Джипы с ревом влетели в деревню, остановились метрах в десяти от водонапорной башни и, хлопая дверями, на улицу полезли пассажиры.
Ребята в разнообразных нарядах, от спортивных костюмов до крутых камуфляжей и разгрузок. Они тут же меня заметили. – Эй, чувак! Ты че там делаешь? – От мертвецов прячусь и прочего всякого разного, – ответил я. Нехорошо выглядели эти ребята, не знаю, что меня в них напрягало, но явно это никакие не беженцы... – Какого еще всякого разного? – спросил крупный мужик в камуфляже и панаме. – Ну, знаете, тоже мертвецы, только такие, пошустрее и пострашнее, – я уже видел, что мутант как раз крался за их спинами, готовясь к прыжку, и поэтому медленно потянулся за полным магазином в карман. – Это черти эти, что ли? – удивился мужик. – Тут есть такие, что ли? – Есть! – сказал я. – Вон он!!! Последнюю фразу я крикнул как раз в тот момент, когда прыгнул мутант. В прыжке он передними лапами зацепил одного парня в “адидасах”, ударился об машину, оттолкнулся от нее, как мне показалось, всеми четырьмя лапами, сшиб на ходу еще двух, третьему вцепился зубами в плечо и поволок за собой... Крики и выстрелы заполнили деревеньку, а я тихо-тихо стал спускаться по лесенке, мечтая, чтобы никто не увидел моего бегства. Хрен там! Тот самый мужик в панамке заметил меня и заорал: – А ты куда, пас-скуда?!! – и направил на меня ствол дробовика. Я спрыгнул с лесенки, больно ударившись пятками о землю, и заряд дроби достался металлическому покрытию башни. Сверху зашумели аисты, а я перекатился в сторону, дернул из кобуры ПМ и, пока мужик вертел голой, соображая, куда я делся, прострелил ему правую ногу в двух местах. Бегом к мотоциклу, зажигание, газ... На улице только чудом разминулся с монстром, который как раз настиг очередную жертву, вывернул руль и, визжа резиной, помчался прочь из деревни. На самом деле я дико устал. Я сжимал руль мотоцикла, прекрасно осознавая, что долго так продолжаться не может: нужна передышка. Сначала эти типы в лесу, теперь мутант и еще типы... Черт, черт, черт! Я не имел права на отдых, я должен был найти место крушения, Леху, Джоуи и бойцов! Поэтому я свернул с дороги в сторону заросшего деревьями пригорка, за которым я видел дым. Плевать на погоню и последствия, я должен узнать, что там! Наученный горьким опытом, я не стал слезать с мотоцикла, а объехал пригорок по широкой дуге, перевесил автомат со спины на грудь, дернул затвор и только после этого повернул к источнику дыма. Я остановил мотоцикл достаточно резко, так что из-под колес полетела щебенка, и тихо выматерился: никакого вертолета! Горели автомобильные покрышки. Целая гора покрышек. И на хрена их подожгли? – Руки! – сказал кто-то. – Руки вверх! Вот блин! Ясно теперь, зачем подожгли! Я хотел обернуться, но голос сказал: – Не оборачивайся, или башку отстрелим моментально. – Мужики, я ж просто мимо еду, увидел дым, дай, думаю, гляну... – Так, парень, не мельтеши! Отвечай быстро и четко. Кто, откуда, здесь по какому делу? Ну, я и сказал правду: – Выпал из вертолета. В Дубровский летели, пока нас не сбили. Теперь ищу место крушения... Другой голос сказал, обращаясь к кому-то: – Вроде не врет. На рейдеров он не похож, говорит нормально... – а потом спросил у меня: – А как ты живой остался, если выпал из вертолета-то? – Да над лесом летели, я упал сначала на дуб, а потом с дуба...Мужики, отпустите меня, а? У меня своих проблем хватает... За моей спиной послышалось какое-то шевеление, а потом первый голос спросил: – А что у тебя за проблемы? – Злые ребята, которые нас сбили... – Рейдеры, что ли, за тобой гонятся? – Какие рейдеры? – не понял я. – Да не важно. Ты кидай свой мотоцикл, и бегом отсюда... Мы сейчас рейдеров мочить будем. – Э-э-э-э... А куда бежать-то? – К вертолету! Вот тупой попался!- хохотнул второй голос. – А где он? – наивно спросил я. И мне к несказанному моему удивлению, ответили: – Прямо по лесу, до дороги, и направо. Наши ребята видели... Посадка жесткая была, но кто-то оттуда сваливал. Давай, дуй, парень. Чтоб мы тебя больше не видели! Я слез с мотоцикла, и перед тем, как припустить к лесу, спросил. Все так же, не оборачиваясь: – А вы кто, мужики? И мне ответили: – “Алмаз”. Давай, чеши отсюда! Я рванул так, что у меня разрывало легкие и отнимались ноги. Мать его, “Алмаз”! Есть Бог на небе, я пока живой. За моей спиной послышался рокот моторов и я, не удержавшись, обернулся. Грузовик и два джипа тех типов с автострады объезжали пригорок. Я пробежал еще немного и снова обернулся, как раз в тот момент, когда грузовик взлетел на воздух, подброшенный чудовищной силы взрывом, а оба джипа затряслись от попадания чего-то крупнокалиберного и смертоносного. Я не оглядывался: если работает “Алмаз”, смотреть обычно не на что. Притормозил я уже около самого леса, и, тяжело дыша, проверил оружие и амуницию. Все было на месте, и я пошел осторожнее, глядя по сторонам: бродячих мертвяков никто не отменял. “Кто-то оттуда сваливал” – это утешает. Значит, были выжившие. Ну, дойду – разберемся. Скоро я увидел две колеи от колес, которые должны были изображать дорогу, и свернул направо. Я вслушивался в шорохи леса и шум ветвей в кронах, и как оказалось, не зря. Хрустнула ветка, потом послышался такой звук, как будто кто-то ломится через кусты. Я среагировал и навел автомат в сторону шума. Вот блин! Сквозь малинник ковыляла парочка зомби, постанывая и протягивая ко мне руки. Все они были в мелких щепочках, хвое и кусочках коры, у одного в теле торчала здоровенная деревяшка. Фу, ну и видок! Я навел ствол на голову первого и потянул спусковой крючок. Та-та-тах! Я даже дернулся от неожиданности: а на одиночный огонь переводить кто будет? Голова мертвяка разлетелась во все стороны, но второму-то было пофиг – он продолжал брести ко мне. Я щелкнул предохранителем и уложил его без проблем. Похоже, убийство этих тварей теперь в порядке вещей... Интересно, когда они уже закончатся? Я прошел еще метров двести, а потом, увидев между стволами сосен хвост вертолета, побежал. Выбежав на большую поляну, я остановился и выдохнул. Мля! Вертолет уткнулся носом в землю, стекло спереди было разбито, переднее шасси отлетело невесть куда... Но, в общем-то, все остальное было в порядке! Я хотел было рвануть скорее и осмотреть там всё, но потом подумал, что дико глупо было бы позволить сожрать себя кому-нибудь из знакомых... Бррр! Ну и мысли! Я вскинул автомат и по кругу стал обходить вертолет. Первым делом я заглянул в кабину – никого! Краем глаза заметил кое-что и повернулся: царство небесное вертолетчику Васе. Он лежал метрах в десяти от кабины, навзничь. Голова у него была прострелена. Та-ак, значит был кто-то, кто ее прострелил... И почему я считаю себя пессимистом, очень ведь позитивная мысль! Я пошел дальше и наткнулся еще на два трупа: капитана и одного из бойцов. Тэ-экс! У обоих – характерные раны от чего-то колюще-режущего и самодельного! Джоуи, млять! Я чуть не крикнул в голос его имя, но потом опомнился и продолжил обход вертолета. Ничего интересного не обнаружилось до самой двери вертолета, так что я постучал по корпусу и, не просовывая голову внутрь (еще чего!) спросил: – Есть кто живой? Внутри послышалось шевеление, какие-то странные звуки, и я отскочил от двери, взяв ее на прицел. В дверях появилась какая-то фигура, плохо видная в полумраке, который царил внутри вертолета. Я чуть не пальнул в него, ей-Богу! Я так и сказал: – Джоуи, млять! Я чуть не пальнул в тебя! – Ы-ы-ы-ы! – сказал Джоуи и почесал себе затылок мачете. Я его от души обнял, а потом спросил, соблюдая все законы общения с этим типом: – Так че тут как? – Тоскливо... – проговорил Джоуи и помолчал. А потом сказал: – Ты же выпал нафиг, а теперь живой. Гы-ы-ы! – Ага. Удачно упал. А остальные где? Он присел на какую-то железяку и полез за пазуху. Достал кисет с курительными принадлежностями и, сооружая себе самокрутку, проговорил размеренно: – А хрен знает... Ну я щас покурю, потом мы все обсудим, во-о-от! Я смиренно присел рядом, дождался, пока Джоуи затянется, выпустит дым и заговорит. – Вот ты нормальный чувак, Жека... Ваще так нормально, что ты живой... – начал он. – Джоуи, не трави душу, скажи, Леха где? Джоуи затянулся и кивнул, а у меня на душе полегчало: ну не может он так кивать, если Леха того... – Ну короче, когда мы падать начали и ты выпал, то никто ни хрена сообразить не мог... Все внутри туда-сюда митусится, Меня об стенку так приложило... Потом вертолет наеб.. упал вертолет, короче... Э-э-э, ну короче типа Леха с одним военным пошли куда-то... Он снова затянулся, а я не стал его торопить – этот номер с Джоуи не прокатывает. Он выпустил целый сноп дыма, а потом продолжил: – Короче, они там куда-то пошли, а я тут остался... Тут нормально так можно посидеть, покурить... А че? Ну, правда, потом военные подниматься стали, я мачете нашел и там их... Э-э-э, ну за вертолетом... Ну, короче, ты понял. – И что, ты так тут и сидел? – я даже не удивился, просто было интересно. – А че? Нормально так посидел... Еще ништяков насобирал, из вертолета нападало всего... О! Тушняк будешь? Нормальный такой тушняк, че? Гы-ы-ы... Джоуи – это Джоуи. Крутой чувак! Непрошибаемый. И мы сидели и ели тушенку, и закусывали ее крекерами. Джоуи пускал дым колечками и щурился. А я просто вытянул ноги и наслаждался минутами отдыха. Джоуи пустил последнее дымное колечко в воздух, выбросил окурок и сказал:
- О, мля!
- Че там? – не понял я.
- Гля там, – он махнул рукой в сторону дороги.
Я глянул, и моя рука дернулась к автомату: между стволами деревьев двигались силуэты двух машин.
- Валим, Джоуи! – запаниковал я.
- Да не кипишуй, это свои... – его спокойствию не было предела.
- Ну какие на хер свои? Откуда ты...
- Эй, чудовище! – раздался до усрачки знакомый голос.
- Леха, млять! – эта белобрысая сволочь стоял за моей спиной и улыбался.
Его лоб был эпически перебинтован, на плече – помповое ружье, на поясе – патронташ. И я был рад его видеть.
- Ты каким чудом выжил? – он тоже был явно рад. – Ты ж из вертолета выпал, млять!
Я поднял взгляд к небу, развел руками и ответил:
- Сверху кто-то решил, что я пока тут потусуюсь.
- Ы-ы-ы...- сказал Джоуи.
А потом Леха ввел меня в курс дела. Оказывается, до Дубровского было не так и далеко. После жесткой посадки и гибели большей части спутников Леха выбрался наружу и, осмотревшись, узнал местность. И припустил по бездорожью к родному дому, разумно предположив, что принесет больше пользы, снарядив поисковую партию, а не бегая вокруг вертолета и паникуя.
Кроме того, дубровские мужики всерьез готовились к нашествию рейдеров и бортовые пулеметы и боеприпасы с упавшего вертолета были как нельзя кстати. Что-то они мутили на автостраде, готовили конкретную подлянку этим ребятам.
- А что эти “беженцы” вам, дубровским, сделали? – спросил я.
Крепкий бородатый мужик в жилете и с охотничьим ружьем, плюнул на землю и сказал злобно:
- Они, сволочи, находят такие городки или деревни, типа нашего Дубровского, и, как саранча, сжирают их полностью... Кочевники мать его... Нам “Алмаз” сказал, чтоб готовились продержаться как можно дольше, пока войска не подтянутся... Мы продержимся, мать его! Так продержимся, что рейдеры на хрен забудут, зачем приперлись!
Леха утвердительно кивнул, а потом заторопился:
- Подготовились тут знатно... Так, нужно снять пулеметы и вообще – все ништяки с собой забрать. Час-полтора и рейдеры доберутся сюда!
- За ништяками – это к Джоуи. А пулеметы снимем, только покажите как.
И мы принялись за дело. На самом деле нам здорово помогло то, что Джоуи не только покуривал, пока тусовался около вертолета, но и довольно разумно распределил по кучкам вертолетное имущество, снаряжение и боеприпасы, так что нам оставалось только перегрузить все это в машины.
Пулеметы мы тоже сняли, хотя не обошлось без эксцессов и битья монтировкой по железу.
Короче, минут через сорок мы уже гнали через лес на нагруженных машинах в неизвестном мне направлении. Наконец ухабы кончились, и мы выехали на автостраду, сделав, видимо, солидный крюк и опередив при этом колонну рейдеров, которых что-то затормозило. Точнее, я знал, что именно: “Алмаз”.
Мы миновали небольшой мостик, переброшенный через овражек, который предвещал начало песчаных карьеров, избороздивших местный пейзаж.
И тут я увидел... Блокпост? Не-е-ет, это мягко сказано. Это больше было похоже на линию Маннергейма: укрепления из бетонных блоков и мешков с песком, противотанковые ежи, окопы и много всякой другой оборонительно-фортификационной хрени, названия которой я и знать не знал.
Нам навстречу вышел усатый дядька в камуфляже с майорскими погонами в лихо заломленном на затылок голубом берете:
- Проезжайте, проезжайте – махнул он рукой и улыбнулся точь-в-точь как Леха.
Леха махнул майору и улыбнулся точь-в-точь как он. Ясный хрен, это ведь был его батя! Не знаю, кто тут командует, но в такой ситуации майоры ВДВ СССР лишними не бывают, точно так же, как и бывшими...
Нас пропустили, отодвинув какую-то металлическую хреновину, и люди в полувоенной одежде тут же принялись разгружать машины. Особенно обрадовались двум пулеметам и боеприпасам.
Я осмотрелся и мысленно присвистнул: рейдерам будет проще объехать эту крепость, чем штурмовать! Так я и сказал вслух, на что Лехин батя только улыбнулся себе в усы и кивнул Лехе:
- Объясни ему.
Оказывается, песчаные карьеры, которые я видел, расходились в обе стороны от дороги километров на пять, с одной стороны плавно переходя в реку, так что там хрен переправишься, а с другой... А с другой стороны был выставлен пост с радиосвязью, РПГ и кучей “коктейлей Молотова”, прямо на высотке над дорогой. Короче говоря, если рейдерам и пришел бы в голову фланговый охват, им бы сначала врезали, потом вызвали бы подмогу и еще раз врезали бы уже вместе.
- Мы вроде как в отряде огневой поддержки... – неуверенно проговорил Леха. – Точнее, я в этом отряде. Ну и вы со мной. Джоуи?
Джоуи сидел на бетонном блоке и сооружал очередную самокрутку. Он поймал вопросительный взгляд Лехи, вяло махнул рукой и сказал:
- Идите, че? Я тут нормально посижу так...
Я только головой покачал, и мы с Лехой потопали на позиции отряда огневой поддержки. Почему потопали? Ну а как по-другому назвать передвижение с пулеметом и кучей боеприпасов к нему? Да-да, ПКМ-ы с вертолета всучили нам, мол, раз вы огневая поддержка – подержите вот эти железяки.
С одной стороны – ответственность и приятное ощущение всесокрушающей мощи, с другой – тяжко! Тем паче, позиции наши располагались на высотке, так что, пока мы поднялись, я запыхался и рухнул на мешки с песком как подкошенный.
- Кому пулемет?! – спросил я.
Мужики только поржали над нами и один из них, седой смуглый охотник, похлопал по цевью свою винтовку с дорогущей оптикой и сказал:
- У нас тут у всех все свое. Вы притащили – вы и устанавливайте. Стрелять-то умеете из этих монстров?
У меня даже обидеться желание не возникло. Ясный хрен, умеем! Вся эта муть не вчера началась, а умение стрелять из всего, что есть под рукой – сейчас это как раньше умение лизать задницы...
Ну, и, кроме того, я прекрасно понимал Лехиного батю – он просто берег своего сына, ну и меня заодно, поэтому и отправил на высотку к снайперам. Пулеметы тут лишними не будут, да и вероятность того, что в нас попадет шальная пуля гораздо меньше.
Мы с Лехой оборудовали позиции, соорудив укрытия и амбразуры из мешков с песком, которых тут было достаточно. Тоже нелегкое дело – каждый мешок весил килограммов пятьдесят, зато получилось на вид надежно и прочно.
Только я успел положить себе под брюхо какой-то бушлат, чтобы не стирать локти о землю, как внизу сначала закричали, а потом я услышал шум моторов. Выглянув, я увидел пять или шесть машин, битком набитых вооруженными до зубов людьми...
Дальнейшее было похоже на голливудский боевик или что-то вроде того. Машины подъехали очень быстро, головная затормозила на юз, из нее выпрыгнул какой-то на вид крутой тип и начал материться и качать права.
А потом откуда-то появился, мать его, Джоуи. В зубах у него была дымящаяся сигарета, в обеих руках по коктейлю Молотова. Он просто-напросто поджег фитили от сигареты, размахнулся и швырнул одну бутылку в головную машину, а вторую – под ноги крутому типу. И на этом он не закончил – совершенно спокойно он нагнулся, взял откуда-то еще две бутылки с бензином, поджег и швырнул правой рукой – в кузов грузовичку, в котором сидели рейдеры, а левой – на капот уазику с пулеметом сверху!
Вот это было исполнение!
Эдак вальяжно, своей фирменной походкой вразвалочку, Джоуи прошествовал за позиции ополченцев. А рейдеры, похоже, поняли, что проехать им никто не даст.
Вся огромная колонна остановилась примерно на расстоянии километра, и видно мне толком ничего не было. А вот мужикам с оптикой видно было всё.
- Николай! Ты хвастался, что за километр в спичечный коробок попадешь? – спросил кто-то.
Николай оторвался от прицела, положил винтовку на плечо и сказал:
- Ага.
- Ну дак шугани их там, нечего им трындеть!
Николай хмыкнул, присел, оперся локтями в мешки с песком, не спеша прицелился... Ба-бах!
Николай сплюнул.
- И че там? Попал? – мужикам было интересно.
Дикая матерщина и ор со стоны рейдеров возвестили о том, что Николай попал.
Четыре или пять машин сорвались в нашу сторону, ревя моторами погнали по дороге, но доехав до мостика, были встречены автоматным и ружейным огнем. Первая машина уткнулась в перила, засипев спущенными шинами, из нее полезли какие-то люди... Николай снова выстрелил и снова сплюнул. Один из людей у машины рухнул на землю с простреленной головой.
- Нечего упырей плодить! – сказал Николай.
А я кое-что себе представил и мне стало не по себе.
- Леха! – позвал я. – Леха, млять!
- Че?
- Прикинь, если их не совсем убивать...
- Че?!
- Ну, не в башку!
Леха секунду подумал, а потом матюгнулся и сказал:
- Даже не знаю, хорошо это или плохо... Зомби на пути рейдеров?
Внизу, у моста, ополченцы стрельбой остановили еще одну машину, а остальные рейдеры, подхватив тех, кто успел добежать, с визгом покрышек свалили к своим.
Николай слушал наш разговор о мертвецах, а потом громко сказал:
- Эй, мужики! У кого там оптика помощнее? Тут я разумную идею услышал... Если сейчас пристреляемся по сволочам в колонне – у них через минут двадцать там мертвяки будут хороводы водить! Валите в тело, чтобы наверняка поднялись!
Над головой захлопали выстрелы. В отряде огневой поддержки были в основном опытные охотники, они валили рейдеров как в тире, выбирая зазевавшихся и вылезших из-за укрытия...
В автоколонне рейдеров тоже были далеко не идиоты, и, скорее всего, они не раз сталкивались с сопротивлением, так что сориентировались быстро: передвинули несколько тяжелых автомобилей, выстроив что-то вроде “вагенбурга” – круга из машин, и принялись палить в нашу сторону. Не очень-то было видно, что они затевают дальше, но скоро два отряда по семь-восемь автомобилей отделились от основной колонны и погнали в разные стороны – искать пути обхода.
Ну, фланговый удар нам не грозил, так что большую опасность представляли какие-то непонятные передвижения рейдеров.
Они медленно двигали машины, особо не высовываясь и постреливая, пока “вагенбург” не оказался метрах в трехстах от нас.
Леха посмотрел на меня, потом на свой пулемет. Николай увидел этот взгляд и сказал:
- Рано пока! Вот когда в атаку пойдут – тогда и гасите их.
Прошло немного времени, и послышался низкий рев моторов. Я глянул на дорогу за мостом и вздрогнул: это что еще за мастодонты?
В сторону позиций ополченцев мчались три самодельных броневика: скорее всего, раньше они были пожарными машинами. Теперь эти чудовища были обшиты листовым железом, окна зарешечены и закрыты щитками, в бортах – амбразуры для стрелков. Мощными бамперами они расшвыряли подбитые и сожженные машины и подъехали метров на 20 к укреплениям. Из амбразур тут же высунулись какие-то крупнокалиберные стволы и свинцовый шквал заставил дубровских пригнуть головы.
- Жека! Смотри!
“Вагенбург” приблизился еще на сотню метров и к броневикам короткими перебежками помчались десятки рейдеров. Эти уже были не похожи на оборванных беспредельщиков: слишком хорошо экипированы: каски, бронежилеты, щитки... У кого-то даже были штурмовые щиты!
Огневая поддержка старалась, как могла, но стрельба по движущимся, укрывающимся и хорошо защищенным целям – это уже не совсем тир! Охотничьи винтовки и оптика – не лучшее средство против массированных атак.
Меня кто-то пнул в бок, и я тут же пришел в себя, дернул затвор пулемета, вдавил приклад в плечо, прицелился и почти оглох от грохота длинной очереди. Рядом со мной орал Леха, поливая бегущих рейдеров огнем из своего пулемета.
Они падали как подкошенные, но все-таки кое-кто укрылся за броневиками, да и наши позиции уже обнаружили. Теперь мы были мишенью: десятки стволов плевались огнем в нашу сторону.
Я давил на спусковой крючок, пока пулемет не захлебнулся. Патроны!
Патроны кончились у нас с Лехой одновременно, и рейдеры это, по-видимому, поняли. Пока я дрожащими руками менял короб, целая толпа этих сволочей рванула через мост.
Но, в конце концов, мы были всего лишь отряд огневой поддержки: основные силы ополченцев находились на позициях внизу. Послышался звук гранатометного выстрела, и снаряд от РПГ-7 влетел под днище одного из самодельных броневиков. Тяжелая машина приподнялась в воздух и вспухла цветком взрыва...
Мы готовились к новой атаке рейдеров. Леха предложил переместить пулеметные точки, аргументировав это тем, что враг точно нас засек.
Я согласился, но внес коррективы: старые позиции мы разбирать не стали, просто притащили еще пару мешков с песком и устроились на расстоянии метров двадцати друг от друга.
Только мы устроились, прибежал парень-посыльный.
- На фланге был бой, потери большие... Скоро тут попрут! Ну ничего, сказали, если полчаса, максимум час продержимся – военные успеют! – выговорил он, запыхавшись, и побежал назад.
- Американское кино, млять, – буркнул Леха. – Продержаться до подхода кавалерии.
Я хмыкнул и побрел к своему пулемету.
Устроившись поудобнее, я смотрел вдоль ствола на дорогу, ожидая подхода противника. И дождался.
Они наступали широким фронтом, прямо по бездорожью... Наверное, там была пара сотен машин, разных марок и моделей! Хренова железная лавина!
Стрелять начали примерно с километра, щедро поливая наши позиции огнем. Какой хрен им нужно проехать именно здесь? Ехали бы себе в другую сторону, мать их!
Надо мной свистели пули, и я инстинктивно вжимал голову в плечи... Вдруг дымный след прорезал воздух и укрепления из мешков с песком, где раньше стояли пулеметы, разнесло к черту! Целый водопад песка посыпался сверху, песок забился мне за шиворот, в глаза, в рот... Гребаные рейдеры!
До меня как-то не дошло сразу, что очень вовремя мы сменили позицию, а когда дошло, мне стало хреново.
Шум автомобильных двигателей приближался, стрельба стала еще более интенсивной... Наши тоже начали палить в ответ, но не очень активно – высунуться было сложно.
- Давай, Жека! – заорал Леха. – Валим ближайших!
Мы синхронно надавили на курки, и две машины: пикап и “жигули” затряслись под градом пуль, а потом пикап взорвался. Видимо, Леха попал в бензобак! Пикап подлетел в воздух, из него вывалился какой-то непонятный продолговатый предмет, в котором я не сразу узнал человека... Взрывом отбросило ближайшие машины, которые тут же попали под наш огонь. Попав под такой обстрел, рейдеры полезли из машин, боясь повторить судьбу своих соратников из пикапа.
Заметив ничем не защищенные цели, ополченцы воспряли духом и принялись отстреливать мечущихся рейдеров.
Но в общем-то все было печально: шеренга автомобилей быстро приближалась... Наконец они достигли рва, и тут проявили себя неожиданно, использовав военную хитрость: вперед выехали три микроавтобуса, водители из них выбрались через задние двери, а потом другие машины бамперами столкнули их в каньон, соорудив таким образом мостки, по которым побежали уже знакомые нам штурмовики.
Они довольно профессионально нашли укрытия и заставили заткнуться ополченцев со своего фланга. Дела и вовсе пошли худо, когда они принялись швыряться гранатами, и довольно успешно: пара РГД залетела-таки в амбразуру импровизированного бетонного бункера...
Оборона летела к черту. Все-таки их было слишком много, этих гребаных рейдеров!
- Жека! Жека, млять! Смотри!!! – орал Леха.
Над нами разворачивались Ми-24! Эти вертолеты я миллион раз видел в кино, и ни с чем не спутаю... Контейнеры для НУРСов были забиты под завязку, и шесть машин, совершив боевой разворот, зависли над нашими позициями и открыли огонь из всего имеющегося вооружения.
Перед нашими позициями разверзся огненный ад!
- Валим отсюда! – заорал я, заметив, что цепочка разрывов приближается к нашей высотке.
Вертолетчики не заметили нас с Лехой, и не особо целились, да и как ты будешь НУРСами целиться? Схватив пулеметы, мы припустили по склону холма, а за нами дрожала и взлетала в воздух земля. Леха матерился во всю глотку, я орал что-то невразумительное.
Мы укрылись за каким-то бетонным блоком, я ляпнул пулемет на землю, оперся спиной на бетон и встретился взглядом с Джоуи.
- Нормально так исполняют... – сказал он.
А чего еще от него ожидать?
После того, как отработали “двадцатьчетверки”, над полем боя появились Ми-8. Они зависли метрах в полутора над землей и оттуда попрыгали лихие демоны с автоматами.
- Это же не “Алмаз”! – Леха приподнялся и теперь смотрел на разворачивающийся на поле боя спектакль.
- Это “Марьина Горка”, – Лехин отец, весь в бетонной крошке и копоти, но вполне целый, сел на землю рядом с нами. – “Алмаз” сейчас с тыла работает. Все, хана рейдерам.
По всей видимости, он был прав.
Нам оставалось только приводить себя в порядок, помогать раненым и обезвреживать мертвых. Вояки из “Марьиной Горки” и “Алмаза” стреляли в головы тяжелораненым и мертвым рейдерам, легкораненых и контуженных вязали и оставляли под конвоем. Леха кивнул на пленных и сказал: – А вот это правильно. Нынче каждый человек на счету, даже такая мразь, как эти... Пусть поработают на благо... На благо нам, хотя бы. Ну да, что-то было в этом разумное. А у меня, наконец, нашлось время спросить у того, кто действительно разбирается во всей этой канители с рейдерами. Лехин батя как раз сидел неподалеку. – Георгий Владимирович! – обратился я. – А откуда вообще эти рейдеры взялись? Чего их так много? Как они кормят всю эту ораву? Майор вытер с лица грязь и бетонную крошку, пригладил усы и заговорил: – Откуда взялись? А ты в курсе, сколько “зон” в Смоленской, Брянской областях?.. Россия – это вам не Беларусь... У нас рецидивистов и серьезных преступников перестреляли, остальных отпустили под подписку о невыезде. Ну, вы вроде в курсе, да? Ну да, была у нас ночевка в тюрьме... А Георгий Владимирович продолжил: – Ну, а там местные авторитеты с начальниками тюрем договорились в основном. Такой дурдом начался, просто кошмар... Вот эти рейдеры – прямиком оттуда. Катаются уже больше месяца, грабят выжившие анклавы. Саранча, хуже татаро-монголов, мать их! Ну, вы представьте себе, их же не меньше тысячи в этой колонне было! Нам картинку со спутника передали, где их путь отмечен: везде, где до этого оставалась жизнь, теперь пожары и трупы... Как будто мало нынче трупов! Он стукнул кулаком в бетонный блок, и сказал: – Так, нехрен сидеть. Подъем, пацаны, нужно помочь воякам этих сволочей конвоировать. Пулеметы можно уже оставить, – улыбнулся он. Ну да, диковато мы бы смотрелись с пулеметами... Рядом с дотом в козлах стояли АК-74, ими мы и вооружились. Лейтенант – спецназовец, из “Марьиной Горки”, до зубов вооруженный, в бронежилете, разгрузке и с сигаретой в зубах, командовал загрузкой пленных в грузовики, которые подогнали ополченцы. Мы стали у бортов и контролировали процесс. – И куда их теперь? – спросил Леха. – Будут восстанавливать... – Лейтенант задумался. – Всё будут восстанавливать. Тут, млять, три четверти страны раздолбаны. Много у них будет работы! – Три четверти? – переспросил я. – А на остальной четверти что? Просто мы как-то не очень в курсе... Лейтенант докурил и отбросил сигарету, потом сказал: – Сейчас этих отправлю, расскажу. Он пошел к водителю грузовика, что-то ему объяснил, потом мы помогли двум бойцам взобраться в кузов грузовика, лейтенант хлопнул ладонью по борту, и грузовик, взревев мотором, поехал, присоединившись к транспортной колонне, которая покатилась куда-то в сторону Минска. Лейтенант подошел к нам, поправил что-то из амуниции и заговорил: – А на остальной четверти все вроде как приходит в норму... Настолько, насколько это возможно. Он, – военный показал пальцем в небо, – сейчас на Браславских озерах, все контролирует. Электроснабжение восстанавливаем, связь между анклавами... В Понеманье даже посевную провели. Народные дружины нам очень помогли, особенно против мертвяков... В общем, “жыве Беларусь”, – лейтенант произнес лозунг прозападной оппозиции и улыбнулся ехидно. – Сейчас мы самая мощная сила от Одера до Волги, и от Балтийского моря до Черного по большому счету. В России все к черту полетело, остались сильные анклавы кое-какие, с ними связь держим. Есть мнение, что Батька их под свое крыло возьмет скоро... Хохлы тоже, даст Бог, скоро в себя придут, им нашей бульбы захочется. А! Еще с какой-то АЭС в Латвии, где персонал выжил, сотрудничаем – совсем недавно знакомый погранец со мной на связь выходил, рассказывал. Теперь точно с электричеством проблем не будет, только ЛЭП восстановить и всё... Так что если раньше мы были в жопе мира, то после всего этого – мы просто супердержава, мать его! Лейтенант заржал в голос, и мы его поддержали. С юмором мужик! Или он не шутил нифига? По-моему эта мысль пришла в голову и мне, и Лехе одновременно, потому что когда лейтенант отправился по своим делам, Леха как-то растерянно проговорил: – И че, везде хуже, чем у нас? Я обвел взглядом поле боя, полуразрушенные позиции ополченцев, трупы, лежащие повсюду, и пожал плечами. А что я мог ответить? Оказалось, что я не совсем адекватно воспринимал пространство, и до Дубровского было еще добрых 20 километров. Это говорило только о благоразумии и продуманности ополченцев: нехрен воевать у себя на пороге! И каково же было мое удивление, когда Леха сказал, что поедем мы на поезде. Черт, я и забыл, что есть еще на земле поезда! Мы ждали его на платформе, покосившаяся надпись на которой гласила, что сей остановочный пункт называется Малые Туебни. Ржали мы с Лехой долго, а потом я его спросил: – Ты вообще в курсе был, что тут такое счастье имеется? – Не-е-е, я обычно на автобусе катался, ни разу здесь не был, – проговорил он, давясь приступами хохота. Подошел Джоуи, внимательно и серьезно уставился на табличку с названием остановочного пункта. Его брови постепенно поползли вверх, а потом он заржал так, что папироска вывалилась у него изо рта. Короче, смеялись мы, как припадочные, до тех пор, пока не появился поезд. Точнее, сначала появился паровоз. Именно паровоз, такой, как в фильмах про Вторую Мировую войну. Весь из черной стали, с серпом и молотом, и с трубой, изрыгающей клубы дыма; присутствовал и вот этот клинообразный огромный бампер, или как он называется? За паровозом был прицеплен специальный вагончик с дровами. Елки-палки, откуда они взяли этого монстра? Пыхтя, поезд подкатился к перрону. Машинист и его помощник, оба в саже и копоти, выглянули из паровоза и помощник заорал: – Грузитесь, грузитесь скорее! Мы забросили вещи и оружие в вагон-теплушку, немного переоборудованный под современные реалии, помогли другим ополченцам со снаряжением и влезли внутрь сами. – А батя твой что? – спросил я у Лехи. – Он попозже подъедет, там какие-то дела с военными... Паровоз свистнул, и поезд дернулся, начав движение. Мне вспомнилось, что когда-то кто-то мне говорил, что такие паровозы до сих пор стоят на консервации, на случай ядерной войны. Мол, если погорит вся электроника, паровым двигателям цены не будет! На толпы ходячих мертвецов строители мирового коммунизма явно не рассчитывали... Я отодвинул тяжелую дверь вагона и внутрь ворвался ветер. Ну и черт с ним! Усевшись с самого края, я свесил ноги и наслаждался страшноватым ощущением скорости. Через некоторое время поезд начал тормозить. – Что, уже приехали? – спросил я. Леха высунул голову из вагона, посмотрел туда-сюда и вдруг схватился за автомат: – Ни хрена мы не приехали! Я высунулся и тоже малость офигел: впереди был солидный железнодорожный узел, на котором намертво застряло несколько пассажирских поездов. Один из путей был свободен... То есть относительно свободен: на нем бродили мертвецы, и многие из них уже обращали внимание на нас. Ополченцы высовывались из вагонов, готовили оружие... Вдруг одно из окон синего вагона пассажирского поезда, который стоял напротив нас, будто взорвалось: серая мускулистая фигура вырвалась на простор и кинулась к одному из вагонов. – Мута-а-а-ант!!! – заорал кто-то и сразу несколько стволов начали плеваться огнем. Тварь, несмотря на явные ранения, запрыгнула в открытую дверь одного из наших вагонов и ужасные крики заставили меня содрогнуться. Пожилой ополченец сорвал с пояса гранату, рванул чеку и швырнул смертоносный шарик в вагон. После того, как бабахнул взрыв, ополченец перекрестился и сказал: – Прости меня Господи, лучше уж так, чем от твари этой... Заглянул в вагон и выпустил полный рожок патронов внутрь Вдоль поезда пронеслась команда: – По вагонам! Двери не открывать, огонь вести из бойниц! Идем на прорыв! Мы захлопнули двери, и Джоуи первым сообразил насчет бойниц: они были прорезаны в стенах теплушки и прикрыты металлическими задвижками. Он отодвинул одну из задвижек и глянул наружу. – М-мать, чуваки-и-и... – сказал он и отмахнулся рукой. Я тоже выглянул, и тут же отпрянул, высунул ствол автомата и принялся стрелять: из пассажирских поездов перли и перли зомби! Паровоз впереди пыхтел, набирая ход, а из всех вагонов стреляли ополченцы, не давая мертвецам приблизиться. Наконец паровоз свистнул и разогнался, стуча колесами. Шустрые зомби еще пытались догнать поезд, но, получив пулю в голову, быстро успокаивались. 9 ДУБРОВСКИЙ Поезд тормозил, подъезжая к пункту назначения, ополченцы оживились, радуясь скорому прибытию домой. А мне было просто интересно, поэтому я не выдержал, снова распахнул дверь вагона и осторожно, чтобы не размозжить себе башку о бетонные столбы, стоящие вдоль ж/д, высунул голову. Дубровский был окружен стеной! Бетонно-металлическая конструкция метров пяти-семи в высоту опоясывала город. Даже из двери вагона я видел, что какие-то районы и отдельные дома Дубровского были за ее пределами, но в целом масштабы проделанной работы поражали воображение. Вот где люди не сидели без дела! Через каждые метров сто за стеной была сооружена наблюдательная вышка, достаточно укрепленная для того, чтобы служить одновременно и огневой точкой. Кое-где стена примыкала к панельным многоэтажкам, которые становились ее органичной частью: окна трех нижних этажей были заложены кирпичом, наблюдательные пункты сооружены на крышах или балконах. В общем, это бетонно-стальное фортификационное сооружение производило неизгладимое впечатление. Леха и Джоуи тоже не выдержали и высунулись поглядеть. – Гы-ы-ы-ы... – восхищенно сказал Джоуи. А Леха всунулся обратно в вагон и, хитро прищурившись, проговорил: – Слышь, Жека! Это если бы я сразу домой поперся, меня бы тут здорово припахали! – Ну! – сказал я. – А так хренью какой-то занимался всё это время, а мог бы бетон месить и железяки таскать! – Эх, много я потерял, – с видимым сожалением сказал Леха, и мы засмеялись. Поезд полностью остановился, и я высунулся поглядеть, что там случилось. Оказалось – ничего. Просто железнодорожный въезд в город перегораживали огромные стальные ворота, и теперь охрана их открывала. – Леха, а сколько у вас там людей жило? Ну, до всего этого? – Тысяч десять. Но, сам понимаешь, сейчас сложно сказать... Хотя мне батя сказал, что к нам много беженцев прибыло за последнее время... – Так погоди, получается, те две сотни, которые с рейдерами там резались – это не все силы что ли? Леха посмотрел на меня как на идиота: – Ясное дело, не все! Тут, как мне рассказывали, и без рейдеров проблем хватало: мутанты вон за рекой распоясались, еще сельское хозяйство дубровские развивают, караваны пускают для связи с другими анклавами... Если бы всех мужиков тут подняли – это не меньше тысячи вышло бы! Поезд дернулся и двинулся сквозь ворота. Вагон за вагоном въезжали в город, вскоре настала очередь и нашего. Железнодорожная ветка проходила почти по самому центру, и, по всей видимости, раньше использовалась исключительно для перевозки промышленных грузов. Леха говорил, что у них нет пассажирского вокзала. Я оказался прав: поезд докатился до какого-то завода и остановился у временной платформы. – О, к бетонному заводу приехали! – сказал Леха. – Черт, ясно как они стену такую замутили! Тут же бетонных этих плит хоть жопой жри! Я глядел на Дубровский, расположенный внутри стен и тихо охреневал: тут как будто и не было апокалипсиса! Женщина катила детский велосипедик, на котором сидел пацан лет трех-четырех и махал нам рукой. Работали магазины, на заводе суетились дядьки в оранжевых касках. На тротуаре стояли столики летнего кафе, официантка несла что-то на подносе... Я помотал головой и наваждение развеялось: у мамаши на поясе висела кобура с пистолетом, а большинство посетителей кафешки были в камуфляже и с автоматами. И все-таки то, как им удалось сохранить нормальную жизнь – впечатляло! Леха спрыгнул на платформу и побежал к своей маме, которая ждала поезда. Я, если честно, был дико рад за него: черт, он как-никак пару месяцев дома не был! Я выгрузил наши нехитрые вещи: два автомата и мешки со сменной казенной камуфляжной одеждой, которую нам выдали после обороны моста от рейдеров. Джоуи куда-то утащили ополченцы, которые его за время обороны возвели в ранг национального героя, супермена и талисмана всего дубровского ополчения. Он только махнул рукой и сказал: – Я тут... Э-э-э-э... С пацанам потусуюсь пока... А Леха уже звал меня: – Ну че, Жека? Погнали ко мне? И мы погнали к Лехе. Никакой культурной программы не было: мы выпили по сто грамм и спали почти сутки, как убитые. Тут даже и говорить не о чем: такая хрень, которая с нами происходила в последние два дня, пагубно сказывается на нервной системе и истощает организм. А сон – лучшее лекарство. Разбудил меня Леха, пнув в бок. В ответ на мою традиционную матерщину он сказал: – Утро доброе, млять! – и улыбнулся. – А че, правда доброе? Не брешешь? – слишком уж у него довольная физиономия была. -А то! Девчата прилетели! С меня сон как рукой сняло. Это как это – прилетели? Оказалось, Ангелина и Катя (которая “метр с кепкой”) напросились на вертолет, который без происшествий долетел от Берегового до Дубровского. Ну, правильно, рейдеров-то больше не было! Как напросились – я не в курсе, но через каких-то минут пятнадцать я уже держал на руках Ангелину, и отпускать не собирался. Она, в общем-то, была не против. – Я так соскучилась... Думала, тебя убили... – сказала, и прижалась ко мне еще сильнее. И вся она была такая приятная, ладненькая, уютная, и сказала все это так искренне, что у меня сердце защемило... Вот черт! Я не думал, что когда-нибудь еще почувствую что-то подобное к девушке... Когда Леха намиловался со своей миниатюрной подругой, он решительно заявил, что сегодня будет баня. Предложение было воспринято с энтузиазмом. Уже вечером, в прохладных сумерках, когда баня была затоплена, и девчата побежали внутрь – переодеваться и греться, мы с Лехой сидели в деревянной беседке у него во дворе. Круглый столик ломился от офигительной домашней еды: дичь на гриле, шибающая в нос аппетитным пряным запахом, молодая картошечка с укропом, пшеничный свежеиспеченный хлеб, жареные грибы-лисички, и много прочего... Загляденье! Стеклянный графин с молодым вином стоял посреди всего этого великолепия, бросая на стол рубиновые отблески. – Я вот че думаю, Жека... Это сколько времени прошло с тех пор, как всё это началось? Два месяца? Больше? – Леха ковырялся ножом в деревянной лавке. – Как все изменилось... Всё, всё пошло к черту... Я хмыкнул: – Ну да, изменилось... Могло бы быть и хуже. – Это как это? – удивился Леха. – Ну что тебя ждало в той, прошлой жизни? Комната в общаге и недописанный диплом? Возможность горбатиться на государство или на дядю за гроши?.. – Это да... Но людей-то сколько погибло! Жека, это же охренеть можно – восемьдесят процентов или около того! – Леха, наши-то живы... Семья, друзья... – Моих знакомых знаешь, сколько погибло? У нас пол улицы – пустые дома! Это у тебя – сплошные психи: Кудеяр, Джоуи... Такие не пропадут! А нормальные люди, Жека? Представь сколько... – он махнул рукой. – Чувак, я тебе вот что скажу,- у меня как-то резко в голове все оформилось. – Леха, ну кому мы были на хрен нужны со своим гуманитарным образованием, нищенскими зарплатами и непомерными амбициями? Кому из всех этих “нормальных” людей? У меня ничего не было! Ни денег, ни машины, ни девушки, ни перспектив! Я никем был! У Лехи в глазах мелькнуло понимание. Он протянул руку, взял автомат, который был прислонен к лавочке неподалеку и сказал: – А сейчас, выходит, мы в плюсе? Я энергично кивнул: – У нас есть люди, которым мы можем доверять, и пусть половина из них и психи! Наши семьи живы. Блин, да у меня девушка теперь есть! – Ха-хааа, действительно! -Леха похлопал “калашников” по цевью. – И автомат. У каждого из нас еще есть по автомату! И есть что пожрать сегодня, и где поспать... И мы точно знаем, чем мы будем заниматься в будущем. И этого вполне достаточно, чтобы не чувствовать себя никем... А неплохо всё получается, знаешь ли! – Ребята, мы вас заждались! – дверь бани приоткрылась, оттуда повалил пар, и показалось симпатичное личико Ангелины. – Ну да, совсем неплохо! – сказал я. КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ 2.РОЛЬ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ 2.1. Рваные джинсы ...охренеть! Лежу на траве в одних рваных джинсах и кедах, над головой ивы шумят, вокруг – ни души... Как вообще я здесь оказался ? Где все? Где моя снаряга?!! Я вскочил на ноги, но тут же присел, схватившись за голову: болело дико! Кто-то разбил мне башку, хорошо хоть череп целый! Крови было полно, нужно было хотя бы умыться, не говоря уже о перевязке... Я поплелся по еле видной в траве тропинке, с трудом переставляя ноги. По ощущениям, впереди должна быть вода: река, озеро... Тропинка привела меня к невысокому обрыву, и я охнул: река была широкой и полноводной, такие в нашей синеокой Беларуси по пальцам пересчитать можно... Если меня не занесло куда-нибудь подальше, тьфу-тьфу-тьфу... Я снял кеды и влез в прохладную воду, смыл с себя грязь и кровь, ну и осмотрел свои телеса на предмет укусов. Рану на голове я никак проверить не мог, и поэтому было как-то неуютно: а вдруг это какой-нибудь мертвяк меня цапнул, или там мутант... Ну, это дело десятое, потому как если меня цапнули – я уже ничего не смогу поделать. А вот отсутствие элементарных средств выживания в современных условиях – это меня беспокоило куда как серьезнее! Выбравшись на берег, я обулся и осмотрелся. Тропинка вела вдоль обрыва, скрывалась в зарослях кустарника и невысоких деревьев. Отдаляться от реки мне не очень-то хотелось – если появятся зомби, я, по крайней мере, мог бы попытаться уплыть от них, не очень они воду любят, и пловцы из них как из меня балерина... Я топал по тропинке, переступая через лужицы и коряги, отводя рукой ветки кустов, и пытался вспомнить, что со мной произошло. И знаете что? Нихрена не получалось! Я помнил как началась вся эта бодяга с зомби, про наши с Лехой приключения и жизнь после того, как все более-менее устаканилось. Я катался с караваном на должности экспедитора, в основном по маршруту “Береговой-Дубровский” и обратно, и еще кое-куда, и помнил последнюю поездку – в Скупин. Там местный анклав менял металлопрокат и листовое железо на абсолютно любое огнестрельное оружие, по очень выгодному курсу. А одному типу из Дубровского срочно понадобилось очень много жести, не знаю уж зачем... Вот мы и решили скататься по-быстрому, на двух “Уралах”. Всего-то километров 40, фигня! Скатались... Помню, как выехали из Дубровского. Дальше ничего не помню. Как будто выключил кто-то... Тем временем тропинка вывела меня из зарослей, и я остановился. Та-ак! Такие места есть, наверное, у любого городка, рядом с которым течет река. Сейфы. Железные, добротно сваренные хреновины, разной величины: некоторые примернокак среднего размера гроб, а другие – больше моей комнаты в общаге.. В них рыбаки хранят свои снасти, лодки и Бог знает что еще. Что это давало мне? Осознание того, что где-то недалеко есть город, и, главное, гипотетическую возможность улучшить свое материальное положение. Я осмотрелся в поисках оружия, и ничего не насмотрел. Пара крупных валунов лежали у берега, но таскать с собой камень в пятнадцать кило весом – уж увольте... Двигался я черепашьими темпами – очень уж не хотелось нарваться на мертвяка. Я был в курсе их привычки торчать беззвучно на одном месте и не двигаться. Первый сейф оказался серой полусферой, с внушительного вида навесным замком на двери. Нечего было и думать сбить такой! Я стал обходить его, наметив ржавую угловатую конструкцию, замок на которой выглядел не так серьезно. Оглядевшись, я уверился в том, что вокруг никого не было, спустился к реке за булыжником, поднял его обеими руками и пошел к ржавому сейфу, совершать кражу со взломом. Подхожу я, значит, уже и камень занес и тут, мать его, на меня прет мертвяк! Вышел из-за каких-то кустиков и шлепает ко мне. Рыбак, однако. Давно превратился, но места безлюдные, отожраться не успел. Резиновые сапоги, панамка камуфляжная, штормовка, на пузе – такая сумочка, знаете... Зомби протянул ко мне свои руки, а я опустил камень ему на панамку. Хорошо получилось, качественно. Мертвяк рухнул как подкошенный, а я подумал о том, что теперь мне придется идти к реке за вторым булыжником. Приобретенный инстинкт мародера все-таки победил, и я, оглядевшись, принялся обшаривать мертвяка. Первым делам я залез в сумочку на его пузе и удовлетворенно цыкнул зубом: ключ! С номерком “17”. Я не я буду, если это не семнадцатый сейф! Кроме того на поясе в черном матерчатом чехле я нашел униинструмент, ну знаете, с плоскогубцами, отверточками, пилочками и ножиком... Дерьмо китайское, но радости моей не было пределов! Я пошел вдоль берега, высматривая заветную цифру “17”. Судя по всему, сейфы нумеровались с противоположного конца, потому что только что я миновал двадцать третий и двадцать второй... А вот за двадцатым меня поджидал мертвый пенсионер в кепке и разбитых очках. Носа у пенсионера не было, как только очки не слетели? Протянув ко мне обглоданные кем-то руки, он засипел и заковылял в мою сторону. И че делать-то? Я встал у обрыва, дождался, пока этот тип подойдет метра на полтора, а потом отпрыгнул, зашел ему в тыл и пнул изо всех сил пониже спины. Негоже так со старшими обращаться... О времена, о нравы! Пенсионер плескался в воде, а я подбежал к выкрашенному в серый цвет, довольно большому сейфу и вставил ключ в замок. Замок был навесной, и проржавел знатно. Поматерившись и чуть не сломав ключ, я-таки открыл его. Дверь со скрипом подалась и я заглянул внутрь. Мне кажется, Али-Баба обрадовался пещере Сезам меньше, чем я этому сейфу! На гвоздике у двери висел электрический фонарик, не очень мощный, которые заработал после того, как я поменял батарейки местами и хорошенько его потряс. Дневной свет и луч фонаря давали возможность осмотреться. Итак! Первым делом я схватил со стены рыбацкую штормовку из плотной плащовой ткани и напялил ее на себя. Гонять полуголым – это, конечно, эпично, но сами понимаете... Следующей моей радостью был ледоруб. Наверное, ныне покойный рыбак зимней рыбалкой увлекался, и лунки им долбил. Хотя такие обычно у скалолазов в ходу... Да я вообще в ледорубах не очень разбираюсь, но башку проломить им точно можно! Дальнейшее обследование внутренностей сейфа предоставило в мое распоряжение двухместную резиновую лодку с парой весел и такой насос... Ножной насос в общем. Простой как три рубля: резиновая хреновина со шлангом. Давишь ногой – воздух качается. Ценная штука! Лодка – это хорошо. Мы с Джоуи еще в прошлой жизни частенько занимались браконьерством и расставляли сети у прибрежных кустов в тихих заводях и озерцах. И с резиновой лодки это было делать куда как удобно. Так что опыт обращения с подобными штуковинами у меня был. Нашелся и мотор для нее, и канистра с бензином, литров пятнадцать наверное. Ну мотор для меня – штука бесполезная, я все равно в них не бельмеса... А вот бензин – это да, это всегда хорошо. Ясное дело, что тут были удочки. И подсака, и садок, и все, что нужно для рыбалки. Еще я нашел здоровенный ржавый нож на самодельной деревянной ручке, и точильный камень. Ну и спички. Бумажная упаковка, 10 коробков – совсем не плохо. Какая-то металлическая кастрюлька тоже нашлась – пригодиться, учитывая отсутствие любой другой посуды... Прочее барахло было совсем барахлом – какие-то стеклянные банки, деревянные ящики и прочая муть. Хотя ящики можно было бы использовать для будущего костра – жрать хотелось неимоверно. И пить. И если с едой вопрос можно было бы отчасти решить, наловив рыбы, то кипятить воду из реки мне не улыбалось. Вооружившись ледорубом и напялив на себя рыбацкую штормовку, я почувствовал себя гораздо увереннее, и отправился на промысел. Теперь целью моей были сейфы с хлипкими замками, и я с помощью ледоруба вскрыл два. Таким образом, я прибарахлился парой резиновых сапог, металлической фляжкой, бутылкой водки, вещмешком и всякой полезной мелочевкой. Я уже собирался заняться резиновой лодкой и ловлей рыбы, как мой взгляд остановился на чуть приоткрытой дверце одного из сейфов, больше похожего на сарайчик. Двускатная крыша, какое-то окошечко мутного стекла, зарешеченное и узкое... И как я его раньше не заметил? Ходил же мимо! Перехватив ледоруб поудобнее, я подцепил им дверь и посветил внутрь фонариком. Внутри что-то загрохотало и на свет Божий явился мертвяк. Вообще-то это было абы-что какое-то, а не мертвяк. Майка-алкашка заправлена в семейные трусы, на ногах, точнее, на ноге – один резиновый шлепанец. Волосы торчат во все стороны, морда опухшая и неприятная. – Разве ты зомби? Ты бич гребаный! – сказал я. Гребаный бич просипел что-то, раззявил рот с гнилыми зубами и двинул ко мне. Я отступил немного, чтобы он не заслонял проход, и двинул ему ледорубом по темечку. Когда этот тип рухнул на землю, я перешагнул бренное тело и решил разведать его обиталище. Только я открыл дверь, и всё встало на свои места: он тут бухал. Я осветил лучом фонарика углы и радостно присвистнул: тут была упаковка банок с пивом! Точнее, раньше тут было две упаковки, но одну бывший алкаш оприходовал, и даже прихватил банку из второй. Учитывая пустую бутылку от водки на маленьком раскладном столе, погудел он неплохо! Я порылся по углам и нашел пачку дешевых чипсов, консерву “Гречневая каша с мясом”, решетку для гриля с какими-то остатками на ней, и второй шлепанец. Его я выкинул за ненадобностью, а остальное прихватил с собой и отправился к сейфу номер 17 – накачивать лодку и готовить еду. У бережка я быстро разжился парой улиток для наживки, закинул трофейную удочку и отправился разжигать костер. Настроение мне испортил сброшенный в воду зомби-пенсионер: он добрел до удочки и запутался в леске, и опрокинул снасти в воду. Вот гад! Я его пришиб и, матерясь, закинул другую удочку, благо этого добра тут было навалом. В общем, к тому времени, как я накачал лодку при помощи ножного насоса, и, если честно, изрядно от этого дела подустав, мой улов составили две упитанного вида плотвы, грамм по двести каждая. Потрошить и чистить рыбу при помощи ножичка из униинтрумента и ржавого тупого тесака – то еще удовольствие, но я справился, и поджарил плотву на решетке. Почти не подгорело. Банка дешевого местного пива, две рыбки и пачка чипсов с просроченным сроком годности – что может быть лучше? Пища богов! Сбросив остатки пира в реку, я погрузил свой нехитрый скарб в лодку и спустил ее на воду, замочив при этом ноги. Ну да, догадаться снять кеды заранее – это было очень сложно! Я уселся на корме, взял в руки легкие пластиковые весла и потихоньку двинулся к центру реки. Нужно же было разобраться, где я нахожусь, в конце-то концов! Грести против течения на надувной лодке – это даже не смешно. Поэтому я просто старался держаться подальше от обоих берегов реки, чтобы никакая тварь на меня не прыгнула, и вертел головой во все стороны. Я высматривал любой знак-указатель, который подсказал бы мне мое местоположение, ну и еще какое-нибудь место, где можно было бы разжиться чем-нибудь полезным. И хотя сейфы у берега реки явно указывали на близкий город, или другой населенный пункт, никаких построек я не заметил. Может быть, выше по течению?.. Но рассуждать было поздно, и я продолжил неспешное плавание. Заодно забросил удочку, кто знает, как будет обстоять вопрос с провизией в будущем? В общем, меня несло по течению неизвестно сколько времени. По ощущениям – минут сорок, может час... Мой улов составил пару лещей, и маленькую плотвичку, и болтался в садке за бортом, ухудшая и без того невеликие судоходные качества моего плавсредства. Иногда я откладывал весла и точил ржавый тесак, найденный в сейфе. Только я собрался снова забросить удочку, как увидел нечто, заставившее меня схватиться за весла. На левом берегу, утопая в зелени, радуя глаз разноцветной металлочерепицей и стенами белого или облицовочного кирпича, расположился коттеджный поселок. Буржуйский поселок, как я их называл, проявляя черную маргинально-нищенско-интеллигентскую зависть к имеющим материальные блага. Так вот, на ближайшем к реке коттедже, я бы даже сказал – усадьбе, через всю крышу краской была нанесена надпись: “ВЫЖИВШИЕ ЗДЕСЬ”. Так! Раздумывать было некогда – еще минут пять и меня отнесет течением. Я начал грести к берегу, нацелившись причалить у прибрежных кустов. Меня настораживало то, что кроме надписи никаких признаков жизни в усадьбе и вокруг нее видно не было. Такие надписи были особенно популярны в первый месяц после того, как все это случилось, и они, что характерно, помогали. Вертолеты патрулировали территорию республики, людей вытаскивали, доставляли в анклавы, агрогородки – в общем, работа велась. А сейчас слишком велика вероятность нарваться на мутантов, или на бандитов, которые не прочь поживиться снаряжением, оружием и транспортом спасательных команд и доверчивых путников, которые забредают на огонек... Путников, типа меня. Только я не был доверчивым. Я был пессимистом, и поэтому причалил в кустах, привязал лодку, прихватил тесак и ледоруб, и двинул к коттеджу. Мне оружие и снаряжение были нужны не меньше, чем бандитам. В общем, я шел по широкой дуге, пригибаясь и скрываясь за кустами. Через метров двадцать и вышел к небольшому причалу, скорее всего для лодок или катамаранов. Неподалеку стоял лодочный сарай. Я осмотрелся, и быстро-быстро перебежал к сараю, благо, из дома этот участок не просматривался. Прислушавшись до звона в ушах, я подкрался к двери и тронул ее – открыто! Приготовив ледоруб я проскользнул внутрь. Осмотрелся – никого. Зато полно полезных штук, и самое главное – топор! К черту ледоруб, когда тут такая волшебная штуковина! Главное – топорище длинное и удобное. Тут еще был моток веревки, который я повесил через плечо, и масса инструментов. Смысла тащить их с собой я не видел, и, поэтому, оставив ледоруб и вооружившись топором, я вышел из сарая. Ни лодки, ни катера в нем, кстати, не было ни в сарае, ни у причала. Либо хозяева успели спастись, либо у них украли лодку. В общем, перебегая от куста к кусту, я приблизился к коттеджу, прижался к стене и остановился. Черт его знает, что там, внутри?! Людей не видно, не слышно... Вообще ничего не слышно. Мертвая, страшная тишина. Даже птички не поют. Я встал на цыпочки и заглянул в окно. Окно было заколочено досками. А вот это правильно! Может тут и живые есть? Пригнувшись, я крался вдоль стен, заглядывая в заколоченные окна. О чудо, в этом доме было два входа! И если в парадный я бы и лезть не стал, то черный, который выходил на задний двор – это было совсем неплохо. Перебежав от поленницы к беседке, а потом – сразу к дому, я подергал за ручку парадного входа. Оп-па! Подается! Скорее всего – закрыто на крючок или цепочку... Черт его знает, кто там или что там? А вдруг как пальнут в меня? Да, черт с ним! Потянул на себя дверь, вставил тесак в щель, провел туда-сюда... Точно, крючок! Металлически звякнув, дверь открылась, я спрятал тесак, перехватил топор и двинул внутрь. – Есть кто-нибудь? – негромко сказал я. Мутант, или зомби – они бы меня услышали пока я с дверью копошился, а человек, если он тут есть – не пальнет хоть сразу. Я прошел по коридорчику и вышел на кухню. Та-ак. На буфетах, плите, на столе – слой пыли. Кухней-то они бы точно пользовались! Так что хозяев нет, могу делать все, что захочу, ура! И первым делом я принялся проверять внутренности кухонных шкафов. Здесь, в общем-то, было чем поживиться! Консервы разных видов, от дорогущих шпротов до оливок и ананасов, сухие завтраки всякие: чипсы, хлопья, кукурузные палочки... Много всего, в общем... Открыл холодильник и сразу закрыл – воняло дико и ползали черви. На всякий случай я сунул в карман штормовки пару пачек сухариков и банку шпротов – мало ли, драпать придется, так хоть что-то с собой унесу, и продолжил обход дома. Заглянув во все комнаты, я убедился, что первом этаже никого не было, обыскивать шкафы и комоды я пока не стал, нашел лестницу на второй этаж и стал подниматься по винтовой лестнице с деревянными ступеньками. Вообще, домик был ухоженный, богатый... Скорее всего, хозяин был предпринимателем, или что-то типа того. На втором этаже пованивало. Не ацетоном, как от зомби, а знакомым таким трупным запашком.... Я спустился на первый этаж, нашел какой-то женский цветасты платок, потом, у зеркала в коридорчике – духи с цветочным запахом, и набрызгал ими на платок. Обмотав лицо, я поднялся наверх. Первым была дверь явно в детскую, и жила там явно девочка. А кто еще, если наклейки с принцессами на всей поверхности двери? Я взялся за ручку и приоткрыл дверь. Млять. Я ошибся. Раньше тут жили две девочки. Теперь они обе лежали на кроватях, укрытые одеялами. Обе – с простреленными головами. Лежали явно не меньше пары недель... Меня аж передернуло. Случайно я заметил две пластиковые гильзы, которые валялись недалеко от двери. Дерьмо! Я захлопнул дверь и двинулся дальше. Тут было всего четыре двери, и я, не мудрствуя лукаво, открыл следующую. Мляя, да что это за день такой! На широкой двуспальной кровати, привязанная за руки и за ноги, лежала женщина. У нее не хватало половины лица. Явно – отстрелили. А у стенки сидел мужик в дорогом костюме и с дырой вместо верхней части черепа. И рядом с ним лежало... Ружье!!! К черту вонь! Схватив ружье и вынырнул из комнаты. Я – счастливый обладатель двустволки-вертикалки ТОЗ-34! Аллилуйя! Только вот патроны... Хотя, если в доме было ружье, значит были и патроны... Мой взгляд упал на фотографии, которые были развешаны на стене коридорчика. Главные их герои – мужик лет 35, красивая женщина и две девочки-близняшки. Черт! По всей видимости, женщина обратилась первой, и покусала девочек. Мужик привязал ее, потом как-то решил вопрос с дочерьми... Может они тоже были привязаны, под одеялами там не видно. И пристрелил их всех. А потом себя. Скорее всего, он тоже был покусанный. Это все как-то ни разу не весело. Даже ружье в руках радости добавило немного. Я его повесил за спину, и отправился искать патроны. Поиски были недолгими: в одной из комнат обнаружился открытый сейф, в каких обычно хранят оружие: железный шкаф с простейшим кодовым замком. На полу, прямо перед ним, валялся патронташ, наполовину забитый патронами. Я его тут же подхватил, и заменил в обоих стволах пустые гильзы на патроны с чем-то... Не знаю с чем, в общем. В сейфе лежали еще патроны, коллиматорный прицел, запас картечи, порох, пыжи, шомпол, аптекарские весы и прочая, и прочая... И книжечка, что-то про снаряжение патронов. Тут же был кожаный чехол для ружья. Я побегал по дому, нашел отличный рюкзак, литров на 50, куда и стал складывать свою добычу: провизию главным образом. Все ружейные прибабахи я сложил отдельно, в коробку. Патроны допихал в патронташ, в итоге получилось 37 штук. Наконец, мне в голову стукнуло, что я так до сих пор и бегаю в кедах и рваных джинсах, и туристической штормовке на голове тело. Совсем не айс. На первом этаже нашлись неплохие облегченные берцы, на втором, в той же комнате что и сейф – несколько охотничьих костюмов, ну и кое-какое белье. Хвала Всевышнему, были и не распакованная еще целлофановая пачка трусов-боксеров. Эта мелочь просто-таки камень с моей души сняла. Хозяин дома был чуть ниже меня ростом, а вот в плечах по шире, и размер ноги на один больше. Но в целом я прибарахлился неплохо. Я напялил на себя тельняшку, и нечто цвета “хаки”, почти не ношенное. Штаны с карманами, и куртку – тоже с карманами. Зашнуровав берцы, нацепив поперек груди патронташ, повесив на плечо ружье и запихав за пояс топор, я почувствовал себя куда как более готовым к превратностям судьбы. Но прежде чем распахнуть парадную дверь, я все-таки выглянул в окно. Никого и ничего видно не было. Почти перед самым крыльцом стоял какой-то внедорожник с двумя спущенными колесами. Я открыл дверь и вышел. Отнес рюкзак и коробку с ружейными штуковинами в лодку, потом вернулся и подергал дверцы внедорожника. Не то, чтобы я надеялся уехать на нем куда-нибудь, водила из меня – аховый, но вот на предмет всяких ништяков проверить стоило. Эх, не подвела меня чуйка! В багажнике я нашел палатку. Судя по этикетке – какой-то “Домик-Б”. Ну домик – и домик, хрен с ним. Порадовал еще котелок из нержавейки. Очень даже неплохо! В общем, как сказали бы литературные критики – настоящий “рояль в кустах” на мою долю выпал. Короче говоря, я сбегал в дом еще за несколькими одеялами. Заодно и полмешка картошки с кухни захватил. На второй этаж я даже не заглядывал – слишком тошно было... Закончив, наконец, со сборами, я погрузился в лодку, которая сильно просела, и отчалил. Вообще-то такие лодки килограмм 250 выдерживают, но я всё равно волновался и греб осторожно. Выбравшись на середину реки, я потихоньку стал править по течению, в сторону замеченных мной островков. Островки эти находились немного ближе к левому берегу, и привлекал меня самый крупный из них. Ну как, крупный... Такая неправильная окружность метров двадцать в диаметре, почти полностью заросшая все той же ивой-вербой. Солнце-то уже давно клонилось к закату, и через пару часов грозило совсем стемнеть. Минут за семь я добрался до острова, выбрался на берег и затащил лодку. Вооружившись топором я отправился на обход. Времена нынче лихие, а такое вот укрытие, со всех сторон окруженное водой – может пользоваться популярностью. Я даже совсем ну удивился, когда на противоположном берегу обнаружил лодку с одним веслом и каким-то месивом на дне. Раз есть лодка – значит кто-то на ней приплыл... Я их обнаружил неподалеку. Пожилая пара, у него – пребинтована рука, у нее – повязки на руке и на ноге. По всей видимости, их покусали в самом начале всего этого, но про последствия они даже не подозревали, и вот сбежали сюда... А теперь бродят... Я уложил их одного за другим, на каждого – по удару топора. Потом затащил их в лодку и оттолкнул от берега – пускай себе плывут. Покончив с этим, я расчистил небольшую площадку в середине острова, минут пятнадцать убил на установку палатки, ну а потом принялся готовить ужин. Хотя мой лагерь и был укрыт со всех сторон ветвями кустов, все равно я разжег костер в ямке, чтоб с берега видно не было. Водрузив на решетку-гриль трофейный котелок, я сварганил в нем неплохую похлебку, от души поел, а потом посидел с баночкой пива у догорающего костра. А потом я забрался в палатку, влез в спальник, обнял ружье и попытался уснуть. Только вот мысли не давали покоя: как там мои? Что там вообще произошло? Мама, Тимур, сестрица моя... Леха, Джоуи... Ангелина! Как там она? Волнуются, наверное, навыдумывали себе невесть чего... То ли пиво подействовало, то ли задолбался я порядочно за день, но уснул я крепко и без сновидений. Только спать пришлось не так долго, как хотелось бы – Бах! – звук выстрела ворвался в только-только начавшееся утро и разорвал тишину на кусочки. – Бах! Бах! Я подорвался как придурочный, запутался в спальнике, забыл надеть ботинки, и в носках выскочил из палатки. – Убейте их! Убейте! – орал кто-то. И снова выстрелы. Ну, на сердце у меня полегчало: если убейте “их”, значит я тут ни при чем, меня никто не заметил. Носки, правда, я запачкал насмерть. Я влез обратно в палатку, зашнуровал берцы, повесил через плечо патронташ и потихоньку пробрался к кромке воды, выглянул из кустов. Стреляли явно с левого, ближайшего ко мне берега реки. И кричали там же... Пробравшись по кустам к нужному месту, я глянул на берег и немного одурел. По самому краю обрыва бежали два мужика, сложно было определить их возраст... Видно было, что один из них ранен, он держался за бок рукой и сильно отставал. Примерно метрах в двухстах от них... Короче, там были всадники. Четыре всадника. Они стреляли по этим людям и кричали. Было ясно, что через минуту-другую все будет кончено... Один из всадников, молодой парень, светловолосый и кудрявый, пришпорил коня, вырвался вперед и выстрелами из пистолета уложил обоих беглецов. – Готовы! – крикнул он и спрыгнул с коня. Полы его черного плаща взметнулись в воздухе как крылья какой-то огромной птицы. Вообще, они все были в этих плащах – черных, и, кажется, кожаных. На рукаве у каждого была какая-то повязка, черная с белым. Что там изображено было, я рассмотреть не смог. Остальные всадники приблизились и спешились. – Так что, Руденко, ты обоих уложил? – Да, Сан Саныч, одного в башку, второго в грудь! – Идиот ты, Руденко. Сан Саныч, лысый дядька в высоких сапогах, скинул с плеча винтовку и пальнул в голову одному из беглецов. – Скидывайте их вниз, хлопцы! Нехай рыбы едят гадов! Хлопцы за руки и за ноги швырнули в реку убитых, одного за другим. А потом вскочили в седла и рванули по бездорожью вдоль берега. Светловолосый Руденко остановил коня, который гарцевал на месте, и крикнул: – И так с каждым будет! – и, ударив пятками по бокам скакуна, умчался вслед за остальными. Кому кричал-то? Вообще, все это требовало осмысления. Я что, на Диком Западе? Какие-то ребята в плащах, охота на бегущих людей... Еще повязки эти! Ясный хрен, что народной дружиной тут и не пахнет! И ускакали эти лихие демоны как раз вниз по течению... О том, чтобы спать дальше, я уже и не думал. Сложил палатку, перекусил, проверил свой арсенал, подкачал лодку... Понравился мне этот островок, однако! Если бы не вся эта муть с потерей памяти – я бы тут пожил... Один или с какой-нибудь Ангелиной! А что? Катался бы, ништяки собирал по окрестностям, а она бы мне спину прикрывала. Идеально! С такими мыслями я уложил свои пожитки в лодку, проверил оружие и снаряжение, и отчалил. Примерно через полчаса я, наконец, врубился, где нахожусь. В этом мне помог указатель, расположенный на неплохой асфальтовой дороге, которая выходила довольно близко к реке. ЗУБРОВ, 10 КМ Вот что гласила надпись. И стрелка указывала на направление против течения... Черт побери, я от города-то вчера все-таки был в двух шагах! Хотя на кой черт мне тот город? Сейчас я нахожусь в дремучем Полесье, западнее Берегового километров эдак на сто двадцать, и река эта называется Припять. И пока мне с ней по пути, еще как минимум километров пятьдесят... Что-что, но карту Беларуси я знал, так что направление моего движения теперь сомнений не вызывало. Сомнения вызывала моя способность добраться до Берегового самостоятельно... Черт, нужно было найти или дружинников, или военных. И выйти на связь с полковником Вайсаровым. И еще одна проблема: вода. Из речки хлебать как-то не очень, а пива осталось всего три банки... Хреново дело! Так я греб потихоньку, пока за очередным поворотом реки я насмотрел что-то приятное: хутор. Три дома стоят метрах в ста от берега, и недалеко от них – колодец! Короче, я даже толком лодку не замаскировал, просто привязал к кривенькому деревцу, повесил на плечо рюкзак, вооружился и побежал к хутору. Идиот. Почему я идиот, я не сразу понял. Сначала я глянул в колодец и порадовался наличию там воды, и огорчился отсутствию ведра. Ну, веревка у меня с собой была, а ведро я решил поискать в домах, как и какие-нибудь бутылки для воды. В одном из домов были закрыты все ставни и заперта дверь. Я походил кругами, лезть туда не решился. Во втором доме я нашел зомби-бабку. Она стояла на кухне у печки и пялилась на меня. Черт бы ее побрал. Я даже добивать ее не ста