага. Брат не захотел с собой в колледж тащить. Играешь?
– Немного. Можно?
– Конечно. – Джон поднялся и не включая в доме свет прошел в гостиную, взял гитару, принес в спальню Оливера и протянул Лиз. Она проверила натяжение струн, чуть побренчала настраивая и наиграла соло из Nothing Else matters. После– Zombie.
Джон сидел на краешке кровати и наслаждался. Странное дело, парень совсем не испытывал неловкости.
– Может быть споешь?
– Я плохо пою.
– Не важно.
Она несколько раз защипнула струны, и довольно чисто пропела первый куплет и припев Big girls don’t cry.
– Это здорово, Лиз. – Восхищенно выдохнул Джон.
– Спасибо. А хочешь мою любимую?
– Спрашиваешь! Конечно хочу.
Она начала играть. Он не знал мелодию, но каждое движение ее пальцев отозвалось в груди теплым прикосновением. Лиз играла, а он видел восход, он слышал два голоса, тихо и грустно о чем-то перешептывающихся.
У Джона перехватило дыхание.
Музыка просто не может быть такой.
Эта деревянная коробка, обычно издающая грубые бренчащие звуки в стиле кантри сейчас всхлипывала, пела и звонко переливалась своими нейлоновыми струнами.
Лиз закончила.
– Это невероятно. Это…
– Мне тоже нравится мелодия.