– Да, знаю про Торраде. Вчера ее смотрела, – Ольса покивала, тоже довольная результатами совместных исследований. – И как ты тут одна оказалась? Доложу Нарину.
Тоскливый стон удержать не смогла. К вопросам моего благополучия супруг подходил с маниакальной точностью и ответственностью. Иногда даже казалось, что где-то у него на экранах в кабинете светился график офицеров, обязанных контролировать мое местоположение и состояние. И как подтверждение этой мысли, двери лифта распахнулись, выпуская двух взволнованных младших офицеров. Кажется, кто-то уже получил выговор.
– Оджа Селена, – с облегчением выдохнув при виде моего приемлемого состояния и присутствующей рядом Ольсы, офицеры замерли по краям коридора, показывая полную готовность следовать за мной в качестве эскорта.
Ольса проводила меня в небольшую комнату отдыха, где были установлены солнечные лампы. Мне полагалось находиться здесь не менее двух раз в день по полчаса. Сидя под теплыми лампами, листала последние данные с Новой Валоры, проверяя готовность последнего блока. Официально имени у планеты пока еще не было и, согласно прогнозу, нам понадобится еще около полутора лет, чтобы закончить процесс переселения. Конечно, в поселении происходили разные, в том числе внештатные ситуации, но процесс продвигался вполне неплохо, без критичных потерь. Это радовало.
Через несколько минут моей процедуры дверь открылась, и появился Нарин, взмахом руки отпуская офицеров. Вытянувшиеся при появлении начальства, валоры оставили нас одних. Супруг, опять коротко стриженный, с золотистой кожей, немного потемневшей от постоянных солнечных «ванн», прошел ко мне, решительно вынув из глубокого кресла. Устроившись на моем месте, мужчина поудобнее усадил меня на колени, уткнувшись носом в волосы.
– Я говорил, что ты теперь пахнешь еще вкусней? – большая ладонь ласково погладила усталую поясницу.
– Сегодня? Нет еще.
Теплые руки прошлись по плечам, погладили пополневшие бедра и заключили меня в кольцо, мягко прижав к себе. Мне ужасно нравились эти объятия, а супруг был в восторге от моей изменившейся фигуры, угрожая, что приложит все усилия, чтобы я пребывала в таком состоянии как можно чаще. Беременность у меня протекала вполне легко, да и состояние было интересное, так что в целом, я была не сильно против в перспективе, но на всякий случай уже сговорилась с Ольсой, чтобы та поставила мне репродуктивный блокатор хотя бы на полтора-два года.
– Такая уютная, теплая. Девочка, ты мне совершенно не даешь работать, – протяжно выдохнул Нарин, вызывая у меня легкий приступ довольного смеха. Пришлось напомнить.
– Ты сам пришел.
– А кто меня вынудил? Не сидится тебе на месте. Мне рассказывали, что женщины на твоем сроке должны сидеть в комнатах, спать и есть, а ты носишься по крейсеру. То у техников, то в оранжереях. К фаратам зачем ходила сама?
Не желая сидеть в женском секторе или в наших покоях целыми днями, чисто из вредности показала супругу язык, за что удостоилась легкого поцелуя.
– Когда мы высаживаемся?
– Завтра в середине дня. Наш жилой блок почти готов. Это, конечно, пока не отдельный дом, но вполне неплохие комнаты. Я видел снимки. Тебе должно понравиться.
– Я в этом уверена.
Мне понравится.
**
– Эльдан, верни мне свет, будь добр. Мама не видит в темноте, – в десятый раз за день, по возможности терпеливо, повторила я. Сыну недавно исполнилось два года, и ребенок, к собственной радости и некоторому моему беспокойству, научился управлять домашним электричеством. Нарин уже поставил блокировки на всю опасную электронику, а на днях обещал привести нашего медика. Чуть позже Эльдана на Новой Валоре родился мальчик с явными способностями и показателями, необходимыми личному медику. Я как раз готовила пирог на завтра, ожидая гостей, когда внезапно погас свет.
Входная дверь открылась, и до меня донеслись голоса с уже привычным, незатихающим спором. Ольса и Сумудин.
– Ой, оджа, что у тебя случилось? – отвлекшись друг от друга, друзья, наконец, столкнулись с темнотой.
– Ваш племянник тренируется. Эльдан, дядя Сумудин пришел, верни свет.
– Мудин! – освещение вернулось вместе с раздавшимся радостным воплем. Из дальней комнаты послышался быстрый топот маленьких ног.