есть часов вечера. На вопрос о том, каким транспортом я прибуду, я ответил, перед этим глубоко вздохнув:
– На лошади. Мы все будем на лошадях. Конец связи.
А Тиран когда узнал, куда меня придется доставить, сел на стул, сделал классический жест “рука-лицо” и первый раз за все время выматерился:
– Млять.
Через некоторое время Тиран встал, стукнул легонько, но решительно кулаком по столу, подошел к окну, повернул ручку и гаркнул во двор:
– Общий сбор, хлопцы! На коней, кто в Бога верует!
Со двора раздался нестройный гул голосов, а потом топот, грохот и лязганье.
Тиран секунду помолчал, а потом снова гаркнул, уже в дверь:
– Эй, опричник! Принеси комплект обмундирования! Такой, к-крупного размера...
Тот парень, что стоял у дверей в качестве охранника, метнулся исполнять указание.
Я наблюдал все это с молчаливым удивлением, а Тиран склонил голову на бок, прищурился и проговорил:
– Некоторые события и некоторых людей нам п-посылает Бог, – он снова слегка заикался, и говорил в медленном темпе. А вот когда приказы отдавал, где было его косноязычие? – Тебя точно Господь п-послал. Давно пора было навести п-порядок на южных рубежах, все руки не доходили... Теперь Зареченскому п-пинка хорошего отвесили, п-предатель на виселице болтается... Пора и к погранцам наведаться, не справляются они...
– С чем? – удивился я.
– От нас до границы – километров сто, д-даже меньше...
– И что?
Тиран грустно вздохнул:
– Ты вообще в курсе что на Украине происходит?
– Ну туго там у них, – почесал затылок я.
– Туго – не то слово. Это тут, в Беларуси, еще до всего этого – порядок был, менты взятки не брали и люди Батьку слушались... А там – ну ты в курсе... Так что сейчас там – Дикое П-поле. Махновщина. По крайней мере в приграничных районах... Бегут оттуда люди... И хорошие, и п-плохие. У меня почти десяток опричников – хохлы... Уживаются с бульбашами, трое жен себе тут нашли... Хотя у них же не жена! У них “д-дружина”! – улыбнулся Тиран.
В это время прибежал опричник с ворохом одежды.
– Вот!
– Это ему, – Тиран кивнул на меня.
Опричник кивнул и положил все это на стол, рядом со спутниковым телефоном.
– Одевайся и выходи во двор. Через час-п-полтора выступаем.
Ого как!
Через двадцать минут я стоял на крыльце . Почему так долго? А попробуйте на себя напялить одежду, когда у вас в плече дырка, и в голове тоже...
Одежка была эпическая. Такая, какую носят все опричники: нейтрального цвета футболка, светло-синие джинсы, высокие армейские ботинки и черный плащ, ясное дело. Повязки с черепом и костями мне не полагалось, я ж не опричник, а вот “Моссберг” и патронташ мне принесли.
То, что происходило в Замке снова до жути напомнило мне то ли Средневековье, то ли Дикий Запад: вооруженные люди, лошади, приветственные крики везде, где появлялся Тиран... Опричники смеялись, гомонили, проверяли оружие и снаряжение. Вообще, им, видимо, пофиг было куда направить копыта своих лошадей и стволы своего оружия. Как Тиран скажет – так и будет.
Роль личности в Истории, однако... Прямо по Макиавелли.
Собралось тут никак не меньше трех сотен всадников, за воротами рычали моторами грузовики.
Наконец, сборы были окончены. Тиран лихо вскочил в седло, поднял руку вверх и сказал:
– П-пора наведаться на южные рубежи наших владений, ребята. П-пограничники в осаде уже месяц, нужно бы помочь воякам. Поможем?
– Да-а! – раздалось слитное.
Только Руденко весело спросил:
-А вояки по нам палить не начнут? Не очень-то они нас жаловали!
– Не начнут. Мы т-товарища сопровождаем... И кое-что в п-подарок им везем, вон грузовики стоят. А подарки все любят, так?
– Та-ак!! – снова вздохнули опричники.
Ишь ты, выдрессировал!
– Так что с погранцами не бодаться,м- матом не ругаться и вести себя вполне п-прилично. Глядишь, скоро они череп с костями себе на зеленые береты прицепят, а?
Опричники заржали в голос, а Тиран тронул поводья коня и колонна всадников вслед за ним начала выливаться в деревянные ворота Замка.
“Ой, что-то будет!” – пронеслось в моей голове.
Мое место было в одном из грузовиков, чему я был в общем-то рад. Наездник из меня никакой, да и раны давали о себе знать.
Я дождался, пока последняя тройка опричников покинет замок, и, стараясь не вляпаться в конский навоз, который теперь был повсюду, зашагал к машине.
В Замке оставалось никак не меньше полусотни бойцов, и, как мне показалось, увеличилось количество пулеметов на стенах. Однако, Тиран – голова! Не оставляет свою базу без прикрытия... Уверен у него еще какие-нибудь сюрпризы в запасе имеются.
Я уселся в кабину старого, но мощного МАЗа, рядом с бородатым седым дядькой в черном берете, на котором были все те же череп и кости. Плащ его лежал на сиденье, неподалеку. Тут же и АКСУ покоился.
– Это из-за тебя весь сыр-бор? – с ходу спросил он. И представился: – Марков моя фамилия.
Я пожал протянутую крепкую руку, представился в ответ и ответил утвердительно. А Марков усмехнулся и сказал:
– А вот нихрена! Тиран он головастый. У нас такие рейды чуть ли не каждые две недели... Проходимся по окрестностям как гребенка, собираем все нужное, уничтожаем все ненужное. Давно пора показать тамошним, за кем сила! Да и пограничникам тоже... А то они ребята хорошие, Тирану их нужно под себя подминать.
Он богатырским движением переключил передачу и потихоньку тронулся вслед за всадниками. А я сидел и думал, что нихрена не понимаю, куда я вляпался. Все происходящее вокруг казалось мне еще более далеким от реальности, чем долбанный зомби-апокалипсис.
Мы проехали километров десять на юг, когда все и началось. Сначала – короткие отрывистые команды, потом – топот лошадиных копыт, клубы пыли...
Примерно половина колонны, сотни две опричников рассредоточились в разные стороны. Я высунулся из окна грузовика и спросил:
– Что там происходит? Что случилось?
– Зачищаем! Спрячь башку, а то оторвут нафиг! – прокричал мчавшийся мимо на лошади опричник.
А потом раздались винтовочные выстрелы и уже знакомые крики:
– Убейте их! Убейте!
Марков невозмутимо крутил баранку. Посмотрев на меня, он сказал:
– Тут недалеко было логово морфов. Целая стая, семь или восемь тварей... Руки не доходили, просто людей предупредили чтоб не шастали тут. Теперь морфам капут, а склад нам достанется!
Склад! Это другой вопрос, это понятно... Вскоре выстрелы прекратились, но вернулись в строй далеко не все опричники, часть продолжала геройствовать где-то.
Дорога медленно наматывалась на колеса МАЗа, я откровенно скучал.
Высунув руку из окна, я пялился на кузов едущего впереди грузовика,
как вдруг кто-то тронул меня за руку. М-мать! Тиран тыкал мне в локоть рукояткой нагайки. Ну конечно, какой тиран без кнута? Интересно, а пряник у него есть?
– А пряника у вас нет? – спросил я.
– П-простите... – он сразу не въехал, а потом глянул на свою нагайку и улыбнулся. Понял!
Добрая улыбка Тирана. Ж-жесть!
– У меня д-для вас рискованное дело. Если согласитесь и дело в-выгорит – будут вам пряники.
– Что именно?
И тут Тиран поведал мне о способе, которым местные бандиты-беспредельщики раскулачивают зажиточных граждан последние несколько месяцев.
Называлось это “ловля на зомби”. То есть у дороги оставляли мертвяка, обычного, медленного. На него навешивали всяких полезных ништяков – автомат, каску там, рюкзак, да мало ли что еще! Чаще всего охочие до жизненно необходимых ништяков людишки останавливали свои транспортные средства и пытались вещички с мертвяка приватизировать. Тут-то отовсюду выпрыгивали лихие демоны, вооруженные до зубов, и приватизировали себе все, до чего дотянутся их загребущие руки. Ну а о судьбе жадных людишек история умалчивает...
– Я что, ограбить кого-то должен? – удивился я.
– Ч-черт, нет! Наоборот! Тебя должны ограбить! – Тиран даже из себя немного вышел. – А ребята их скрутят!
Вообще, странно – то улыбается, то из себя выходит. Может, в человека превращается? А он продолжил вещать:
– Вместе с Марковым, без опознавательных знаков наших... На грузовике... Старик и раненый, что может быть лучше?
Короче, я понял. Марков сначала не согласился с тем, что он старик, а потом согласился на авантюру.
В общем, мы выехали на четырехполосную асфальтовую дорогу, на которую нам указал Тиран, спрятали плащи, Марков засунул под сиденье берет.
Главное было не переиграть, поэтому я высунул ствол “Моссберга” в окно, а водила положил АКСУ на колени.
Я пялился на правую обочину, Марков- на левую. Через пару километров мы въехали в смешанный лес: сосны, дубки, тополя... Я пытался понять, где ребята Тирана, но ничего так и не разглядел.
Оп-па!
– Марков, глянь-ка!
На обочине топталась парочка зомбяков. Наши клиенты! Один из них был просто кладом на ногах: на шее болтался охотничий карабин с оптикой, на поясе – патронташ, из которого масляно поблескивают патроны...
– Ну че, действуем аккуратно? Ты раненый – ты прикрываешь. А я пойду! – сказал Марков.
Я кивнул, дождался пока он остановит машину и выпрыгнет, пересел на водительское место и стал целиться в лес из “Моссберга”.
Раздались два выстрела из автомата: походу Марков уложил зомбаков.
Только я отвернулся, чтобы посмотреть на него, как р-раз – у меня уже тянут дробовик из рук, и в голову тычут двуствольным обрезом. Млять.
– Дядя, отдай ружье и вылезай из машины! – какой-то тип в тельняшке и бандане, с лицом как у пьющей бабушки был очень настойчив.
– О-о-окей, – не стал спорить я.
В зеркальце я увидел, как какие-то гопники окружили Маркова.
-Вылезай-вылезай! – обрез ткнулся мне в переносицу, и я потихоньку стал открывать дверь и выбираться на улицу.
Нас обоих поставили рядом, у тента грузовика. И тот самый, которая “пьющая бабушка”, огорченно поцокал языком и сказал:
– Мертвечинку ты, дед, зря испортил. Теперь вы будете вместо них тут гулять...
И взвел курки обреза.
Тут же его башка разлетелась на куски от бахнувшего выстрела! Мы с Марковым рухнули на землю, и поползли к грузовику. А на дорогу со всех сторон с гиканьем и свистом, дикими воплями “Убейте их!”, ринулись конные опричники.
Бандиты были окружены и обезоружены.
Тиран на своем коне проехал сквозь толпу опричников, спрыгнул на землю, прошелся вдоль ряда скрученных грабителей, которых крепко держали бравые ребята в черных плащах.
– Расстрелять. Т-трупы сжечь, – и отошел.
Стреляли по очереди. Каждому – в затылок.
Кое-кто из бандитов не выдержал, трое стали вопить и умолять о пощаде, а один выкрикнул:
– Не стреляйте, я скажу где...
Сан Саныч, лысый опричник, тут же оттащил его в сторону.
Грохнул последний выстрел, а бандит уже “кололся”. Что он там говорил, я не знаю, но Сан Саныч, пообщавшись с ним, сказал:
– Мне нужны полсотни людей и два грузовика!
Тиран милостиво махнул рукой:
– Бери!
Нам Тиран выразил личную благодарность и прозрачно намекнул по поводу обещанных “пряников”.
На привал мы остановились часа через три. Палатки, полевые кухни, охрана лагеря – у опричников все было схвачено.
Тиран ужинать, видимо, не собирался. К нему то и дело подходили командиры подразделений ( вроде как сотники, полусотники и десятники), приносили трофеи и докладывали о проведенных мероприятиях.
Самым последним, уже после того, как ночная тьма опустилась на округу, и лагерь освещали только отблески пламени от костров и неяркий свет луны, прибыл Сан Саныч.
Он привез два грузовика, набитые всякой всячиной, от медикаментов и продуктов питания до РПГ и взрывчатки. Ничего себе, награбили!
Тиран просто похлопал его по плечу, они как-то особенно переглянулись, и Сан Саныч сказал:
– Двадцать три.
– А у нас? – спросил Тиран.
– Трое.
Тиран на удивление с чувством перекрестился, а потом проговорил:
– Семеро за сегодня. Царствие небесное...
А потом все легли спать.
На рассвете мы снялись с лагеря и продолжили путь. В общем-то все было по старому: отряды опричников разъезжались в разные стороны, наводили порядок, стреляли мертвяков и морфов-мутантов, вешали черные флаги с черепом и костями в точках, где были выжившие, которые подчинялись Тирании. Подчинившихся снабжали оружием и продовольствием, уверяли в том, что скоро наступят лучшие времена.
А к обеду мы услышали звуки боя. Тиран кликнул Руденку, и вместе они рванули галопом на разведку, в сторону господствующей над местностью высотки. Вообще, вот это личное участие Тирана во всех делах, его показное бесстрашие – все это снова мне напомнило средневековых сеньоров или латиноамериканских каудильо.
Вернувшись обратно, Тиран вызвал к себе командиров, и через секунду два отряда по тридцать всадников уже рванули в разные стороны. Они что-то взяли в грузовиках, кажется, нечто посерьезнее чем дробовики, автоматы и винтовки.
Остальные по приказу Тирана спешились, и размеренным бегом двинули на высотку.
Марков перебросился парой слов с одним из опричников, и объяснил:
– Погранцы с кем-то рубятся. Скорее всего, беспредельщики с той стороны... И вроде как мертвецы еще. Нам приказано тут сидеть и не высовываться.
Я почесал раненый затылок, а потом сказал:
– Ну я ни у кого в подчинении не нахожусь. Мне тут никто не приказывает. Бинокль есть?
Марков покачал головой, но порылся в бардачке и достал полевой армейский бинокль. Я заприметил там еще и ПМ в кобуре, и вопросительно глянул на водилу.
-Бери, чего уж там. Тебе с твоим плечом сейчас только из дробовика и стрелять... – разрешил он.
Я взял пистолет, нацепил кобуру на пояс, рассовал по карманам запасные обоймы, повесил на грудь бинокль, и, выпрыгнув из машины, побежал вслед за опричниками на высотку.
Тут руководил Сан Саныч. Он зычным голосом раздавал команды, и его беспрекословно слушались.
Я приложил к глазам бинокль и стал разглядывать деревеньку вдали, погранзаставу, дымы и мост через небольшую речушку. Что-то там творилось неправильное.
Какая-то толпа навалилась на баррикаду, переграждавшую мост. По деревеньке каталась техника, какие-то переделанные внедорожники, с которых время от времени стреляли в сторону заставы.
– Короткими перебежками – впе-еред! – скомандовал Сан Саныч, и опричники, пригнувшись, побежали вниз по склону.
Только тут я заметил, что почти все из них сменили оружие.
Автоматы с подствольными гранатометами, ручные пулеметы, РПГ... Винтовки, все с оптикой, остались у считанного меньшинства, у тех, кто, видимо, считался настоящим снайпером.
Я побежал следом. Надеюсь, Тиран знает что делает...
Тиран знал. Прежде, чем нас заметили из деревни, опричники открыли огонь по технике. Как я понял, Тирану было глубоко фиолетово, кто это. Они не были похожи на пограничников, или других военных, и тем более – они не были похожи на мирных жителей.
Огневой мощи у опричников было хоть отбавляй, не знаю, почему Тиран так настаивал на контрактах по закупке стрелкового вооружения?
Подствольные гранатометы, РПГ, ручные пулеметы – все это рычало и плевалось огнем! А когда очередной внедорожник взрывался или начинал дымить, опричники продвигались вперед, занимали новую позицию и снова открывали огонь. Противнику не давали ни одного шанса: двести стволов в умелых руках – дикая сила.
Как я понял, кто-то там, в деревне, понял, что их просто-напросто перебьют, и решил отступить к мосту, где толпа уже сломала баррикады и рванула на нашу сторону. Это были зомби, ясное дело...
Отступающим сбежать не позволили: два отряда, которые Тиран послал на фланги, перерезали им дорогу.
Там всего было машин пятнадцать, в первые же семь минут боя уничтожены были одиннадцать из них. Остальные скрылись где-то среди домов.
Следующей проблемой были прорвавшиеся через мост зомби. Ну как, проблемой... Их там было около сотни, из них – полтора десятка шустрых. Всадники из фланговых отрядов с безопасного расстояния отстреляли большую часть мертвяков, а потом вместе с основными силами оцепили деревню.
С погранзаставы не стреляли. Видимо, пытались понять, что за новая напасть на их голову свалилась. Или может быть они уже были в курсе, кто такие опричники?
Тиран объявился неподалеку от меня. В руках у него был мегафон.
– Граждане б-бандиты! Бросайте свою технику и оружие, выходите п-по одному с вытянутыми вверх руками. Если в течение п-пяти минут не подчинитесь – вас ждет долгая и мучительная смерть.
Мощно он загнул! Я думал, они пальнут в ответ, но из деревни кто-то крикнул:
– А ты кто ваще, мужик?
– А я м-местный Тиран. Я здесь главный, в общем! – прохрипел мегафон голосом Тирана.
Я заметил, что со стороны заставы в нашу сторону выехал “уазик” с открытым верхом. Там сидели какие-то люди в военной форме. Погранцы, наверное.
А Тиран просто стоял и ждал. Его черный плащ эпично развевался на ветру, взгляд буравил окраины деревни. Картину писать можно. Военно-историческое полотно, батальный жанр.
И через какие-то две минуты из-за крайних домов начали выходить люди с задранными вверх руками.
– Не стреляйте, мы сдаемся!
Тиран махнул рукой в их сторону, и несколько опричников сорвалось с места, чтобы взять сдавшихся под белые ручки.
В этот же момент подъехала машина с пограничниками. Выскочивший из нее вояка с погонами старшего лейтенанта подбежал к Тирану и, представившись, заговорил:
– Старший лейтенант Путилов. Вы что здесь устроили, это зона нашей ответственности...
Тиран просто отмахнулся:
– Я вижу какая у вас ответственность...
Старший лейтенант Путилов замялся, и тут из деревни с пробуксовкой рванул мощный джип, с пулеметом на вертлюге.
Пулеметчик нажал на гашетку, и пулеметная очередь прострекотала в нашу сторону, и один из опричников, стоявших рядом с Тираном, рухнул замертво, а сам великий вождь всея опричнины, схлопотал пулю в руку с мегафоном.
– Д-догнать, – сказал он. – Живыми – сюда.
Сразу сработали снайперы, и шины внедорожника стали стремительно сдуваться.
Потом сорвались в галоп дюжина всадников, и когда Тирану заканчивали бинтовать руку, трое пленников уже валялись у его ног.
– Что с ними делать? – спросил Руденко.
– Как с теми, из Контузовки! – прорычал Тиран.
Под дикие вопли пленников, опричники привязали к рукам и ногам каждого из них по веревке, другие концы закрепили где-то в районе седел у лошадей.
Всего пленников было трое, всадников – двенадцать.
– Убейте их! Убейте! – заорали опричники.
Тиран кивнул и лошади рванулись с места. Страшные крики оборвались хрустом и звуком рвущеся плоти...
Пограничники стояли с бледными лицами, опричники кричали:
– Ти-ран! Ти-ран!
А я прото охреневший стоял.
С чего это он так взбесился? Пуля задела руку? Или потому, что они посмели ему не подчиниться?
Скорее – второе. Когда Тиран получил ранение, он даже не поморщился, только медика подозвал. Честно сказать – мне было страшно даже стоять рядом с ним. Но все-таки я пересилил себя, подошел к нему и спросил:
– Это было необходимо?
– Что- это?
– Это... Варварсто?
Он глянул на меня, а потом пожал плечами:
– Не понимаю, п-почему я что-то пытаюсь объяснить?.. И тем не менее... Это не варварство. Это тирания. Тирания, или деспотия – самая устойчивая государственная система в мире, существовавшая на п-протяжении всей известной истории человечества. От фараонов до наших дней. Д-демократия и прочая чушь – это феномен, возникший не так давно, в масштабах всей истории, естественно, и на небольшой т-территории. Сейчас мы видим к-крах этой системы. Она не справилась. Г-государство сохранилось только там, где была т-тирания в той или иной степени. Даже у нас, в Б-беларуси, все рухнуло потому, что т-тирания не была сильной...
Я п-понятно объясняю?
Мне было все понятно. Первое, на что опирается тирания – это страх. Страх перед своим правителем должен пересиливать все остальные страхи вместе взятые. Для этого правителю нужен репрессивный аппарат, состоящий из людей, лично преданных правителю. Опричники. Все понятно.
Пока я осмысливал все это, Тиран уже спокойным и тихим голосом разговаривал с пограничниками. Один раз они вместе глянули на меня, и старший лейтенант кивнул. А потом они еще немного поговорили, и пограничники уехали на заставу.
Опричники ставили лагерь прямо в деревне. Вообще, никакой деревни там уже давно не было – так, полуразрушенные дома и хозяйственные постройки.
Я все время находился рядом с Марковым, у его грузовика. Помощи от меня особо никакой не было: все-таки плечо давало о себе знать. В какой-то момент, уже во второй половине дня, меня нашел Руденко:
– Скоро за тобой прилетят, – сказал он. – Тиран хотел с тобой говорить.
– А где он?
– На заставе. Присягу принимает.
– ???
– Пограничники присягают ему на верность.
– Это как, опричниками теперь будут?
– Не-ет, друг мой. Чтоб опричником стать – это заслужить нужно! А они как были пограничниками – так и останутся. Флаги поменяют и вместо своих кокард на беретах череп с костями прицепят.
– А смысл?
– Нам смысл – у нас форпост новый. У Тирана новые подданные. А пограничникам вообще хорошо: все снабжение теперь на нас ложиться, и в отпуск они могут в Замок ездить, да и вообще – они первый отряд нового рода войск Тирании – Пограничной Стражи.
– А с кем мы воевали?
– Беспредельщики. Тиран все правильно сразу понял. Прикинь, эти ребята с собой в фурах подкормленных мертвяков возили! Выпускали в качестве отвлекающего маневра и пушечного мяса! На мосту вот они их и выпустили! Чтоб самим деревньку пограбить. А деревенька-то пустая оказалась! Вот они на погранцах и решили сорваться.
Это все он рассказывал мне, пока мы поднимались на горку, к заставе. Вообще странно, что он был без лошади, как то не привык я видеть Руденко пехотинцем.
Когда мы поднялись, первым, на что я обратил внимание, было черное полотнище с черепом и костями, которое весело развевалось на ветру над КПП.
Личный состав был выстроен на плацу, и кажется готовился расходиться. Всего тут было полсотни погранцов, не больше. Вообще-то это было даже много, после всего того, что случилось в последние месяцы, военные части серьезно поредели. Тиран о чем-то беседовал с местным начальством, потом увидел нас и поманил рукой к себе.
– Ждем, с минуты на минуту будет борт, – сказал плотный мужик с погонами капитана.
Тиран вручил мне какой-то конверт из желтой бумаги.
– Отдашь Вайсарову. Ну а вообще – спасибо за помощь, – он кивнул кому-то за моей спиной.
Я обернулся – Сан Саныч протягивал мне “Моссберг” и патронташ.
– На память.
Я благодарно кивнул. В наше время оружие – это... Нечто большее чем просто стреляющая железяка.
Послышался гул винтов – знакомый Ми-2 заходил на посадку.
– Ты как вообще, вспомнил что-нибудь? – спросил Тиран.
Я пожал плечами:
– Ничего нового...
Вертолет снизился, открылась дверь и оттуда высунулась улыбающаяся рожа:
– Гы-ы-ы-ы!
Вертолет сел, срывая ветром головные уборы и заставляя развеваться полы плащей опричников. Джоуи выскочил на плац и мы обнялись.
– Чува-а-ак!
– Чува-а-а-ак!
– Давай, собирай свои манатки, полетели.. Гыыы, а ты ваще боевик, че!
Ну да, видок у меня был тот еще: небритая рожа, коротко, почти под ноль стриженая голова, повязка через всю башку, черный плащь и “Моссберг” с патронташем. Ну да, еще берцы, все в крови и грязи...
Сам Джоуи выглядел прилично: менее широкие чем обычно штаны, темный китель.... Даже напялил на голову какое-то полувоенное кепи! Ну надо же.
– Давай, чувак... Полетели отсюда!
Я поднял руку в прощальном жесте, и пошел к вертолету.
Обернувшись, я увидел что Джоуи и Тиран смотрят в глаза друг другу. Тиран слегка прищурился, на щеках у него заиграли желваки. Эмоции? Ну надо же!
А Джоуи хмыкнул и полез следом за мной в вертолет.
Он хлопнул пилота по плечу, мол, пора, и уселся напротив меня. Загудел двигатель, набирая обороты. Джоуи достал из-под сиденья непрозрачную пластиковую полуторалитровую бутылку и протянул мне. Я взял, открутил пробку, понюхал – пиво!
Пока Джоуи сворачивал себе самокрутку, я пил пиво, не нарушая молчания. А потом Джоуи сказал:
– Гы-ы-ы... Сердитый типа мужик тот, а?
– Который?
Джоуи сделал какой-то жест рукой, который должен был обозначать Тирана. Каким-то образом я его понял.
– Так он там вроде как самый главный!
– А-а-а... – голова Джоуи окуталась клубами дыма. – Че, типа крутой он?
– Ага.
Мы еще помолчали, а потом я спросил:
– А пиво-то откуда?
Джоуи расплылся в улыбке, взял у меня бутылку, отхлебнул и сказал:
– Береговое пиво, наше! Прикинь! Гы-ы-ы! Клево, а?
Оказалось, у нас восстановили и запустили в работу наш пивзавод. Раньше серьезная фирма была, всю область пивом поили и еще в другие регионы поставляли. А потом все это дело накрылось... А теперь вот запустили! И неплохое пиво, скажу я вам! Ну мне вопрос сразу в голову пришел – где они хмель взяли?
Вертолет наматывал воздух на лопасти,приближая нас к Береговому, а Джоуи рассказывал мне о произошедших в нашем городе изменениях.
С тех пор как рухнула центральная власть в республике, мы – сами по себе. Дружим с Дубровским, Скупином, Рудобелкой, Темногорском, еще парочкой городов – анклавов, договорились о торговле и обмене. Ну и деревни, те что сохранились – их тоже без внимания не оставили. В общем-то все держится на военных и на Народной Дружине. Никто их у нас расформировывать не стал.
Правда внутри Берегового все не так гладко: не все довольны Вайсаровым. Все-таки он всего лишь командир заштатной военной части, и власть держал только потому, что имел на то полномочия “сверху”. Теперь всё изменилось, и нет никакого “верха”. Вот и началось брожение в Береговом...
А еще обострилась цыганская проблема. Кое-кто из командиров хотел бы решить ее радикально – просто убить всех цыган в округе. Вот так вот просто...
А почему он все это мне так подробно излагал? Потому что я рассказал ему про историю с потерей памяти. Оказалось, что между моими последними воспоминаниями и моментом, когда я пропал из виду родных и друзей – недели две. Что я был в Береговом, когда рухнула центральная власть, и начались проблемы. А пропал я во время сопровождения другого каравана, в Рудобелку. Мы там меняли соляру на мясные полуфабрикаты. Вот на обратном пути наш караван на связь и не вышел.
Одновременно с этим кто-то попытался поджечь дом Кудеяра, а на Джоуи и Тимура кто-то натравил нескольких шустрых мертвяков. То есть все это было запланировано кем-то заранее!
Джоуи затянулся и выдохнул странно пахнущий дым:
– Ну все живы и... Типа здоровы! Так что ты того... Ну... не переживай, чувак!
Пилот обернулся и сказал:
– Подлетаем! Приготовьтесь к посадке!
3.2. Возвращение домой
Вертолет садился не на базе, как раньше, а на вполне оборудованной площадки. Ну это я еще помнил, сам помогал расчищать место. Площадка была огорожена колючей проволокой, был оборудован удобный подъезд, организована соответствующая охрана.
Мы попрощались с вертолетчиком, вылезли из железного брюха летающей машины и побрели к выезду.
– Нас встретят типа... – сказал Джоуи. – Тимур обещал.
-А чего встречать-то? До базы два шага!
– Погоди, ты че... Гыыы, точно, ты ж память потерял! Мля... Наши все типа ближе к природе переехали! Ну-у-у, типа за неделю до того, как ты пропал... Кудеяр со своими, Тимур с женой, еще несколько чуваков из нашего отряда дружины... Ты че, реально не помнишь? Мы ж с тобой мебель таскали, и этажерку наеб... Уронили, млять!
– А куда переехали-то? – попытался спросить я, но вопрос мой был заглушен ревом автомобиля.
Вишневого цвета “Чероки” лихо развернлся и резко остановился, обдав нас мелкими камешками, песком и клубами выхлопных газов. Хлопнула дверь:
– Бра-а-ат! Ну ты вообще! – Тимур обнял меня, я поморщился – плечо, зараза.
Но рад был неимоверно.
– Ты вообще как? Что с тобой случилось почему так долго?
– А он это, гыыы... Не помнит нихрена. Недели две до того как пропал – не помнит! – сдал меня Джоуи.
– Это как? Правда, что ли? – Тимур повернулся ко мне.
Я кивнул. Он сделал удивленную гримасу, а потом махнул рукой и, улыбнувшись, спросил:
– Поведешь? Машина – зверь!
Я с сомнением поглядел на джип. Вообще-то водить я умел. Пришлось научиться. Какой из меня экспедитор, если я водить не умею? Только сидеть рядом со мной слабонервным и тонким душой людям не рекомендовалось. И все это знали.
Тимур сунул мне в руку ключи от машины и по-гагарински сказал:
– Поехали!
Я снял с плеча “Моссберг”, сунул его брату вместе с патронташем и решительно направился к машине.
– Гы-ы-ы, – выдал за моей спиной Джоуи.
Помнит, как я сшиб ворота на нашем старом “Гольфе”, зараза!
В общем, мы погрузились в джип, и, вставив ключ в замок зажигания, я надавил на педаль сцепления, переключил передачу, и с визгом сорвался с места.
– Ну Же-ека! – огорченно сказал Джоуи. – Я, млять, курево выронил...
И полез искать курево под сиденье. А я переключился уже на третью и спросил у Тимура, сидящего рядом:
– Так куда мы с базы-то переехали? Джоуи сказал – за город...
– Ты реально ничего не помнишь?
Как же меня задолбал этот вопрос!
– Как в том фильме: тут помню, тут непомню, млять! – я вдавил педаль газа. – Должен же я знать, куда ехать!
– Агроусадьба в Ямполе. Туда и поедем.
Я аж присвистнул. Вот это мы молодцы!
– И кому такая светлая идея в голову пришла?
Тут Джоуи поперхнулся дымом из самокрутки, а Тимур странно посмотрел на меня:
– Тебе! Вот теперь я поверил, что ты не помнишь нихрена!
Это же ты с караваном очередным возвращался, и решил туда заехать на предмет ништяков. А потом бабу Надю спас и ее козу...
– Какую козу? Млять!!! – я вывернул руль, чудом миновав бредущего по дороге мертвяка, машину занесло и развернуло задом наперед на дороге. – Ах ты сволочь!
Я газовал на месте, удерживая машину на ручнике. Дождавшись, когда зомби развернется в мою сторону, я опустил ручник и внедорожник чуть не подпрыгнул, рванувшись с места.
– Жека, млять, ты что... – заорал Тимур, но поздно: раздался звук удара, потом что-то хрустнуло, а зомби перелетел через машину и шмякнулся об асфальт. Тимур опечаленно покачал головой и проговорил сковь зубы: – Бампер плохо держался. Капец бамперу.
– Ну что ж ты сразу не сказал? – состроил я невинное лицо, включил заднюю передачу, и наподдал начавшему подниматься мертвяку еще раз.
– Млять! – сказал Тимур, и погрозил мне кулаком.
А Джоуи снова полез под сиденье, искать курево.
Усадьба появилась из-за поворота неожиданно, и я, если честно, сразу вздрогнул: мне показалось что я снова увидел Замок Тирана. Те же черепичные крыши, много деревянных построек... Но через мгновенье наваждение исчезло.
Никакого частокола, черных знамен и средневековой основательности. Пулеметное гнездо на кирпичной надстройке какого-то хозяйственного здания, несколько больших деревянных домов на каменном фундаменте, еще какие-то постройки... Все это огорожено в два ряда. Первый ряд, внутренний – сетка-рябица, второй, наружный – колючая проволока.
Я переключился на первую передачу, притормозив, а Тимур сказал:
– Задолбались мы с этой “колючкой”, но дело того стоило: чуть ли не каждый день по парочке зомби снимаем с нее.
Я посигналил, и тут из домов полезли люди – знакомые и не очень...
О, эти трогательные сцены встречи! Они почти такие же банальные и сентиментальные, как сцены прощания. Тут были мама, Санька, и даже Старина – наш пес. Большая часть нашего отряда дружины, во главе с Кудеяром, и баба Надя.
Я вспомнил саму бабу Надю, но не вспомнил, как ее спасал. Эта бабка ходила с нами в одну церковь, и наставляла меня на путь истинный, если я делал что-то не в соответствии с ее пониманием православных традиции.
Уже сидя за столом в просторной кухне дома, который теперь был нашим, я рассказывал всем о своих приключениях, подкармливал Старину под столом объедками и не мог нарадоваться на то, что я, наконец ДОМА!
– А мама сразу сказала что с тобой все нормально! – заявила Санька. – Да и я чувствовала что ты скоро вернешься. Ты всегда куда-нибудь деваешься, а потом находишься!
Мы посмеялись, а потом я тихонько спросил у Тимура:
– А где Ангелина?
Он посмотрел на меня странно, а потом сказал:
– Снова забыл что ты... Короче, она сюда с нами не поехала. Ты к ней катался на базу, она там в больничке работает. В принципе связаться с ней можешь, тут расстояние – понты, рация достает.
Я кивнул. Потом мы доедали безумно вкусный ужин, Кудеяр лапал “Моссберг”, Джоуи пытался накурить Старину, который стоически отвергал подобные попытки.
А я уселся между мамой и Санькой на диван, откинул голову на спинку и... Млять, я просто-напросто треснулся до конца не зажившим затылком! Ну потом меня конечно взяли в оборот, стали жалеть и заботиться...
И, черт, побери, я стал кое-что вспоминать! Я вспомнил вот это все, усадьбу Ямполь, то, как мы ставили колючую проволоку, таскали припасы из сельских магазинов окрестных вымерших деревень, искали домашнюю скотину по хлевам, сараям, дворам и лугам...
Кажется, я выпал из реальности на время, потому что моргнул и услышал обрывок фразы Саньки:
– ...он такой милый!
– Та-а-ак! – начал врубать я. – Это кто еще там милый?!
Когда семнадцатилетняя сестра говорит про кого-то, что он милый, у старших братьев просто непроизвольно просыпается желание крушить черепа и снимать скальпы.
– Ты меня вообще слушаешь? – возмутилась Санька. – Я тебе уже минут пять про Артура рассказываю!
– Какого еще Артура? – в общем-то я знал этого дружинника-гитариста, и тем не менее...
Внутренне пообещав себе навестить этого Артурчика, на предмет посмотреть что это за фрукт еще раз, я отправился на поиски рации. Мне всучили обычную, ручную “Моторолу”. Сказали, где-то на середине пути от Ямполя до Берегового стоит ретранслятор.
Я несколько раз пытался вызвать больницу – без толку. Отошел, посидел около окна, поглядел на сумерки за окном. В голову лезли нехорошие мысли. Все-таки то, что у нас было с Ангелиной мало напоминало любовь, нам просто было хорошо вместе, иногда... А ну как она нашла того, с кем ей лучше чем со мной?
Гадство.
Я вызвал больницу еще раз. Наконец мне ответили:
– Доктор Коленко. Прием. Кто вызывает?
Я представился, и тут же получил порцию трендюлей по поводу того, что не пришел на осмотр сразу после того, как приехал. И сказал что Ангелина уже ушла домой, сегодня она была в первую смену.
– Ну вы скажите ей, что я завтра приеду, доктор. Конец связи.
Гадское чувство меня не покидало.
А потом меня отправили спать. Мол сон – лучшее лекарство. Я и не спорил особо. Даже сам нашел свою комнату: под крышей, на втором этаже. Короче говоря, память потихоньку возвращалась...
Вместо кровати у меня был огромный надувной матрац, на который я и рухнул. Свежее постельное белье, долгая усталость и моральное напряжение дали о себе знать – я провалился в сон.
Пробуждение было на удивление неплохим. Даже плечо не болело почти, и затылок тоже подуспокоился. Прошлепав босыми ногами по деревянной лестнице, я спустился вниз и нашел летний душ.
Водичка в связи с пасмурной погодой была... Бодрящая!
Конечно, с двумя покоцаными частями тела душ принимать проблематично, но я справился.
Облачившись в черный плащ, джинсы и ботинки и захватив с собой дробовик с патронташем, я пошел во двор. Проходя мимо зеркала я вздрогнул: опричник, как есть опричник!
Тимур и еще два мужика сбивали из деревянных брусьев сторожевую вышку, когда я подошел.
– Я джип возьму?.. – полуутвердительно-полувопросительно сказал я.
Тимур молча кинул мне ключи, которые я поймал на лету.
– Не разбей себе башку, брат. А то Ангелиночка тебя не дождется.
– Дааа-дааа... -протянул я, хлопнув дверью влезая в салон “Чероки”.
Выпустив из выхлопной трубы струю дыма, джип погнал по грунтовой дороге, оставляя за спиной Ямполь.
Честно говоря, я нервничал, и поэтому гнал с солидной скоростью, больше ста, это точно. Чуть не пролетел нужный поворот, выкрутил руль, и сшиб придорожный столбик задним бампером... Или как он называется?
Темногорское шоссе, на котором стояла база, было совсем похоже на те, доапокалиптичные дороги. Даже разметка дорожная была новенькая, беленькая! Следят, однако!
До базы оставалось километра три, когда меня догнала маневренная группа: броневик и два УАЗа – “козлика”.
На броне сидел знакомый боец, который как-то чуть не пристрелил меня – Валера.
Я посигналил им и мини-колонна остановилась, Валера пересел ко мне в джип и сказал:
– Езжай за последним “козлом”!
Я кивнул, и мы поехали. После стандартного набора фраз о том, как он охренительно рад, что я нашелся и про то, что потеря памяти – это беда, но хорошо, что она потихоньку возвращается, Валерчик рассказал дикие вещи.
Оказывается, среди военных был серьезный раскол. И камнем преткновения был “цыганский вопрос”.
Меньшая часть во главе со старшиной Киркайло заняла непримиримую позицию. После того, как цыганские банды уничтожили два патруля, старшина посадил в грузовики полсотни преданных лично ему людей, и устроил... Жесть какую-то он устроил, этот Киркайло.
Он побывал в двух цыганских поселках. В каждом он вывел всех мужчин, и мальчиков, которые по росту были больше колеса “Урала”, и расстрелял. Женщин и детей выгнал из домов, дома сжег. Не лично, ясное дело... Его люди принимали активное участие.
А я думал это у Тирана средневековье... А тут монгольские обычаи под боком... “Всех, кто выше колеса кибитки”....
Валера, кстати, цыган не расстреливал. Но многим эта идея понравилась. И, черт возьми, у них были на это основания! Город разворовывали, нам проходу не давали по началу. Да и с Лобастым дружили против нас, опять же...
В общем все это было очень неправильно. И страшно от того, что происходит это прямо здесь, под боком!
Я вел машину, слушаю Валеру и выбивая ритм пальцами по рулю. Нервничал.
Наконец показались знакомый КПП с полосатым шлагбаумом, за которым уже были сооружены ворота из прочной решетки из арматуры.
Хмурые охранники с автоматами без вопросов пропустили нас внутрь.
Я нащупал в кармане конверт от Тирана Вайсарову, а потом решительно спрятал его обратно. Это – подождет.
Я высадил Валеру у его казармы а сам подъехал к больнице.
Вылез из машины, быстрыми шагами пересек расстояние до дверей приемного покоя...
– Здравствуйте, а Ангелина...
А она обернулась, руками всплеснула и кинулась мне на шею. А потом расплакалась! И что теперь делать?
Я обнял ее, а потом хотел поцеловать, посмотреть в глаза, вытереть слезы... А она прятала от меня свое лицо.
Наконец она глянула мне в глаза... Та-а-а-ак!
У Ангелины на левой скуле была солидная гематома. У моей Ангелины! Синяк! Та-а-а-ак!
– К-как это случилось? – я от нахлынувшей волны разнообразных чувств стал говорить тихо, и даже немного запинаться.
– Жень, он... Он говорил что ты умер... А я не... Я работала все время, тут раненых было столько, что спать не успевала! А он...
– Кто?
Она просто говорила и не отвечала на вопросы:
– Он сначала подарочки мне носил, а ты неделю как пропал только, а я его всегда отправляла, а он... А потом после работы стал поджидать, а твои же все в Ямполе!
– Ты почему Тимуру не сказала, или Джоуи, или Кудеяру? Кто это был?
– Я тут была одна, а ты где был? – она стукнула кулачком мне в грудь. – А он ждал меня, ходил почти две недели... Потом вроде отстал, уехал куда-то... Оказалось – с Киркайло в рейд. Знаешь Киркайло? Он страшный человек... А Родион у него сержантом ведь! Вот он позавчера заявился, принес мне украшения какие-то, полез обниматься, с поцелуями... Я ему коленом дала... Туда.. А он меня ударил... – Ангелина почти не плакала, а я поцеловал ее в лоб, обнял покрепче и сказал, что она молодец и все правильно сделала.
Немного успокоив девушку я попросил ее подождать меня и никуда не уходить.
Я оставил “Моссберг” в машине, патронташ тоже. У меня в душе кипела лютая ярость, такая, которая туманит глаза и заставляет сжимать кулаки, до крови впиваясь ногтями в ладони. Я бы просто пристрелил его, если бы взял с собой оружие.
Шагая к казарме отряда Киркайло, я не думал ни о каких последствиях. Просто я хотел что-нибудь с ним сделать. Он. Ударил. Мою. Девушку.
Я аккуратно постучался в казарму и тихо спросил:
– П-простите, а можно сержанта, к-которого зовут Родион? – я снова заикался!
Да что ж это такое-то? Обычно косноязычием я не отличался!
Белая деревянная дверь скрипнула, и ко мне вышел парень чуть старше и чуть ниже меня. Худой, светловолосый, на шее – какая-то татуировка.
– Ты Родион?
Он кивнул, а потом глянул мне в глаза, и, видимо, узнал. Откуда он меня знал-то, я его не помню вообще.
Родион сразу кинулся драться. Крепко двинул мне в рожу кулаком, у меня аж в голове что-то звякнуло! Он ударил еще и еще, один раз я удачно отвел его руку, второй раз пропустил по ребрам... А потом я схватил его за шиворот и швырнул его куда-то в крыльцо казармы я был явно крупнее и сильнее, но дрался он лучше, так что разводить тут кунг-фу я не намеревался. Я кинулся к нему, поставил колено на грудь, получил еще удар по почкам, а потом схватил его правую руку, вывернул и дернул. Раздался противный хруст... Плечо я ему вывихнул, это точно.
Тут мне в затылок уперлось что-то твердое и холодное.
– Отойди от моего человека!
Я медленно встал, чувствуя кожей холод оружия.
А в голове моей снова возникали воспоминания. Я вспоминал! Караван на Рудобелку! Вот откуда я знал Родиона! Он был среди охранников, точно! Помню его в кузове грузовика, рядом с какими-то еще бойцами...
– Зачем ты напал на моего бойца? Обернись, только медленно.
Я обернулся, подняв руки в обезоруженном жесте.
На меня смотрел старшина Киркайло. Я его тоже вспомнил.
Короткая стрижка, гладко выбритое лицо, крючковатый нос и бельмо на левом глазу. Высокий, сутулый и злобный мужик лет пятидесяти.
– Вообще-то он первый меня ударил, – сказал я.
К моему серьезному удивлению, какой-то парень подтвердил мои слова.
– Родион! Это правда?
– Он чуть не убил меня, босс! – вот это “босс” меня просто сразило наповал.
– Причина конфликта? – спросил Киркайло.
– Он. Ударил. Мою. Д-девушку, – медленно, чуть ли не по слогам сказал я.
И опять запнулся.
Киркайло зыркнул на своих людей, опустил автомат, и сказал:
– Иди своей дорогой. Больше тут не появляйся. Понял?
– П-понял. Пусть этот тип к Ангелине больше не подходит.
– Иди уже!
Я вернулся к Ангелине, и что-то такое поняла по моим глазам, потому что утерла слезы и спросила:
– Так мне идти вещи собирать?
– Умница, все правильно! – я обнял ее. – Пойду, отпрошу тебя. А ты переодевайся и жди около машины... Там, бордовый джип такой, ага?
– Ага! – улыбнулась девушка и выпорхнула за дверь, предварительно чмокнув меня в щеку.
Первым делом я пошел к доктору Коленко, и поставил его перед фактом, что забираю у него одну медсестру. Аргументировал это тем, что он не бережет медперсонал и тем, что у нас, в Ямполе, медпункта вообще нет. А Ангелина – уже вполне себе опытный медработник, практики за последние месяцы у нее было полно.
Доктор сопротивлялся, но я обещал все рассказать Вайсарову, и он тему слил. Вообще, как-то получилось, что наша команда с полковником накоротке... Что-то типа доверенных лиц, или уполномоченных по особым поручениям.
Разобравшись с доктором, я пошел в штаб. Уже с другого конца плаца я слышал свирепый рык Вайсарова. Кого-то он там распекал, в своем кабинете.
Не сказал бы я, что мое появление произвело фурор. Они же знали, что я жив и так или иначе объявлюсь когда-нибудь, так что боец на входе буркнул:
– Ожидайте в коридоре, – и замолчал, уставившись в одну точку.
Из-за массивной двери доносились звуки нешуточной словесной баталии.
– ...инфраструктура и дисциплина!!! Дис-ци-пли-на! В любом другом месте можете качать права! Это – военная база, и я ее командир! Если вам не нравится такая ситуация вы можете выметаться куда угодно! Хоть к цыганам, хоть к мутантам, хоть к че-орту! – громыхал Вайсаров.
– Кто наделил вас такими полномочиями? На этой территории большая часть людей – гражданские, и я, как заместитель председателя райсовета имею все полномочия представлять их интересы... – а, я понял кто это.
Это Остапчук. Заместитель председателя... Бывший. По идеологической работе. Есть такая должность в Беларуси, однако... Была.
– А вас кто наделил полномочиями?! У нас тут не демократия! У нас тут военное положение никто не отменял, и ваши так называемые “гражданские” или напрямую мобилизованы, или состоянии в военизированной организации – Народной Дружине! Никаких тут вам референдумов и выборов! Выметайтесь отсюда, пока я не выстрелил вам в колено!
Я услышал звук передергиваемого затвора, а потом дверь открылась и хлопнула и по коридору пробежал раскрасневшийся мужчина в деловом костюме. Его глаза, немного навыкате, метали громы и молнии, тонкие губы были плотно сжаты. Остапчук!
Следом за ним выскочил Вайсаров, потрясая пистолетом:
– Еще раз заявитесь ко мне с такими вопросами, я прикажу вывезти вас километров на сто от базы и оставить вам пистолет с одним патроном!.. – тут он увидел меня и притормозил.
Выщелкнул магазин из пистолета, дернул затвор, поймал патрон в воздухе, спрятал ствол в кобуру, а потом вздохнул глубоко и сказал:
– Ну здравствуй. Пойдем. – а потом бойцу на входе: – Нас не беспокоить.
Мы прошли в кабинет, и полковник рухнул в свое кресло.
– Представь себе – требует референдум! Мол, выбор формы правления! Мол, военные не имеют права! И притом знает же, гад, что кое-кто его поддерживает! Была б моя воля... Эх!
Я подумал о Тиране. Он не заморачивался такими вопросами... Воля всегда была только его. Пошарив в кармане, я протянул полковнику письмо от Тирана.
– Вот. Тамошний главный вам передал. Еще торговать предлагает, хочет любое количество стрелкового оружия, например. Очень интересный персонаж...
– Это Тиран этот? Я сейчас с ним плотно общаюсь... Интересный – не то слово!
Это как это – плотно общается?! Но у меня кроме высокой политики были свои, насущные проблемы:
– Ангелину я забираю в Ямполь.
Полковник нахмурился сначала: кому охота отдавать медперсонал, а потом махнул рукой:
– Забирай. Давно пора. Хотя вы, ямпольские, совсем обнаглели. Всех толковых людей к себе переманиваете. С такими темпами я сам скоро к вам перееду, а тут все оставлю вон... На Остапчука! Пусть хоть каждый день референдумы проводит, кур-рва!
2.3. ЯМПОЛЬ
Слова полковника о том, что мы “переманили всех толковых людей” были не так уж далеки от истины. У нас в Ямполе собралась отличная компания – от автослесарей и доярок до снайперов и танкистов. Всего человек тридцать.
Каждый занимался своим делом, каждый отвечал за свой кусок работы. В вопросе ремонта автомобилей все беспрекословно слушали автослесаря Архипыча, по уходу за скотиной была главная баба Надя, в охране лагеря все полагались на Кудеяра, электроникой заведовал Тимур... Ну и так далее.
В конце недели все составляли заявки на необходимые людские и прочие ресурсы, обсуждали на собрании, ругались, мирились, и работали дальше.
И получалось неплохо. И никакого начальства и обязаловки...
У нас был список специалистов, в которых мы нуждались, и которые сто процентов были бы встречены у нас с распростертыми объятьями. Среди них – доктор и медсестра. А медсестру я как раз и вез! Вот такой я молодец!
Эта самая медсестричка сидела со мной рядом, тут же, на переднем сиденьи “Чероки” и стреляла в мою строну очень симпатичными глазками. Я строго сказал:
– Не отвлекайте водителя во время движения, гражданочка, – и улыбнулся.
Вообще, я вел гораздо аккуратнее чем обычно – ясное дело, вез такой драгоценный груз!
На душе было необыкновенно хорошо – я делал что-то абсолютно правильное: вез свое девушку в безопасное место.
– Же-е-ень! – вдруг сказала Ангелина. – А что, на дорогах еще автостопщики остались?
– Где?! – я резко дал по тормозам.
Увидел. На дороге стояли дедушка и девочка. Дедушка благообразного вида, похожий на советского туриста: с рюкзаком, в резиновых сапогах и в шапочке-петушке, с бородкой как у Айболита. И девочка лет пяти – чудесное нечто с косичками и в платьице, и тоже – с рюкзачком.
– Здрасте! Вам куда? – спросила Ангелина и улыбнулась девочке.
Девочка улыбнулась в ответ и сказала:
– А мы с дедуской идем-идем и никак не придем, – она очаровательно шепелявила, не хватало переднего зуба. – А когда придем, там будут хоросые дяди и тёти, и много-много еды! Вот! А вы хоросые?
Букву “Р” она выговаривала очень хорошо! И вся была такая маленькая и хорошенькая, что я уже всё сразу решил. Тем более Ангелина посмотрела на меня умоляюще, ну как тут устоишь?
– А дедушка у нас кто? – строго спросил я.
Дедушка снял с головы шапочку-петушок и сказал:
– Борис Владиленович Майзингер. Гомеопат.
– Гомо что?...
– У меня диплом фармацевта! – тут же уточнил дедушка, и я расплылся в улыбке.
Фармацевты нам тоже очень нужны. А с этим “гомо” мы еще разберемся. Ангелина ткнула меня в бок локтем и сказала:
– Гомеопат – это тот, кто травами лечит, а не то, что ты там себе подумал! – ишь ты, какая понимающая!
– Садитесь! Поедем к хорошим дядям и тётям, и там много еды.
Дедушка недоверчиво посмотрел на нас, а потом махнул рукой и открыл заднюю дверь:
– Залезай, Ксюша!
Ксюша залезла и тут же начала всё щупать и прыгать на сидении. Я взял сзади дробовик и передал ее Ангелине. Пушки – детям не игрушки!
– Поехали-поехали! – сказала девочка, и я тронулся.
Ну не молодец ли я? Столько ценных кадров за раз! По поводу детей у нас была особая политика. Мама моя настояла, как основной специалист по педагогике и работе с подрастающим поколением. Суть особой политики: все дети попадающие в наше поле зрения должны быть спасены любыми средствами. Смысл всей это выживательной мышиной возни, если нет детей?
У нас была специальная комната для детей-сирот, и там сейчас жили трое детишек – два мальчика и девочка. Но их скоро должны были разобрать по семьям.
Я вкратце объяснил порядки в Ямполе, расспросил дедушку о жизни, и, в общем, остался очень доволен. Борис Владиленович до того как стать гомеопатом и фармацевтом был санинструктором в советской армии, поэтому цены ему просто-напросто не было. А когда всё это началось, то внучка была у него в гостях, на даче, вот и выжили благодаря огороду, знаниям дедушки и консервации. А когда припасы кончились, они вышли на дорогу...
Очень вовремя мы попались! Есть Бог на свете!
Мы подъехали к Ямполю, и я посигналил. Из пулеметного гнезда на крыше сарая нам помахал часовой, и, видимо, сообщил кому-то по рации, потому что откуда-то выбежали два парня с автоматами и принялись открывать ворота.
– Жека приехал! – крикнул один из них.
Я его узнал – это был тот самый Артур-гитарист о котором мне Санька все уши прожужжала. Вроде ничего такой, вменяемый. У нас в Ямполе других не держат.
– Я с пополнением! – высунулся я в окно.
Пока я помогал Ангелине выгрузить вещи, во двор высыпало чуть ли не всё ямпольское население. Мама тепло поздоровалась с Ангелиной, Санька подозрительно на нее посмотрела, Тимур, весь то ли в масле, то ли в мазуте, махнул рукой и поинтересовался здоровьем машины. Но основное внимание уделили дедушке и девочке.
Мы с Ангелиной этому были только рады. Комендантом по совместительству у нас была баба Надя, поскольку она была единственная коренная ямполька.. Или как назвать жительницу Ямполя?
В общем она мигом подыскала комнату для Ангелины – в мини-гостинице (все ж таки мы обживали туристический комплекс!), куда по молчаливому правилу селили одиноких девушек и женщин.
Ангелина вошла в комнату следом за мной, решительным движением закрыла дверь на защелку, забрала у меня из рук сумки и поставила их в сторону.
А потом...
– Я так по тебе скучала...
И такая она была приятная и ладненькая, и так я по ней соскучился, что дальше все было очень хорошо.
Так получилось, что временно мне пришлось прекратить сопровождать караваны. Слишком уж много работы навалилось, и в первую очередь – по обеспечению ямпольской общины вещами второй и третьей необходимости. Например, всякой фигней типа бритвенных станков, зубной пасты, крема для обуви и прочего и прочего.
Ну и кроме личного обаяния, умения более-менее владеть оружием, водить машину и навыков ведения приусадебного хозяйства я ничего полезного общине предложить не мог
В общем, меня назначили почетным мародером, торжественно вручили ключи от рабочей лошадки – “Нива-Бизон”, оригинальный гибрид внедорожника и грузовичка. В общем-то, приятная штука, но я заикнулся о “Чероки”, на что получил кукиш под нос от Тимура.
Напарником мне назначили Пашу Бышика – парня хорошего и толкового, но кипишного и суетливого. Ну и водила он был получше меня, это точно.
Первым делом мы решили пошарить по окрестным сельмагам. На карте были отмечены несколько вымерших деревень: Праваши, Новые Лиски, Разуев.
Решили начать с самого дальнего – Новых Лисок. Село на пару сотен дворов, небольшое лесозаготовительное предприятие и то, что нас интересовало – сельский магазин.
Поскольку нас было только двое, а такие вот заброшенные деревеньки представляли собой идеальное место для появления морфов-мутантов, вооружения нам предложили через край. Кудеяр дал нам сумку с гранатами, напомнив об ошеломительном действии светошумовых, и порекомендовав не активничать особо с РГД-шками, чтоб не портить имущество. “Моссберг” мой все одобрили, но заставили меня взять еще АКСУ, мол автомат против морфов – самое оно. А Пашка даже и не думал расставаться со своим “калашниковым”, так что арсенал у нас был солидный.
Нам Кудеяр напоследок еще и “Муху” под сиденье сунул.
– Мало ли! – говорит.
Ну и топоры с ножами – без этого никуда.
Короче, мы выехали во второй половине дня. Паша ожесточенно крутил руль, время от времени мотая стриженой головой в такт раздающимся из колонок звукам песен группы “Сектор Газа”.
На данный момент Юрий Хой исполнял “Туман”, и мне эта песня тоже очень нравилась.
– “И испарение земли бьёт как дурман
И каждый пень нам как капкан
И хлещет кровь из наших ран
И не пройти нам этот путь в такой туман!” – орали мы.
До Новых Лисок мы доехали примерно за полчаса, и я взялся за бинокль.
– Притормози-ка, я на дерево залезу, гляну что там и как.
– Давай, но только быстро-быстро-быстро, – Пашка подогнал машину поближе к дереву, и я вылез наружу.
– Противника нигде не видно! – шутливо отрапортовал я, и полез на дерево.
Беглый осмотр ничего не дал, разве что увидел несколько мертвецов у сельмага. Знай, стояли себе в тенечке, под раскидистыми ясенями.
Я спустился и спросил:
– Ну что, будем брать магазин?
– А что нам еще делать? Нам нужны гребаные бритвенные станки и гребаный крем для обуви!
И мы оба заржали. Тоже мне – миссия!
– Стрелять сразу не будем, попробуем по-тихому, – сказал Пашка. – Подъезжаем, давим кого можем, потом вылезаем, за топоры и...
– Быстро-быстро-быстро, я понял!
– Ну! Погнали!
“Нива” взревела мотором, и влетела в деревню. Спереди, на капот был присобачен сваренный из арматуры “кенгурятник”, так что парочка мертвяков, оказавшихся на пути, разлетелись в разные стороны, и наша машина вырвалась на площадь и разбросала тех, кто стоял в теньке.
Я, “быстро-быстро-быстро” выскочил из машины и кинулся рубить головы патыющимся подняться зомби. Через пару секунд ко мне присоединился Пашка, который перебегал от одного мертвяка к другому и добивал их несколькими ударами.
Он и тут умудрялся кипишевать!
Когда с зомби на площади было покончено, мы вооружились огнестрельным оружием, и пошли на разведку.
Парадная дверь сельмага была заперта на большой навесной замок, окна закрыты ставнями.
– Обходим?
– Давай. Вперед, я прикрою.
Мы двинулись вдоль стены, перебежками.
Под ногами хрустели обломки ящиков и битое стекло, шелестел целлофан.
Паша хлопнул меня по плечу. Внимание!
Черт побери! Перед нами на одной петле болталась вырванная дверь магазина. За ней зияла темнота.
– Не, чувак, я туда так не полезу... – прошептал я.
– Пошумим?
– Ну, придется!
Я сорвал с пояса светошумовую, сказал:
– Па-аберегись! – и закатил в темный проем двери.
Зажмурившись и зажав уши мы дождались, пока внутри бабахнет и, сорвав дверь, вломились внутрь.
– Вали их! – заорал Пашка.
“Их” тут было дохрена. Эта их чертова способность стоять совершенно бесшумно! От светошумовой они прибалдели и Пашка, переключив режим стрельбы на одиночные, теперь перебегал от одного зомби к другому и стрелял им в голову. Суетится парень, однако. Я достал из-за пояса топор и потихоньку принялся ломать головы.
В комнате пахло пороховым дымом. Стоит ли говорить о том, что мой напарник минут за пять расстрелял целый магазин патронов, и теперь перезаряжался.
На полу валялись упокоенные зомби, вокруг был разгром – до нас тут явно побывали.
– М-дааа, поживится нечем... – развел руками Паша.
– Погоди, интересующий нас ассортимент обычно не интересует забежавших набить сумки товарищей... И тем более – откуда здесь все эти парни тогда тут? – я обвел жестом руки валяющиеся на полу трупы.
– Точно... Что-то я сразу не подумал.
Мы осмотрели тела, и сразу стало ясно, что и те, кто вышиб дверь (сильно обгрызенные парни в одинаковом камуфляже), и те, кто до этого были внутри (тетки и дядьки обгрызенные в меньшей степени) поджидали нас тут в дружеской компании. Судя по тому, что в углу валялась парочка обглоданных костяков – как минимум половина из мертвых товарищей должна быть шустрыми!
От неминуемой гибели спасла нас моя трусость, или осторожность, как назовете, ну и светошумовые ништяки от Кудеяра.
В общем, мы сложили зомбей горкой и принялись обшаривать прилавки и склады. Полезного было, как говорят белорусы “зашмат”. То есть – много. Мы стибрили несколько клетчатых сумок, набили их до отказа зубной пастой, всевозможными кремами (для женщин – как находка), шампунями, мылом и прочая и прочая... Целую сумку набили сладостями длительного хранения – леденцами, сухарями и прочим.
В общем, в каждой руке – по сумке. Выбрались во двор – и на тебе!
Знали же, знали что на шум всякая нечисть собирается!
В нашу сторону ковыляли зомби. Небольшая толпа из жителей деревни. А мы – с баулами в руках, до оружия не дотянутся. Бросать сумки – жалко, бежать с ними – тяжко!
Побежали, семеня ногами и матерясь на нелегкую судьбу свою.
– Прыгай в кузов, прими сумки! Я поведу! – крикнул Пашка.
Легко сказать – прыгай!
Мертвяки были уже на расстоянии вытянутой руки, когда я-таки влез в кузов “Нивы-Бизона”, здорово при этом ляснувшись голенью о борт. Бросив на железный пол сумки, я перехватил “Моссберг” и выстрелил несколько раз.
– Сумки бери, млять! Быстро-быстро-быстро!
Я принял сумки и забросил их в кузов, после чего пришлось снова стрелять – не в меру шустрая бабуля с перекошенной рожей метнулась к Пашке.
Заряд дроби отбросил ее в сторону, а потом мне спешно пришлось дозаряжать оружие, чтобы прикрыть напарника, который судорожно пытался открыть дверь автомобиля. Правильно, он ведь ее на ключ закрыл – а то ж зомби угонят, однозначно!
Около сельмага собралось, по всей видимости, половина населения деревни. Тут что, никто не зачищал что ли?
Паша постучал в заднее стекло, мол, едем. Я закончил запихивать красные целиндрики патронов в нутро дробовика, и приготовился стрелять.
Какая-то паскуда уцепилась за борт и попыталась подтянутся. Я дождался, пока появится башка зомби, приставил ствол и выстрелил в упор.
Башка исчезла.
А потом Паша набрал скорость и зомби отстали. Я облокотился на сумки и расслабился – ехать было минут двадцать.
Когда до Ямполя осталось с километр езды по грунтовой лесной дороге, Пашка вдруг остановил машину.
– Смотри-смотри!
– Что там? – я выпрыгнул из кузова. – Это что, следы от гусениц?
Паша пожал плечами. Слова тут были излишни. Кто-то проехал в сторону Ямполя на гусеничном транспорте.
Всё это было намного серьезнее, чем могло показаться на первый взгляд. Гусеничный транспорт, то есть БМП и танки – это добро было только у Вайсарова. Но какого черта тут делать полковнику и его людям? Эта территория дана на откуп нам, ямпольским... Так что велика вероятность того, что это чужаки.
Не сговариваясь, мы проверили оружие. Забили патронами магазины, я заполнил патронташ, Пашка поближе придвинул “Муху”.
– Едем медленно, останаваливаемся, слушаем... – начал объяснять Паша.
– Да понял, понял... – я дернул затвор АКСУ и полез в машину.
Километров 30 в час – это была наша предельная скорость. Слушали. Дослушались: впереди несколько раз гулко бахнуло, послышались одиночные выстрелы, а потом все затихло.
Мы переглянулись и не успел я произнести “Ходу, Паша, ходу!”, как он уже давил на газ и переключал передачи.
Стреляли-то в направлении на Ямполь! Но вроде как поближе. Так что от того, что сделаем мы, здесь и сейчас, зависит куда как много. Например – жизнь и благополучие наших близких!
Всё-таки мы не успели. На поляне стоял сожжённый БМП, отвратительно пахло гарью. В кустах застыл УАЗ-“буханка” с пробитыми шинами и лопнувшими стеклами.
– Осмотримся?
– Пошли.
Мы вышли из машины с двух сторон, и прикрывая друг друга, стали осматривать поляну.
В какой-то момент из башни БМП полез обгоревший зомби. Пашка матюгнулся и прострелил ему голову.
– Быстро он, однако, того...
– Тихо! – шикнул я.
Мы подошли к УАЗу, боковая дверь которого была приоткрыта. Лобовое стекло было выбито, тело водителя наполовину свесилось наружу.
– Уцелевших искать смысл есть? – тихонько спросил Паша.
Вдруг из салона “буханки” раздался сдавленный стон. Зомби только сипят, так что...
Я распахнул дверцу пошире и увидел окровавленного человека, который лежал на полу салона, на животе.
– Да это же!..
– Полковник?!
Это, черт побери, был полковник Вайсаров!
Думать времени не было. Настолько, насколько это было возможно аккуратно мы провели первичный осмотр, и обнаружил сквозное ранение в левом плече, пулю в бедре и еще одно сквозное – в левом бицепсе. Наскоро перевязали тут же, в салоне, и перенесли в кузов “Нивы”.
– Ты поведешь, – не терпящим возражений голосом сказал Паша.
Я и не думал возражать. Он-то лучше меня знал, как помочь раненому.
– Давай, аккуратно и быстро-быстро-быстро!
– Куда едем-то?
– В Ямполь, ясный хрен!
Я залез в кабину, секунду помедлил, привыкая к непривычной машине и тронулся. И сразу заглох, млять!
Выдохнув и вдохнув, я, выжав сцепление, снова повернул ключ и машина двинулась с места.
Вообще, ехать по лесной грунтовке – страшное дело. Тем более – быстро. И тем более – с раненым полковником в кузове!
Когда я вырулил на асфальтовую дорогу, по которой до Ямполя было километра четыре, очнулся Вайсаров.
– Остапчук, с-сука! – проговорил он, и снова вырубился.
Это мне Пашка сказал, слова эти его. Все стало понятно, и одновременно стало страшно.
Задумавшись, я не заметил стоящих на дороге парней в масках и с автоматами. Млять! Вывернув руль и заслужив порцию ругательств от Пашки и стонов – от полковника, я все-таки сумел их объехать. Глянув в зеркало заднего вида, я охренел: да они стрелять в нас собрались! Вдавив до отказа педаль газа, я рванул вперед. Послышались автоматные очереди, разлетелось заднее стекло, заработал Пашин автомат...
Пули ударили в борт кузова, а я уже свернул на знакомом повороте: до Ямполя оставалось не больше километра.
Дико сигналя я дал по тормозам у ворот, и к нам тут же побежали люди.
– Что там? Что случилось?
– Вайсаров в машине! Ранен!
Мужики понесли полковника в один из домов, другие принялись помогать нам разгружать машину.
Пашку, оказывается, тоже зацепило. В ухо. Оторвало мочку к чертям собачьим. Подбежавший Кудеяр обработал ему рану и перемотал ему голову бинтом, сказав:
– Потом Ангелина или этот... Гомеопат... Что-нибудь придумают. Рассказывайте, что за дикость там случилась? И кстати, что насчет зубной пасты и крема для обуви?
Я ткнул пальцем в клетчатые сумки, изрядно заляпанные полковничьей и Пашкиной кровью, и сказал:
– Вот. И если что, к сведению – тут километрах в двух от нас какие-то ребята остановились. По нам стреляли.
Кудеяр изменился в лице. Он у нас был специалистом по охране и безопасности, и поэтому главным в этой отрасли.
– Много? Что за вооружение?
– Судя по тому, что они смогли подбить БТР – вооружение у них тяжелое. А видел на дороге я их человек десять-двенадцать.
Кудеяр нахмурился, а потом кивнул и умчался в неизвестном направлении.
Через каких-то полминуты на над бывшей агроусадьбой а ныне – свободной территорией Ямполь раздались выворачивающие душу звуки сирены. Кудеяр крутил рукоятку допотопного механизма, а по всей общине мужики, не занятые жизненно необходимыми делами и молодые женщины, приписанные к нашему ополчению хватали оружие и боеприпасы и мчались к точке сбора: закрытой с трех сторон домами небольшой площади.
– На наших ребят напали неизвестные. По всей видимости, они же расстреляли конвой, в котором ехал полковник Вайсаров. В общем, остальное вы и сами знаете. Погнали!
И тут началась дикая беготня. У меня в голове само собой сложилось всё, и вспоминать ничего не надо было. Во-первых, бежать за бронежилетом и каской, поскольку оружие у меня было с собой. Во-вторых – бежать в лес, на точку номер четыре, и там вместе с еще тремя парнями ждать приказов.
Я и побежал. Женщина – завсклада уже распахнула ворота настежь, и бойцы один за другим хватали снаряжение, дополнительные боекомплект и мчались на боевые позиции.
До точки номер четыер было метров пятьсот, а я и так был уставший после выезда с Пашкой, так что прибежал туда последним.
Пашка с перебинтованной головой, кстати, тоже там был. Как и Тимур. И тот самый Артур-гитарист, кстати, тоже. Он у нас был снайпером.
Вообще, роли распределились у нас следующим образом: Тимур – командир и радист, Артур – понятно, снайпер, Пашка – гранатометчик, я – второй номер. РПГ-7 и сумка с зарядами, как, впрочем, и рация, и еще много полезных ништяков было припрятано на точке, в укромном месте.
Так что теперь я нагрузился по полной. АКСУ-то никто не отменял... Хорошо еще “Моссберг” догадался в машине оставить. Вот бы не спер никто, а?
У Тимура зашелестело в рации и голос Кудеяра проговорил:
– Четвертый, седьмой – выдвигайтесь к точке номер семнадцать. Первый, третий – к точке номер двадцать два. Второй – за мной, вдоль трассы. Как поняли?
– Четвертый понял, – ответил Тимур. И, уже нам: – Слышали? Двигаем!
Я потихоньку вспоминал, что вся эта система “точек” была разработана в первые дни нашего пребывания в Ямполе. Всё было построено на том, что мы досконально изучили местность, и хорошо подготовились к любому нападению. Кроме атаки штурмовой авиации, или ракетного удара пожалуй... Да и тут могли пару сюрпризов преподнести...
Я думал об этом, пока сумка с зарядами от РПГ натирала мне спину, а АКСУ бился в грудь. Нелегкая доля второго номера!
Наконец мы добежали до точки номер семнадцать. Группа с точки номер семь была уже там. Вместо РПГ у них был ручной пулемет, а в остальном состав тот же.
Руководил ими толстый дядька по фамилии Карпов.
– Ждем? – спросил он.
Тимур кивнул, и тут заговорила рация:
– Потенциальный противник на перекрестке грунтовой и трассы. Выдвигайтесь по зеленке.
Я, кряхтя, побежал следом за бодреньким Пашкой, который, казалось, не замечал веса гранатомета. Тимур трусил слегка сбоку.
Минут за десять мы достигли места назначения, и как раз услышали голос Кудеяра, который вещал в мегафон:
– Граждане бандиты! Вами было совершено нападение на людей свободной территории Ямполь! Предлагаю положить оружие на землю и лечь самим на значительном от него удалении! В противном случае к вам будут применены самые жесткие меры!
Мы уже занимали позиции. Я видел, что наши противники засели за одинаковыми черными внедорожниками. Пара гранатометов у них тоже была, кстати. Но это им не поможет, в случае чего...
– Заткнись, ты, мудила! – проорал кто-то из парней в масках. -Иди сюда, я тебе глаз на жопу натяну!
– О-огонь! – прошипела рация Тимура голосом Кудеяра.
Мы уже целились в группу недругов на перекрестке из всех видов оружия, и как только рация отключилась, с четырех сторон по врагу ударили потоки огня и металла. Группы сработали четко. Грохот несколько секунд стоял такой, что уши заболели. А потом Тимур почесал затылок, посмотрел на дымящийся ствол автомата и сказал задумчиво:
– Вроде всё?..
Мы ведь даже не знали, с кем воевали. Вполне достаточно было того, что они обстреляли машину из Ямполя. Это было второе особое правило (первое – про детей, если помните). Ямполь всегда защищает своих, а если не удалось – мстит так, чтобы отбить охоту обижать.
Кудеяр нашел наименее изуродованное тело, и сдернул с него маску.
– Сучье вымя, – сказал он. – Всё понятно. Добивайте тут всех, чтобы зомбаки по округе не гуляли.
Мы прошлись по месту боя, холодным оружием дрявя и круша бошки трупам. Мерзкое занятие, однако.
И уже в Ямполе, на общем совете, стали пытать Кудеяра – что ему такое понятно. Он встал, прошелся туда-суда по залу (раньше это был актовый зал в административном здании агроусадьбы), а потом глянул на меня с Пашкой и спросил:
– Вайсаров Остапчука упоминал? И ругал матерно?
Мы дружно это подтвердили. Тогда Кудеяр почесал свою коротко стриженную, рано покрывшуюся сединой шевелюру и проговорил:
– Помните, месяца два назад по рекомендации Остапчука на поселение были приняты две сотни человек из Затона? Разместили их на базе роты ППС, ну, там где мы еще автоматы брали... – он кивнул на нас.
Все это помнили.
– Пацаны эти – все затонские. А машины – с базы Вайсарова. То есть у нас тут гражданская война, братцы. Остапчук и полковник что-то не поделили, а теперь решили пустить друг другу кровь... И мы, выходит, за полковника, волей-неволей. Остапчук нам гибель дюжины бойцов не простит, да и силу и независимость простить нам не сможет. Тем более, раненый полковник у нас находится, и ехал к нам, по всей видимости... Может мне кто сказать, что они там не поделили?
И тут я вспомнил давешнюю ругань полковника и Остапчука.
– Я могу! – ляпнул я.
И все уставились на меня как на чертика из табакерки. А я рассказал о идеях Остапчука по поводу выборов и демократии. Тут все загалдели, зашумели... Что характерно – сторонники у такой идеи нашлись даже в нашем здравомыслящем обществе...
– Ша! – крикнул Кудеяр. – Что бы там ни было, выбора у нас нет. Нужно готовится к обороне, ждать, пока полковник очнется и всё прояснит...
– Гы-ы-ы... – раздалось с заднего ряда. – А че, если он не очнется?
Там, в позе философа и в клубах дыма сидел Джоуи. Надо же, а обычно он такие мероприятия игнорирует! Кудеяр сразу немного затупил. Вопрос-то был дельный!
– Предложения в таком случае есть? – нашелся он.
И снова Джоуи выдал самоочевидную вещь:
– Дык! Че там... Сходить туда надо, глянуть че как... Какой-нибудь чувак, которого они не знают... Чисто позырить!
Кудеяр облегченно вздохнул и снова взял инициативу в свои руки:
– Итак! Разведку пошлем сразу же! Нужна пара человек, которые не светились в Береговом еще. Есть такие?
Откуда-то из середины зала поднялась одинокая рука.
– Ну я, – мужик в полном воинском облачении, с передними золотыми зубами, небритый и серьезный.
– А еще?
А еще не нашлось. Все подумали-подумали, и вспомнили дедушку-гомеопата. И тут же сгоняли за ним в лазарет. Дедушка помялся-помялся, да и согласился, взяв с нас клятвенное обещание позаботиться о внучке, в случае чего, и сообщив также, что состояние полковника Вайсарова тяжелое, но стабильное.
Когда все организационные вопросы были решены, оказалось, что моя смена по защите рубежей малой Родины наступит аж к завтрашнему утру, если ЧП не случится. Так что я решил сходить в лазарет, проведать Вайсарова и, конечно, увидеть Ангелину.
Когда я, тихонько постучавшись, вошел в помещение лазарета, полковник спал, а Ангелина меняла ему капельницу.
Я поманил ее к себе, и, когда он подошла, не взирая на молчаливые протесты, принялся ее целовать.
– Дурак! – сердито сказала она, когда я, наконец, отстал. А потом, менее сердито, добавила: – Когда меня заменят, тогда и приходи меня встречать! Вот!
– А я вообще-то не к тебе! – заявил я.
– Ну-ну...
Полковник, на самом деле пришел в себя, и когда я подошел к его кровати, он прошептал:
– Женёк, ты связь мне организовать сможешь? Так, чтоб никто не знал?
Вот это просьбочка... Но полковник есть полковник, сколько раз его стараниями меня выручали из полной задницы? Так что я побежал к Тимуру и, не найдя его дома, просто-напросто, без спроса, стырил спутниковый телефон. Примерно такой, за которым меня посылал Тиран в самоубийственную миссию... Ох, не к добру мне Тиран вспомнился!
Вайсаров телефону обрадовался.
– Дай-ка мне минутку, – сказал он, морщась, приподнялся на кровати и стал вызывать кого-то. Я деликатно ушел в другой конец лазарета, к Ангелине. Ясное дело, мысли мои уже были настроены на тот момент, когда ее смена кончится...
В общем, когда полковник связался с кем ему было нужно, я даже не уточнил ничего по этому поводу, забрал спутниковый телефон и побежал отдавать его Тимуру. Тот буквально за шиворот меня поймал у дверей, когда я лыжи к Ангелине навострил.
– Зачем “спутник” брал?
– Вайсарову...
– Че? – он чуть леща мне не отвесил.
Да и было за что. Вообще-то то, что Вайсаров очнулся – это само по себе событие значимое! В общем, брат махнул рукой и пошел общаться с Вайсаровым. А я побежал к Ангелине.
После пары волшебных часов, проведенных вместе с ней, и короткого сна, мне пришлось переться на место несения службы – то есть на один из многочисленных наблюдательных пунктов, которые там и сям были разбросаны в радиусе десяти километров от Ямполя.
Напарником моим на сей раз был Джоуи, чему я был рад несказанно. Джоуи – парень проверенный.
Конечно же, как только мы взобрались на дерево, где был оборудован НП в виде площадки из досок, пошел дождь. Не такой чтобы очень сильный, но выводящий из себя и заставляющий прятаться под плащ-палатками и постоянно протирать окуляры биноклей.
Джоуи попивал что-то из фляжки, потому как курить на НП запрещалось, и рассказывал какую-то дикую историю про зомби-попугая, который сожрал свою подружку, с которой жил в одной клетке. Я не мог понять, это правда или плод его воображения, навеянный ароматным дымом. Но потом всё встало на свои места:
– ... я, типа, клетку открыл! А че, посмотреть как зомби летают, гыы... Попугай сипел и млять, ну... короче... Нае.. То есть со стола наеб... То есть гыыы... Короче, шею сломал себе, потом еще митусился на полу, пока я ему голову не раздавил ботинком, короче...
– Джоуи, что за жесть? Ха-хааа!
– А че? Гы-ы-ы, короче зомби не летают. Даже вороны не летают, и всякие там... Еще всякие птицы, короче... Ну, ты понял...
Вот снова – я не мог понять, он прикалывается или нет? Информация существенная, но вот форма ее подачи... Елки-палки, сущий бред.
– Жека-а, а че там за оно? – эти слова прозвучали через часа два нашего сидения на дереве.
Я протер бинокль снова и уставился туда.
– Так это же разведка возвращается!
Джоуи полез за рацией и сообщил, что мы видим автомобиль наших “засланных казачков”, но сделал это в такой витиеватой форме, что на том конце радиоволны его долго материли и заставляли повторять заново, а когда поняли, сказали чтоб мы выдвигались навстречу.
Мокрые и холодные, мы спустились с дерева и двинулись к дороге.
Разведчики наши гнали быстро, я подумал, что за рулем второй мужик. Наш дипломированный фармацевт и гомеопат Борис Владиленович вряд ли так лихо управлялся с машиной.
Нас заметили, и автомобиль остановился.
– Здорово, господа хорошие. По нашу душу? – уточнил водитель.
– Гы-ы-ы, типа того! – сказал Джоуи и мы полезли в машину.
– Так что там происходит? – мне не терпелось.
Борис Владиленович переглянулся с водителем и сказал:
– На общем собрании всё расскажу. А так – демократия у них там. Во всей своей красе, елки зеленые! Как там моя Ксюша?
Я заверил его, что с внучкой всё в порядке, а как по другому может быть? Моя маман за ней лично присматривала, а она у меня ого-го какая крутая!
Успокоенный дедушка полез в сумку, достал оттуда какой-то кусочек картона и протянул мне:
– Вот, взгляните.
Я повертел в руках картонку и прочитал, что это, на самом деле, продовольственный талон, одна штука. Ого как? Еда по карточкам?
– Видите, до чего новая власть там додумалась... И это еще не всё! Ну я расскажу, расскажу...
И когда мы приехали в Ямполь, он всё рассказал. Во-первых, о том, что Остапчук привез откуда-то кучу новых людей, примерно полсотни. И расселил их на базе. Потом вот эти вот талоны – они выдавались каждому члену общины, в зависимости от того, какую пользу он приносит, и насколько хорошо выполняет свои обязанности. По мнению Остапчука и иже с ним. Еще был проведен референдум, но на него наши разведчики опоздали. Однако, выяснилось, что с большим перевесом люди высказались за передачу власти в руки гражданского правительства. Военные по указке властей в голосовании участие не принимали, как и все, кто каким-то образом был связан с Вайсаровым. То есть примерно тридцать процентов голосов – долой. А новоприбывшие и затонские – голосовали наравне со всеми... Демократия, короче. Ну и стоит ли говорить, что народное собрание, которое началось сразу же после подсчета голосов на площади перед штабом, делегировало Остапчуку чрезвычайные полномочия и поручило сформировать работоспособное правительство...
У меня во рту стало паскудно, от всех этих пафосных слов. Я поверить не мог, что кто-нибудь у нас, в Беларуси еще верит во всё это дерьмо с демократией и митингами. Ну это мое личное мнение... Работоспособное правительство, надо же! А при Вайсарове что делали? Лаптем щи хлебали? Вот гадство-то а? Как же так?
Председательствовал снова Кудеяр. Он постучал рукояткой пистолета по столу, призвав всех к тишине. Добиться тишины было сложновато. Все бурно обсуждали новые порядки в Береговом, кто-то хотел даже вернутся туда и поучаствовать в политической жизни... Надо же!
– Тишина! Есть вопросы к господам разведчикам?
У меня был вопрос. Один единственный. Я дождался пока все выскажутся и поднял руку. Кудеяр кивнул, а я спросил у разведчиков:
– Скажите пожалуйста, а особый режим снабжения, специальные пайки там... Или талоны на питание в большем, чем у всех количестве новая власть ввела?
Ответил Борис Владиленович. Он вздохнул устало, протер очки и проговорил:
– А как же... Для членов правительства, главы Берегового и наиболее отличившихся граждан.
– Вопросов больше не имею, – сказал я, и сел на свое место.
Демократия, млять.
2.5. ХЛЕБ НАСУЩНЫЙ
Знаете, что такое Дожинки? Это такой белорусский национальный праздник, который знаменует собой конец уборки урожая.
Причем тут Дожинки? А всё просто.
Люди в Ямполе не лаптем щи хлебали – посеяли кой-чего, и это кое-что выросло. Хотя, проблемы были – например, при сборе урожая приходилось выставлять посты для охраны... Отметить дожинки – обязательное дело! А что? Для нас теперь все эти народно-сельскохозяйственные традиции обретали новый смысл. Погреба и амбары набиты продуктами растениеводства – значит, как минимум до следующего года не сдохнем... Главным в этом вопросе был фермер Юра. Точнее – Юрий Адамович, он до всего этого был владельцем прибыльного сельхозпредпр