Головачук заполнила заявку на несколько фетальных ящиков, накинула пальто и с почти спокойной душой направилась в буфет, попутно набирая номер школьной подрги. София как назло не брала трубку.
Неужели у Софочки что-то случилось? Подумала Наталья, резво постукивая каблуками о разбитые ступени больничного буфета. Морг работал при крупной больнице захолустного города Энска, Наталья устроилась туда сразу после института, и вот теперь доросла до начальницы. Черт бы ее побрал эту работу.
– Булочку и кофе! – Крикнула женщина отошедшей от столовкой кассы буфетчице.
Та с недовольным видом одернула фартук на плотной фигуре, подошла, и поставила на прилавок блюдце со свежей булочкой, снятой прямо с противня.
– А кофе? Можно мне кофе?
– Я вам шо, врачиха? – Возмутилась буфетчица, наливая в граненый стакан темный, резко пахнущий напиток. – Откуда я знаю, можно вам кофе или нет?
Наталья хотела было ответить в тон, но зазвонил телефон, она только зыркнула на полноватую даму в переднике, расплатилась, нажала зеленую кнопку, взяла поднос, и прижимая мобильник к уху плечом двинулась к столику.
– Да?
– Я в морг попал? – Пробасили с того конца.
– Пока только дозвонились. – Ехидно ответствовала Наталья.
– Значица в морг. Вы Головачук?
Женщина тихо вздохнула, опускаясь на стул и с тоской взирая на остывающий кофе.
– Угу.
– Так это вы у нас холодильники заказывали?
– Все верно. Нам нужно четыре фетальных холодильника и скорее всего к вечеру будет дозаказ на запчасти.
– Владимир Лесной. ЗАО Эмский Комбинат технических решений. – Запоздало представился менеджер – Звоню для того чтобы подтвердить ваш заказ. Город Энск, улица Клиническая, строение десять, литер А?
– Всё верно, молодой человек.
– Хорошо, тогда перевожу заявку на этап комплектации и жду дозаказ. Наталья, извините, можно вопрос? Я сегодня первый день на работу вышел…– в голосе менеджера скользнули нотки неуверенности.
– Слушаю. – Она обхватила горячий стакан замерзшей ладонью и собиралась было сделать глоток.
– Скажите пожалуйста, а зачем в морге столько холодильников? – Наталья пыталась сообразить как бы покультурнее ответить, но Владимир понял заминку по своему, решил уточнить, и выпалил: – Они у вас там что, постоянно жрут что-ли?
– Да, да… – рассеянно произнесла, прихлебывая целебный напиток, Наталья Петровна – Именно так. Налаживаем покойникам трехразовое питание. Понимаете?
– П-п-понимаю.
– Созвонимся с вами после четырех, Владимир. Всего доброго.
Наталья Петровна, устало выдохнула, закончив очередной идиотский разговор. Не успела она положить трубку, мобильник снова зажужжал. На экране высветилось «София». Наталья с улыбкой взяла трубку и радостно поздоровалась.
– Софочка, здравствуй! Всё у тебя хорошо?
– Ой, Наташка! Прости, так замоталась! У меня тут работа новая.
– Здорово! Может соберемся? Обсудим?
– Конечно, завтра у нас что? Суббота? Вот давай завтра и соберемся. Алиске я сама звякну. Ну давай!
– Стой, стой! Ты хоть скажи, с чем твоя новая работа связана?
– С дебилами, Натуль, с дебилами! Я побежала, пока!
– Пока-пока!
Надо же, и у Софочки тоже работа не сахар, удивилась Наталья, допивая остывающий кофе.
София Арнольдовна Феррер, Зав кафедрой Энского Института Культуры неслась по коридору, перекинув через плечо огромную сумму с планшетом и красками. Она страшно опаздывала на пленэр с последним курсом.
Нерасторопную в силу возраста Соью Арнольдовну обгоняли близнецы экипированные точно такими же сумками.
– Сашка, ты мольберт взял?
– Взял. – На бегу рапортовал запыхавшийся Сашка.
– Кисти взял?
– Взял.
– Краски взял? – Не отставал от старшенького Данил.
– Взял-взял.
– А палитру взял? – недоврчиво поинтересовался брат.
Сашка замедлил бег, задумался, и ответил.
– Да я подумал, по литру маловато будет, взял по два.
Парни захихикали, оглядываясь на спешащую преподавательницу. Софья вспомнила их с девчонками студенческие выкрутасы, хмыкнула и ничего не сказала. Ребята взяли скорее всего пива, или крашеной бурды, по случайности носящей название коктейля, большого вреда они себе не причинят, и то ладно.
Женщина вся в мыле прибежала в парк к ждущим ее студентам.
Зима едва вступила в свои права, хоть давно стоял декабрь, снег едва покрывал землю, то тут то там виднелись прогалины и грязные лужи. Черные голые стволы деревьев наводили тоску. Этот «прекрасный» пейзаж предлагалось рисовать выпускному курсу под названием «Рождественская сказка».