За дверью кто-то был. Слышались голоса. Так недолго и на охрану нарваться. Надо валить отсюда. Сидорчук уже собирался повернуть назад, как дверь с лязгом отворилась. Вот свезло, свои. Впрочем, радовался Сидорчук рано.
- Опаньки, смотрите, кто здесь.
- Здорово, братцы, - сказал Сидорчук и ужаснулся: это мелодичное бабье сопрано, вибрирующее в горле, никак не могло принадлежать ему. Он посмотрел на свои руки. Oни тоже были не его - гладкие, нежные, белые. Но что самое ужасное - их покрывали рукава, тонкие, из цветного сатина. Сидорчук вспомнил эту ткань. Платье голубого цвета в мелкий розовый цветочек носила потерпевшая Воробьёва, та самая, чьё имя в деле не упоминалось, потому что её родители забрали заявление. То, что забрали, это правильно. Как говорится, баба с возу. Да и не пришьют теперь 131-ую. По наводке, хата пустовала всё лето. Кто ж знал, что профессорская цыпа заявится домой за каким-то барахлом. Сидорчуку нравились худышки. От крупных спелых баб его воротило, зато мелкие подростково-неуклюжие школьницы с острыми коленками и едва оформившимися грудками волновали кровь. Воробьёва без возражений принесла мамашины шкатулки с цацками, папашин “Ролекс” и спрятанную в какой-то книженции валюту. Хорошая девочка, послушная. Её не пришлось сразу вырубать. Сказал молчать - она и молчала, уткнувшись лицом в подушку. Сидорчук даже пожалел, что быстро кончил. Напоследок Сидорчук намотал пшеничную косу на кулак и приложил девчонку лицом о спинку кровати. А она возьми да и выживи. Сидорчук провел ладонью по голове, но вместо стриженного ёжика на макушке оказалась копна густых мягких волос.
Зеки с интересом рассматривали свою находку.
- Ну, что, красавица, соскучилась без нас?
Заорать Сидорчук не успел.
***
В какой-то момент Генка Зубов понял, что заблудился. Он не помнил, где и как отстал от Шпалина. Двигался, цепляясь за стену, уходя всё дальше и дальше по бесконечному тёмному коридору. Впереди заметались мутные грязно-жёлтые лучи, и Зубов перешел на бег. Как оказалось, свет струился из камеры, дверь в которую была едва приоткрыта. Зубов осторожно заглянул внутрь. Там на полу лежали два неподвижных тела, в которых Зубов сразу признал сокамерников.
- Шпала! Сидор!
Генка подбежал ближе и услышал, как за спиной лягнул засов.
Лампа вдруг погасла, впустив в камеру мрак. В темноте Зубов то и дело натыкался на безжизненные тела, пока, наконец не добрался до двери и не забарабанил по ней что есть сил.
***
Чай в стакане начальника СИЗО подполковника Горелова давно остыл. Огромная муха спикировала на край стакана, где и замерла, словно рассматривая своё отражение в темной жидкости. Подполковник, зажав телефонную трубку между плечом и ухом, листал бумаги в папке. - Да-да, признаюсь, я поначалу к вашему эксперименту скептически отнёсся. Шутка ли - у нас добровольно никто не сознаётся, а тут сразу десяток чистосердечных за один день. И всё из-за какой-то пищевой добавки на ужин. Вот ведь мне подарок перед пенсией. У двоих правда, летальный исход, но не придерешься - сердечная недостаточность. Видать, впечатлительные шибко оказались. Да, есть один с нулевым эффектом. Вот сейчас просматриваю его дело. Некий Зубов. Вооруженное ограбление, убийство кассира. Местный, наш. Малолеткой уже приводился по мелочам. Нет, полностью вменяем. Продолжает утверждать, что его подставили, а он не при делах. Как вы говорите? Дополнительное расследование? Сыворотка ваша, конечно, полезная, но вы уверены? Зубов-то с поличным взят, а у нас всё-таки экспериментальная фаза. А это правда, что они чувствуют и видят то же, что и последняя жертва? Как вы говорите? С допустимыми вариациями? Имплантированная псевдореальность в закрытом пространстве? Язык сломать можно. Слышали мы, слышали про подсознание и про реакцию памяти. Вот ведь наука продвинулась. Главное самому этой сыворотки не хлебнуть. Шучу, шучу. Зубова, да, переоформим. Вдруг и правда, ошибочка вышла. Подполковник отогнал муху. Вытащил холодный стакан из подстаканника и отхлебнул. Представил, как снег хрустит под новыми подошвами хромовых сапог, как ветви деревьев гнутся к земле под тяжестью зернистой изморости.
Зима - не лучшее время рвать когти. Солнце клонилось к закату. Молочная луна выглянула из-за кисельного облака Вечер обещал быть добрым.