Разбежавшись, на ходу топором отбросил от себя особо навязчивого мертвяка, и, оттолкнувшись обеими ногами от бетонных хреновин, сиганул через забор.
И приземлился прямо в какие-то кусты! Судя по запаху – смородина. Гребаная смородина теперь была везде: у меня в карманах, на штанах, в ухе. Смородина впилась мне ветками в подбородок, заляпала ягодами “Моссберг”... Я выбрался из этих кустов, и, бормоча проклятья и матерные слова, направился дальше.
Чтобы добраться до вожделенного дома по улице Гоголя, мне нужно было перебраться еще через два забора. Или возвращаться на улицу, где кишели зомби. Я прошелся по двору и вскоре нашел искомое: небольшая металлическая приставная лестница, метра два в длину. Нехрен мне больше делать – снова сигать через забор!
Я аккуратненько приставил ее к следующей ограде, влез, уселся на забор, втянул лестницу и прислонил ее с другой стороны. Это кажется простым, а попробуйте провернуть это, когда вы обвешаны оружием и амуницией!
Спокойно спустившись, я направился к последнему препятствию, за которым находилась моя цель. Вдруг за моей спиной раздался странный металлический звук... Я оглянулся, и тут же, роняя лестницу, отпрыгнул в сторону.
Облезлая псина с тихим сипением ковыляла ко мне. Замершие, жуткие глаза, оскаленная пасть... Да она млять зомби! Псина рванулась ко мне, но ее отбросило назад. Цепь!
Я показал псине средний палец, выдохнул, подтянул к себе лестницу и приставил ее к последнему забору. Тихонечко поднялся по ступенькам и заглянул во двор... Вроде никого... Перебравшись через забор, я затаился у штабеля досок, которые были сверху накрыты рубероидом.
Черт меня побери, если в доме кто-то не светил фонариком! Его луч отражался от стекол, бегал внутри... Два луча!
Они хотят забрать мой спутниковый телефон! Предупреждал же меня этот феодал доморощенный, что могут быть конкуренты! И какой у меня план действий? Никакой...
Я снял с плеча дробовик: все таки он выглядит страшнее чем топор... Как-то они вошли? Вошли! Войду и я следом за ними... Добравшись до угла дома, я осторожно выглянул и осмотрелся.
На крыльце дежурил какой-то тип в маске-“балаклаве”. Он задумчиво курил, облокотившись на перила, и вооружен он был пистолетом, который лежал тут же, на перилах. Как только он меня не услышал, когда я карабкался через заборы? Хотя с улицы в ворота стучали мертвецы, и собака-зомбяка звенела своей цепью по соседству... В общем, я подкрался поближе, вдоль стенки, а потом рванулся вперед и двинул ему прикладом “Моссберга” в висок, но попал в нос.
- Ой мля!.. – мужик схватился за лицо. – Ты че делаешь!
Хреново получилось! Я ударил еще раз, потом взбежал на крыльцо, и спихнул его вниз. Он только держался за лицо и выл. Пистолет я засунул в карман, и было это очень неудобно.
- Вован! Вован, че там?! – раздался голос из дома.
Черт! Я пригнулся, чтобы меня не было видно из окна на крыльце. Вован что-то простонал под крыльцом, из окна посветили...
- Батон, там с Вованом че-то! – крикнули из дома.
- Пацаны, у него ружье! Осто... – крикнул Вован, а я с испугу пальнул в него из “Моссберга”, и тут же перезарядился.
А-а-а, черт, все пошло наперекосяк! Заряд картечи отбросил Вована к воротам, которые опасно прогнулись на улицу. Зомби снаружи почуяли кровь и ломанулись с удвоенной силой, а из форточки на крыльцо вдруг выпало что-то кругленькое и темное, и с металлическим стуком покатилось по крыльцу.
Я даже подумать ничего не успел! Ломанул через окно, через стекло, опрокидывая кого-то, кто присел у подоконника, и уже ощущая спиной ударную волну от взрыва и осколки недовыбитого мной стекла. И еще что-то, что обожгло спину в районе левого плеча.
Кто-то подо мной был явно шокирован, а я схватил его за шею и душил, душил... Он пинался, хрипел, пытался отпихнуть меня, потом вцепился в дробовик, который висел на ремне, и даже пальнул куда-то в стену, но я был явно крупнее и сильнее... Потом он обмяк.
Я суматошно отполз куда-то под стол, и вовремя – со второго этажа, по лестнице, спускался по всей видимости Батон. Полный тип с пистолетом и фонариком.
Он ошалело вертел головой, пытаясь понять, что здесь происходит, а потом началось вообще черти что: в окно полез застреленный мной Вован, он уже обратился, и теперь жаждал нас сожрать. И зомби снаружи наконец-то сломали ворота, и тоже поперли внутрь...
Батон сосредоточился и стрельнул Вовану в голову, а я стрельнул в Батона, через стол. Картечь – такое дело, можно целиться очень примерно... Попал куда-то по ногам, передернул цевье, опрокинул стол и побежал к лестнице на второй этаж, перепрыгнув раненого Батона. Адреналин кипел в крови, в висках стучало, сердце выбивало такой ритм, что чечетку танцевать можно было!
Зомби уже толпились на крыльце и лезли в окно...
Где этот чертов чемоданчик с телефоном? Я рыскал по второму этажу, перебегая из комнаты в комнату, и слушая вопли Батона, которого жрали на лестнице. Дверь на первый этаж я закрыл, и приставил к ней какой-то шкафчик. На втором этаже было пять комнат, и я перерыл их вверх дном, но ничего, похожего на спутниковый телефон не нашел. Был какой-то кейс с офисными бумагами, еще кожаный дипломат и ящик с набором инструментов. Я устроил феерический бардак, выбросив все вещи из шкафов и комодов на пол, перевернув кровати – ничего! Его просто не было, и всё! Я даже стены и пол принялся простукивать, и вы знаете что? Я нашел пачку денег (разная валюта, от евро до российских рублей) и пакет с чем-то похожим на анашу под половицей. И нахрена оно мне? Зомби внизу бушевали вовсю. Они долбились в дверь, скрипели ступеньками на лестнице... Я выглянул в окно и с испугу сразу же отшатнулся: во дворе их была целая толпа! И что мне теперь делать? Я сел на пол, спиной к стене, спрятал лицо в ладонях и постарался успокоиться. Так, ну сколько их там может быть? Три десятка? Больше? Я выглянул во двор и начал считать. Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять... В ночном свете это сделать было сложно, но тем не менее я насчитал тридцать четыре сволочи. Еще сколько-то было внутри, не меньше дюжины точно. А что было у меня? Я полез в карман и достал пистолет. Надо же – “Тульский Токарев”, он же ТТ... Хорошая штука досталась мне в наследство от убиенного типа в “балаклаве”... Я выщелкнул магазин: все восемь патронов на месте! Для “Моссберга” у меня было 25 патронов, на разный боеприпас. Еще в два раза больше – в рюкзаке. И еще топор! А если спутниковый телефон был на первом этаже? Я ведь его так и не обыскал? Я стал мысленно прокручивать в голове, все, что успел увидеть... Коридорчик и кухня, больше ничего. Там никакого чемоданчика не было. Так! Зато на кухне был баллон с пропаном для газовой плиты... А вот это уже шанс! Я встал, приставил “Моссберг” к стеночке, метрах в двух от двери, чтобы был под рукой. Топор расположи у другой стеночки, напротив. Потом дернул затвор ТТ, опрокинул шкафчик на пол, и взялся за ручку двери, чуть-чуть ее приоткрывая. Ровно настолько, насколько позволял шкафчик. И тут же мертвячьи руки полезли внутрь, и следом за ними показался их хозяин – дядька с лысиной и в майке-алкашке. Я прицелился и выстрелил в лысину. Зомби рухнул, заклинив дверь. Переступая через него, полез второй, и через секунду поймал пулю зубами, обдав вылетевшими из затылкакровью и мозгами толпящихся сзади товарищей по несчастью. Третий полз чуть ли не на четвереньках, вставать начал уже в дверном проеме. Я пальнул ему в голову почти в упор, и тут же выстрелил в четвертого, который всунул свою морду в дверь. В общем, пистолетные патроны я израсходовал секунд за пятнадцать, завалил лестницу восемью совсем мертвыми мертвецами. Я оттащил шкафчик, дав возможность двери отвориться, пинком сбросил одно из хладных тел вниз, внося сумятицу в группу товарищей, которые доедали бренное тело Батона. Они как-то резво вернулись к кулинарным изыскам, и мне это совсем не понравилось. Черт, надо поскорее с ними разбираться, а то ускорятся от сожранного и переключаться на меня. Протянув руку, я взял дробовик, и, тщательно прицеливаясь, стал стрелять им в головы. На третьем выстреле оставшиеся в живых рванули ко мне, но я ногой сбросил по лестнице еще одно тело, что их здорово замедлило, и дострелил остальных. Пришлось, правда, дозаряжать патроны, трясущимися пальцами извлекая их из патронташа. Твари лезли в окно, я выстрелил туда пару раз, потом поднялся по лестнице, спотыкаясь о трупы, оставил дробовик и взял топор. Внизу мертвецов было всего двое, и я просто размозжил им головы топором, обыденно и особенно не переживая по этому поводу. Пробравшись на кухню, я топором обрубил резиновый шланг у баллона с пропаном, и потянул баллон за собой. Завоняло газом. Тяжелая хреновина! Килограмм тридцать, наверное! Выпустив из рук топор, я поднял баллон обеими руками, напрягся, размахнулся и запустил его в окно, прямо в рожи лезущим туда зомби. Скорее, скорее, скорее! Я рванул на второй этаж, подхватил “Моссберг”, высунулся в окно над крыльцом, высмотрел в слегка разбавленной лунным светом тьме, среди толпы зомби баллон, из которого через обрубленный шланг со свистом выходил газ, прицелился и выстрелил... Рвануло так, что у меня потемнело в глазах, а спиной и головой я долбанулся аж об противоположную стену... Что-то с тех пор, как я очнулся на берегу реки с потерей памяти, я делаю массу идиотских безрассудных поступков... Кряхтя, я поднялся на ноги, пощупал голову – мать его, вся ладонь в кровище! Из спины в районе плеча кровь шла тоже, наверное, зацепило осколком от гранаты, еще внизу... Я подобрал с пола дробовик, который выронил при взрыве, и топор. Выглянул в разбитое окно и шумно выдохнул: это просто долбаный Сталинград! Мертвяков разметало во все стороны, у кого-то оторвало конечности, весь двор заляпало красным... Млять, и все это сделал я... Съезжаю с катушек от такой жизни по всей видимости... Я спустился по заваленной трупами лестнице, побродил по первому этажу в тщетных надеждах найти-таки чемоданчик, а потом выбрался из дома и поковылял к месту, где я оставил лодку. Вообще, все это требовало осмысления... Тиран предупреждал меня о каком-то типе с погонялом Зареченский, и это могли быть его люди. Но с другой стороны – откуда они так быстро там появились? Совпадение? Я вас умоляю... У берега я заметил какое-то шевеление и вскинул дробовик. – Тихо, тихо! Это мы! – двое опричников, Руденко и тот интеллигент в очках, вышли из-за укрытий. – Нихрена себе ты там устроил! А я и не думал опускать дробовик: – Ребята, это была подстава. Вы же меня реально на убой послали! Руденко развел руками: – Не, парень... Я не в курсе. Опусти ствол, садись в лодку, поедем в Замок, разберемся... Я соображал туго, если честно. А потом в голове помутилось и мир качнулся справа-налево, и я сел на задницу прямо посреди дороги. Опричники побежали ко мне, интеллигент быстро осмотрел меня со всех сторон, полез в сумку за аптечкой и принялся бинтовать мне голову. Потом увидел рану на плече, матюгнулся и сказал: – Руденко! Режь ему куртку к чертовой матери! Я вяло сопротивлялся, но одежду мне разрезали и перебинтовали. А потом под белы рученьки отвели в катер, который вел Руденко. А моей лодкой управлял интеллигент, которого звали Юра. Я напился воды из пластиковой бутылки, которая была тут же, в катере, и облокотился на бортик. Катер мигом домчал нас до Замка, где меня с рук на руки передали местному медику. Эскулап перетащил меня в местный медпункт и тут же меня взял в оборот. Он вытащил из меня осколок гранаты и кучу стекла, поменял повязку на плече. Чтобы обработать мой затылок, ему пришлось постричь меня машинкой, иначе было никак. Многочисленные раны он безжалостно залил йодом, везде наклеил пластырей...Короче, видок у меня был тот еще... А когда доктор закончил надо мной издеваться, дверь распахнулась и вошел Тиран. – П-приветствую, – сказал, и уселся на соседнюю кушетку. А я даже что ему ответить не знал. Ну ведь кинул он меня знатно, это и ежу понятно. Вместо спутникового телефона – какие-то типы и толпа зомби. Так что я выдавил из себя только одно слово: – Нахрена?.. Тиран подошел к окну, раздвинул пальцами металлические жалюзи, поманил меня пальцем: – Взгляни. Я приковылял к окну, посмотрел туда, куда он показывал. У ворот, на самой настоящей виселице, болтался подвешенный за шею мертвяк. Еще совсем недавно этот тип показывал мне, как управляться с мотором для лодки. – Я знал что в Замке п-предатель, – проговорил Тиран. – Кто-то сливал информацию Зареченскому. Я п-подозревал его. О том, куда ты направляешься знал только он. – Как-то это цинично. Использовать первого встречного... – А я могу п-позволить себе быть циничным. Я же Тиран. Мне нет необходимости притворяться хорошим. Т-тем более я видел, что ты парень тертый... А своих людей я подставлять не могу. Я за них отвечаю. Ну каков мерзавец, а? Тиран понаблюдал немного за телодвижениями подвешенного зомби, а потом задумчиво проговорил: – Я тебе связь обещал... Идти можешь? Я просто кивнул и поковылял за его широкоплечей фигурой в сторону сруба, который считался тиранской резиденцией. Хозяин провел меня на второй этаж, в комнату, у дверей которой стоял опричник с АКСУ в руках. Ого, как все серьезно! Дверь нам открыли, и я увидел, что на столе посреди комнаты стоит чемоданчик со спутниковым телефоном. Я вопросительно посмотрел на Тирана, а он ответил на незаданный вопрос: – Я его забрал в п-первую очередь. Очень удобное п-приспособление... Или я похож на идиота? Уточнять, как ему удалось сохранить все это в тайне, я не стал. Неформального вида паренек что-то понажимал в чемодане и спросил: – Так что, связываться будем? – Будем, – сказал Тиран. – Только я вас п-попрошу – не называйте нашего точного местоположения. Скажите – Припятский Национальный парк. Остальное – на ваше усмотрение... Я кивнул. Назвал частоту и позывной Вайсарова – “Панцирь”. Паренек что-то там пошаманил, а потом принялся вызывать Береговой. На секунду он закрыл трубку ладонью и спросил: – А кто вызывает-то? Я же не скажу, что Замок Тирана! Мы синхронно улыбнулись, и я ответил: – “Караван”. Скажи, что вызывает “Караван”, – это мой позывной был, во время работы по сопровождению грузов, экспедитором. – “Караван” вызывает “Панцирь”, “Караван” вызывает “Панцирь”... Ответьте “Каравану”, прием! В динамике раздались непонятные шумы и шипенье, и удивленный голос дежурного радиста откликнулся: – Это “Панцирь”! Повторите свой позывной, прием! Я выдернул трубку из рук парниши, и заорал в микрофон: – Да я это, я! ” Караван”! Это “Караван”, как слышите? Трубка долго молчала, а потом голос полковника Вайсарова ответил: – Слышу вас хорошо. “Караван”, ответьте, в какой конторе вас держал в плену бандит Носатый? Прием! Проверяет полковник, все правильно. – Не контора, а завод “Интервал”. И не Носатый, а Лобастый, прием! В трубке опять послышалось шебуршание, а потом полковник веселым голосом проговорил: – Живой, сукин сын! Называй координаты, Женёк, сообразим насчет вертушки! Прием! У меня улыбка расплылась на полрожи. – Я в Припятском Национальном парке. Прием. – Ты в безопасности? Жив, здоров? Прием. – Жив. Почти здоров. Местные товарищи приютили... Прием. – На связь еще сможешь выйти? Прием. Я вопросительно глянул на Тирана, он сделал милостивый жест рукой, мол, пользуйся. – Смогу, прием. – Тогда давай через полчаса. Определимся с точкой эвакуации. Прием. – Вас понял. Как там мои? Прием. Тут Вайсаров замешкался, и у меня все похолодело внутри, но ответил он довольно бодро: – Живы все. Все... Нормально, в общем. Тяжко нам пришлось последнюю неделю, но справились. До связи, Женёк! Прием. – До связи. Я хотел по своей привычке провести рукой по волосам, но поморщился: во-первых, от боли, а во-вторых потому, что вспомнил, что волос-то у меня почти не осталось. Сбрил изверг-доктор. Зато была роскошная щетина, почти борода, как будто я недели две не брился... Ну и хрен с ней! – Значит мы д-договорились? – спросил Тиран. – О чем это? – О п-поставках стрелкового нарезного оружия. – Ну я поговорю с Вайсаровым, это единственное, чем я могу помочь... – П-превосходно. Кстати... Ваша одежда никуда не годится. Подыщем вам что-нибудь... И “Моссберг” можете себе оставить, как оплата за лодку и двустволку. А к точке эвакуации мы вас п-проводим, не сомневайтесь. А потом мы снова вышли на связь с Вайсаровым, и он сказал, что есть возможность забрать меня от погранзаставы на границе с Украиной, около деревни Старая Гута. Завтра, примерно в шесть часов вечера. На вопрос о том, каким транспортом я прибуду, я ответил, перед этим глубоко вздохнув: – На лошади. Мы все будем на лошадях. Конец связи. А Тиран когда узнал, куда меня придется доставить, сел на стул, сделал классический жест “рука-лицо” и первый раз за все время выматерился: – Млять. Через некоторое время Тиран встал, стукнул легонько, но решительно кулаком по столу, подошел к окну, повернул ручку и гаркнул во двор: – Общий сбор, хлопцы! На коней, кто в Бога верует! Со двора раздался нестройный гул голосов, а потом топот, грохот и лязганье. Тиран секунду помолчал, а потом снова гаркнул, уже в дверь: – Эй, опричник! Принеси комплект обмундирования! Такой, к-крупного размера... Тот парень, что стоял у дверей в качестве охранника, метнулся исполнять указание. Я наблюдал все это с молчаливым удивлением, а Тиран склонил голову на бок, прищурился и проговорил: – Некоторые события и некоторых людей нам п-посылает Бог, – он снова слегка заикался, и говорил в медленном темпе. А вот когда приказы отдавал, где было его косноязычие? – Тебя точно Господь п-послал. Давно пора было навести п-порядок на южных рубежах, все руки не доходили... Теперь Зареченскому п-пинка хорошего отвесили, п-предатель на виселице болтается... Пора и к погранцам наведаться, не справляются они... – С чем? – удивился я. – От нас до границы – километров сто, д-даже меньше... – И что? Тиран грустно вздохнул: – Ты вообще в курсе что на Украине происходит? – Ну туго там у них, – почесал затылок я. – Туго – не то слово. Это тут, в Беларуси, еще до всего этого – порядок был, менты взятки не брали и люди Батьку слушались... А там – ну ты в курсе... Так что сейчас там – Дикое П-поле. Махновщина. По крайней мере в приграничных районах... Бегут оттуда люди... И хорошие, и п-плохие. У меня почти десяток опричников – хохлы... Уживаются с бульбашами, трое жен себе тут нашли... Хотя у них же не жена! У них “д-дружина”! – улыбнулся Тиран. В это время прибежал опричник с ворохом одежды. – Вот! – Это ему, – Тиран кивнул на меня. Опричник кивнул и положил все это на стол, рядом со спутниковым телефоном. – Одевайся и выходи во двор. Через час-п-полтора выступаем. Ого как! Через двадцать минут я стоял на крыльце . Почему так долго? А попробуйте на себя напялить одежду, когда у вас в плече дырка, и в голове тоже... Одежка была эпическая. Такая, какую носят все опричники: нейтрального цвета футболка, светло-синие джинсы, высокие армейские ботинки и черный плащ, ясное дело. Повязки с черепом и костями мне не полагалось, я ж не опричник, а вот “Моссберг” и патронташ мне принесли. То, что происходило в Замке снова до жути напомнило мне то ли Средневековье, то ли Дикий Запад: вооруженные люди, лошади, приветственные крики везде, где появлялся Тиран... Опричники смеялись, гомонили, проверяли оружие и снаряжение. Вообще, им, видимо, пофиг было куда направить копыта своих лошадей и стволы своего оружия. Как Тиран скажет – так и будет. Роль личности в Истории, однако... Прямо по Макиавелли. Собралось тут никак не меньше трех сотен всадников, за воротами рычали моторами грузовики. Наконец, сборы были окончены. Тиран лихо вскочил в седло, поднял руку вверх и сказал: – П-пора наведаться на южные рубежи наших владений, ребята. П-пограничники в осаде уже месяц, нужно бы помочь воякам. Поможем? – Да-а! – раздалось слитное. Только Руденко весело спросил: -А вояки по нам палить не начнут? Не очень-то они нас жаловали! – Не начнут. Мы т-товарища сопровождаем... И кое-что в п-подарок им везем, вон грузовики стоят. А подарки все любят, так? – Та-ак!! – снова вздохнули опричники. Ишь ты, выдрессировал! – Так что с погранцами не бодаться,м- матом не ругаться и вести себя вполне п-прилично. Глядишь, скоро они череп с костями себе на зеленые береты прицепят, а? Опричники заржали в голос, а Тиран тронул поводья коня и колонна всадников вслед за ним начала выливаться в деревянные ворота Замка. “Ой, что-то будет!” – пронеслось в моей голове. Мое место было в одном из грузовиков, чему я был в общем-то рад. Наездник из меня никакой, да и раны давали о себе знать. Я дождался, пока последняя тройка опричников покинет замок, и, стараясь не вляпаться в конский навоз, который теперь был повсюду, зашагал к машине. В Замке оставалось никак не меньше полусотни бойцов, и, как мне показалось, увеличилось количество пулеметов на стенах. Однако, Тиран – голова! Не оставляет свою базу без прикрытия... Уверен у него еще какие-нибудь сюрпризы в запасе имеются. Я уселся в кабину старого, но мощного МАЗа, рядом с бородатым седым дядькой в черном берете, на котором были все те же череп и кости. Плащ его лежал на сиденье, неподалеку. Тут же и АКСУ покоился. – Это из-за тебя весь сыр-бор? – с ходу спросил он. И представился: – Марков моя фамилия. Я пожал протянутую крепкую руку, представился в ответ и ответил утвердительно. А Марков усмехнулся и сказал: – А вот нихрена! Тиран он головастый. У нас такие рейды чуть ли не каждые две недели... Проходимся по окрестностям как гребенка, собираем все нужное, уничтожаем все ненужное. Давно пора показать тамошним, за кем сила! Да и пограничникам тоже... А то они ребята хорошие, Тирану их нужно под себя подминать. Он богатырским движением переключил передачу и потихоньку тронулся вслед за всадниками. А я сидел и думал, что нихрена не понимаю, куда я вляпался. Все происходящее вокруг казалось мне еще более далеким от реальности, чем долбанный зомби-апокалипсис. Мы проехали километров десять на юг, когда все и началось. Сначала – короткие отрывистые команды, потом – топот лошадиных копыт, клубы пыли... Примерно половина колонны, сотни две опричников рассредоточились в разные стороны. Я высунулся из окна грузовика и спросил: – Что там происходит? Что случилось? – Зачищаем! Спрячь башку, а то оторвут нафиг! – прокричал мчавшийся мимо на лошади опричник. А потом раздались винтовочные выстрелы и уже знакомые крики: – Убейте их! Убейте! Марков невозмутимо крутил баранку. Посмотрев на меня, он сказал: – Тут недалеко было логово морфов. Целая стая, семь или восемь тварей... Руки не доходили, просто людей предупредили чтоб не шастали тут. Теперь морфам капут, а склад нам достанется! Склад! Это другой вопрос, это понятно... Вскоре выстрелы прекратились, но вернулись в строй далеко не все опричники, часть продолжала геройствовать где-то. Дорога медленно наматывалась на колеса МАЗа, я откровенно скучал. Высунув руку из окна, я пялился на кузов едущего впереди грузовика, как вдруг кто-то тронул меня за руку. М-мать! Тиран тыкал мне в локоть рукояткой нагайки. Ну конечно, какой тиран без кнута? Интересно, а пряник у него есть? – А пряника у вас нет? – спросил я. – П-простите... – он сразу не въехал, а потом глянул на свою нагайку и улыбнулся. Понял! Добрая улыбка Тирана. Ж-жесть! – У меня д-для вас рискованное дело. Если согласитесь и дело в-выгорит – будут вам пряники. – Что именно? И тут Тиран поведал мне о способе, которым местные бандиты-беспредельщики раскулачивают зажиточных граждан последние несколько месяцев. Называлось это “ловля на зомби”. То есть у дороги оставляли мертвяка, обычного, медленного. На него навешивали всяких полезных ништяков – автомат, каску там, рюкзак, да мало ли что еще! Чаще всего охочие до жизненно необходимых ништяков людишки останавливали свои транспортные средства и пытались вещички с мертвяка приватизировать. Тут-то отовсюду выпрыгивали лихие демоны, вооруженные до зубов, и приватизировали себе все, до чего дотянутся их загребущие руки. Ну а о судьбе жадных людишек история умалчивает... – Я что, ограбить кого-то должен? – удивился я. – Ч-черт, нет! Наоборот! Тебя должны ограбить! – Тиран даже из себя немного вышел. – А ребята их скрутят! Вообще, странно – то улыбается, то из себя выходит. Может, в человека превращается? А он продолжил вещать: – Вместе с Марковым, без опознавательных знаков наших... На грузовике... Старик и раненый, что может быть лучше? Короче, я понял. Марков сначала не согласился с тем, что он старик, а потом согласился на авантюру. В общем, мы выехали на четырехполосную асфальтовую дорогу, на которую нам указал Тиран, спрятали плащи, Марков засунул под сиденье берет. Главное было не переиграть, поэтому я высунул ствол “Моссберга” в окно, а водила положил АКСУ на колени. Я пялился на правую обочину, Марков- на левую. Через пару километров мы въехали в смешанный лес: сосны, дубки, тополя... Я пытался понять, где ребята Тирана, но ничего так и не разглядел. Оп-па! – Марков, глянь-ка! На обочине топталась парочка зомбяков. Наши клиенты! Один из них был просто кладом на ногах: на шее болтался охотничий карабин с оптикой, на поясе – патронташ, из которого масляно поблескивают патроны... – Ну че, действуем аккуратно? Ты раненый – ты прикрываешь. А я пойду! – сказал Марков. Я кивнул, дождался пока он остановит машину и выпрыгнет, пересел на водительское место и стал целиться в лес из “Моссберга”. Раздались два выстрела из автомата: походу Марков уложил зомбаков. Только я отвернулся, чтобы посмотреть на него, как р-раз – у меня уже тянут дробовик из рук, и в голову тычут двуствольным обрезом. Млять. – Дядя, отдай ружье и вылезай из машины! – какой-то тип в тельняшке и бандане, с лицом как у пьющей бабушки был очень настойчив. – О-о-окей, – не стал спорить я. В зеркальце я увидел, как какие-то гопники окружили Маркова. -Вылезай-вылезай! – обрез ткнулся мне в переносицу, и я потихоньку стал открывать дверь и выбираться на улицу. Нас обоих поставили рядом, у тента грузовика. И тот самый, которая “пьющая бабушка”, огорченно поцокал языком и сказал: – Мертвечинку ты, дед, зря испортил. Теперь вы будете вместо них тут гулять... И взвел курки обреза. Тут же его башка разлетелась на куски от бахнувшего выстрела! Мы с Марковым рухнули на землю, и поползли к грузовику. А на дорогу со всех сторон с гиканьем и свистом, дикими воплями “Убейте их!”, ринулись конные опричники. Бандиты были окружены и обезоружены. Тиран на своем коне проехал сквозь толпу опричников, спрыгнул на землю, прошелся вдоль ряда скрученных грабителей, которых крепко держали бравые ребята в черных плащах. – Расстрелять. Т-трупы сжечь, – и отошел. Стреляли по очереди. Каждому – в затылок. Кое-кто из бандитов не выдержал, трое стали вопить и умолять о пощаде, а один выкрикнул: – Не стреляйте, я скажу где... Сан Саныч, лысый опричник, тут же оттащил его в сторону. Грохнул последний выстрел, а бандит уже “кололся”. Что он там говорил, я не знаю, но Сан Саныч, пообщавшись с ним, сказал: – Мне нужны полсотни людей и два грузовика! Тиран милостиво махнул рукой: – Бери! Нам Тиран выразил личную благодарность и прозрачно намекнул по поводу обещанных “пряников”. На привал мы остановились часа через три. Палатки, полевые кухни, охрана лагеря – у опричников все было схвачено. Тиран ужинать, видимо, не собирался. К нему то и дело подходили командиры подразделений ( вроде как сотники, полусотники и десятники), приносили трофеи и докладывали о проведенных мероприятиях. Самым последним, уже после того, как ночная тьма опустилась на округу, и лагерь освещали только отблески пламени от костров и неяркий свет луны, прибыл Сан Саныч. Он привез два грузовика, набитые всякой всячиной, от медикаментов и продуктов питания до РПГ и взрывчатки. Ничего себе, награбили! Тиран просто похлопал его по плечу, они как-то особенно переглянулись, и Сан Саныч сказал: – Двадцать три. – А у нас? – спросил Тиран. – Трое. Тиран на удивление с чувством перекрестился, а потом проговорил: – Семеро за сегодня. Царствие небесное... А потом все легли спать. На рассвете мы снялись с лагеря и продолжили путь. В общем-то все было по старому: отряды опричников разъезжались в разные стороны, наводили порядок, стреляли мертвяков и морфов-мутантов, вешали черные флаги с черепом и костями в точках, где были выжившие, которые подчинялись Тирании. Подчинившихся снабжали оружием и продовольствием, уверяли в том, что скоро наступят лучшие времена. А к обеду мы услышали звуки боя. Тиран кликнул Руденку, и вместе они рванули галопом на разведку, в сторону господствующей над местностью высотки. Вообще, вот это личное участие Тирана во всех делах, его показное бесстрашие – все это снова мне напомнило средневековых сеньоров или латиноамериканских каудильо. Вернувшись обратно, Тиран вызвал к себе командиров, и через секунду два отряда по тридцать всадников уже рванули в разные стороны. Они что-то взяли в грузовиках, кажется, нечто посерьезнее чем дробовики, автоматы и винтовки. Остальные по приказу Тирана спешились, и размеренным бегом двинули на высотку. Марков перебросился парой слов с одним из опричников, и объяснил: – Погранцы с кем-то рубятся. Скорее всего, беспредельщики с той стороны... И вроде как мертвецы еще. Нам приказано тут сидеть и не высовываться. Я почесал раненый затылок, а потом сказал: – Ну я ни у кого в подчинении не нахожусь. Мне тут никто не приказывает. Бинокль есть? Марков покачал головой, но порылся в бардачке и достал полевой армейский бинокль. Я заприметил там еще и ПМ в кобуре, и вопросительно глянул на водилу. -Бери, чего уж там. Тебе с твоим плечом сейчас только из дробовика и стрелять... – разрешил он. Я взял пистолет, нацепил кобуру на пояс, рассовал по карманам запасные обоймы, повесил на грудь бинокль, и, выпрыгнув из машины, побежал вслед за опричниками на высотку. Тут руководил Сан Саныч. Он зычным голосом раздавал команды, и его беспрекословно слушались. Я приложил к глазам бинокль и стал разглядывать деревеньку вдали, погранзаставу, дымы и мост через небольшую речушку. Что-то там творилось неправильное. Какая-то толпа навалилась на баррикаду, переграждавшую мост. По деревеньке каталась техника, какие-то переделанные внедорожники, с которых время от времени стреляли в сторону заставы. – Короткими перебежками – впе-еред! – скомандовал Сан Саныч, и опричники, пригнувшись, побежали вниз по склону. Только тут я заметил, что почти все из них сменили оружие. Автоматы с подствольными гранатометами, ручные пулеметы, РПГ... Винтовки, все с оптикой, остались у считанного меньшинства, у тех, кто, видимо, считался настоящим снайпером. Я побежал следом. Надеюсь, Тиран знает что делает... Тиран знал. Прежде, чем нас заметили из деревни, опричники открыли огонь по технике. Как я понял, Тирану было глубоко фиолетово, кто это. Они не были похожи на пограничников, или других военных, и тем более – они не были похожи на мирных жителей. Огневой мощи у опричников было хоть отбавляй, не знаю, почему Тиран так настаивал на контрактах по закупке стрелкового вооружения? Подствольные гранатометы, РПГ, ручные пулеметы – все это рычало и плевалось огнем! А когда очередной внедорожник взрывался или начинал дымить, опричники продвигались вперед, занимали новую позицию и снова открывали огонь. Противнику не давали ни одного шанса: двести стволов в умелых руках – дикая сила. Как я понял, кто-то там, в деревне, понял, что их просто-напросто перебьют, и решил отступить к мосту, где толпа уже сломала баррикады и рванула на нашу сторону. Это были зомби, ясное дело... Отступающим сбежать не позволили: два отряда, которые Тиран послал на фланги, перерезали им дорогу. Там всего было машин пятнадцать, в первые же семь минут боя уничтожены были одиннадцать из них. Остальные скрылись где-то среди домов. Следующей проблемой были прорвавшиеся через мост зомби. Ну как, проблемой... Их там было около сотни, из них – полтора десятка шустрых. Всадники из фланговых отрядов с безопасного расстояния отстреляли большую часть мертвяков, а потом вместе с основными силами оцепили деревню. С погранзаставы не стреляли. Видимо, пытались понять, что за новая напасть на их голову свалилась. Или может быть они уже были в курсе, кто такие опричники? Тиран объявился неподалеку от меня. В руках у него был мегафон. – Граждане б-бандиты! Бросайте свою технику и оружие, выходите п-по одному с вытянутыми вверх руками. Если в течение п-пяти минут не подчинитесь – вас ждет долгая и мучительная смерть. Мощно он загнул! Я думал, они пальнут в ответ, но из деревни кто-то крикнул: – А ты кто ваще, мужик? – А я м-местный Тиран. Я здесь главный, в общем! – прохрипел мегафон голосом Тирана. Я заметил, что со стороны заставы в нашу сторону выехал “уазик” с открытым верхом. Там сидели какие-то люди в военной форме. Погранцы, наверное. А Тиран просто стоял и ждал. Его черный плащ эпично развевался на ветру, взгляд буравил окраины деревни. Картину писать можно. Военно-историческое полотно, батальный жанр. И через какие-то две минуты из-за крайних домов начали выходить люди с задранными вверх руками. – Не стреляйте, мы сдаемся! Тиран махнул рукой в их сторону, и несколько опричников сорвалось с места, чтобы взять сдавшихся под белые ручки. В этот же момент подъехала машина с пограничниками. Выскочивший из нее вояка с погонами старшего лейтенанта подбежал к Тирану и, представившись, заговорил: – Старший лейтенант Путилов. Вы что здесь устроили, это зона нашей ответственности... Тиран просто отмахнулся: – Я вижу какая у вас ответственность... Старший лейтенант Путилов замялся, и тут из деревни с пробуксовкой рванул мощный джип, с пулеметом на вертлюге. Пулеметчик нажал на гашетку, и пулеметная очередь прострекотала в нашу сторону, и один из опричников, стоявших рядом с Тираном, рухнул замертво, а сам великий вождь всея опричнины, схлопотал пулю в руку с мегафоном. – Д-догнать, – сказал он. – Живыми – сюда. Сразу сработали снайперы, и шины внедорожника стали стремительно сдуваться. Потом сорвались в галоп дюжина всадников, и когда Тирану заканчивали бинтовать руку, трое пленников уже валялись у его ног. – Что с ними делать? – спросил Руденко. – Как с теми, из Контузовки! – прорычал Тиран. Под дикие вопли пленников, опричники привязали к рукам и ногам каждого из них по веревке, другие концы закрепили где-то в районе седел у лошадей. Всего пленников было трое, всадников – двенадцать. – Убейте их! Убейте! – заорали опричники. Тиран кивнул и лошади рванулись с места. Страшные крики оборвались хрустом и звуком рвущеся плоти... Пограничники стояли с бледными лицами, опричники кричали: – Ти-ран! Ти-ран! А я прото охреневший стоял. С чего это он так взбесился? Пуля задела руку? Или потому, что они посмели ему не подчиниться? Скорее – второе. Когда Тиран получил ранение, он даже не поморщился, только медика подозвал. Честно сказать – мне было страшно даже стоять рядом с ним. Но все-таки я пересилил себя, подошел к нему и спросил: – Это было необходимо? – Что- это? – Это... Варварсто? Он глянул на меня, а потом пожал плечами: – Не понимаю, п-почему я что-то пытаюсь объяснить?.. И тем не менее... Это не варварство. Это тирания. Тирания, или деспотия – самая устойчивая государственная система в мире, существовавшая на п-протяжении всей известной истории человечества. От фараонов до наших дней. Д-демократия и прочая чушь – это феномен, возникший не так давно, в масштабах всей истории, естественно, и на небольшой т-территории. Сейчас мы видим к-крах этой системы. Она не справилась. Г-государство сохранилось только там, где была т-тирания в той или иной степени. Даже у нас, в Б-беларуси, все рухнуло потому, что т-тирания не была сильной... Я п-понятно объясняю? Мне было все понятно. Первое, на что опирается тирания – это страх. Страх перед своим правителем должен пересиливать все остальные страхи вместе взятые. Для этого правителю нужен репрессивный аппарат, состоящий из людей, лично преданных правителю. Опричники. Все понятно. Пока я осмысливал все это, Тиран уже спокойным и тихим голосом разговаривал с пограничниками. Один раз они вместе глянули на меня, и старший лейтенант кивнул. А потом они еще немного поговорили, и пограничники уехали на заставу. Опричники ставили лагерь прямо в деревне. Вообще, никакой деревни там уже давно не было – так, полуразрушенные дома и хозяйственные постройки. Я все время находился рядом с Марковым, у его грузовика. Помощи от меня особо никакой не было: все-таки плечо давало о себе знать. В какой-то момент, уже во второй половине дня, меня нашел Руденко: – Скоро за тобой прилетят, – сказал он. – Тиран хотел с тобой говорить. – А где он? – На заставе. Присягу принимает. – ??? – Пограничники присягают ему на верность. – Это как, опричниками теперь будут? – Не-ет, друг мой. Чтоб опричником стать – это заслужить нужно! А они как были пограничниками – так и останутся. Флаги поменяют и вместо своих кокард на беретах череп с костями прицепят. – А смысл? – Нам смысл – у нас форпост новый. У Тирана новые подданные. А пограничникам вообще хорошо: все снабжение теперь на нас ложиться, и в отпуск они могут в Замок ездить, да и вообще – они первый отряд нового рода войск Тирании – Пограничной Стражи. – А с кем мы воевали? – Беспредельщики. Тиран все правильно сразу понял. Прикинь, эти ребята с собой в фурах подкормленных мертвяков возили! Выпускали в качестве отвлекающего маневра и пушечного мяса! На мосту вот они их и выпустили! Чтоб самим деревньку пограбить. А деревенька-то пустая оказалась! Вот они на погранцах и решили сорваться. Это все он рассказывал мне, пока мы поднимались на горку, к заставе. Вообще странно, что он был без лошади, как то не привык я видеть Руденко пехотинцем. Когда мы поднялись, первым, на что я обратил внимание, было черное полотнище с черепом и костями, которое весело развевалось на ветру над КПП. Личный состав был выстроен на плацу, и кажется готовился расходиться. Всего тут было полсотни погранцов, не больше. Вообще-то это было даже много, после всего того, что случилось в последние месяцы, военные части серьезно поредели. Тиран о чем-то беседовал с местным начальством, потом увидел нас и поманил рукой к себе. – Ждем, с минуты на минуту будет борт, – сказал плотный мужик с погонами капитана. Тиран вручил мне какой-то конверт из желтой бумаги. – Отдашь Вайсарову. Ну а вообще – спасибо за помощь, – он кивнул кому-то за моей спиной. Я обернулся – Сан Саныч протягивал мне “Моссберг” и патронташ. – На память. Я благодарно кивнул. В наше время оружие – это... Нечто большее чем просто стреляющая железяка. Послышался гул винтов – знакомый Ми-2 заходил на посадку. – Ты как вообще, вспомнил что-нибудь? – спросил Тиран. Я пожал плечами: – Ничего нового... Вертолет снизился, открылась дверь и оттуда высунулась улыбающаяся рожа: – Гы-ы-ы-ы! Вертолет сел, срывая ветром головные уборы и заставляя развеваться полы плащей опричников. Джоуи выскочил на плац и мы обнялись. – Чува-а-ак! – Чува-а-а-ак! – Давай, собирай свои манатки, полетели.. Гыыы, а ты ваще боевик, че! Ну да, видок у меня был тот еще: небритая рожа, коротко, почти под ноль стриженая голова, повязка через всю башку, черный плащь и “Моссберг” с патронташем. Ну да, еще берцы, все в крови и грязи... Сам Джоуи выглядел прилично: менее широкие чем обычно штаны, темный китель.... Даже напялил на голову какое-то полувоенное кепи! Ну надо же. – Давай, чувак... Полетели отсюда! Я поднял руку в прощальном жесте, и пошел к вертолету. Обернувшись, я увидел что Джоуи и Тиран смотрят в глаза друг другу. Тиран слегка прищурился, на щеках у него заиграли желваки. Эмоции? Ну надо же! А Джоуи хмыкнул и полез следом за мной в вертолет. Он хлопнул пилота по плечу, мол, пора, и уселся напротив меня. Загудел двигатель, набирая обороты. Джоуи достал из-под сиденья непрозрачную пластиковую полуторалитровую бутылку и протянул мне. Я взял, открутил пробку, понюхал – пиво! Пока Джоуи сворачивал себе самокрутку, я пил пиво, не нарушая молчания. А потом Джоуи сказал: – Гы-ы-ы... Сердитый типа мужик тот, а? – Который? Джоуи сделал какой-то жест рукой, который должен был обозначать Тирана. Каким-то образом я его понял. – Так он там вроде как самый главный! – А-а-а... – голова Джоуи окуталась клубами дыма. – Че, типа крутой он? – Ага. Мы еще помолчали, а потом я спросил: – А пиво-то откуда? Джоуи расплылся в улыбке, взял у меня бутылку, отхлебнул и сказал: – Береговое пиво, наше! Прикинь! Гы-ы-ы! Клево, а? Оказалось, у нас восстановили и запустили в работу наш пивзавод. Раньше серьезная фирма была, всю область пивом поили и еще в другие регионы поставляли. А потом все это дело накрылось... А теперь вот запустили! И неплохое пиво, скажу я вам! Ну мне вопрос сразу в голову пришел – где они хмель взяли? Вертолет наматывал воздух на лопасти,приближая нас к Береговому, а Джоуи рассказывал мне о произошедших в нашем городе изменениях. С тех пор как рухнула центральная власть в республике, мы – сами по себе. Дружим с Дубровским, Скупином, Рудобелкой, Темногорском, еще парочкой городов – анклавов, договорились о торговле и обмене. Ну и деревни, те что сохранились – их тоже без внимания не оставили. В общем-то все держится на военных и на Народной Дружине. Никто их у нас расформировывать не стал. Правда внутри Берегового все не так гладко: не все довольны Вайсаровым. Все-таки он всего лишь командир заштатной военной части, и власть держал только потому, что имел на то полномочия “сверху”. Теперь всё изменилось, и нет никакого “верха”. Вот и началось брожение в Береговом... А еще обострилась цыганская проблема. Кое-кто из командиров хотел бы решить ее радикально – просто убить всех цыган в округе. Вот так вот просто... А почему он все это мне так подробно излагал? Потому что я рассказал ему про историю с потерей памяти. Оказалось, что между моими последними воспоминаниями и моментом, когда я пропал из виду родных и друзей – недели две. Что я был в Береговом, когда рухнула центральная власть, и начались проблемы. А пропал я во время сопровождения другого каравана, в Рудобелку. Мы там меняли соляру на мясные полуфабрикаты. Вот на обратном пути наш караван на связь и не вышел. Одновременно с этим кто-то попытался поджечь дом Кудеяра, а на Джоуи и Тимура кто-то натравил нескольких шустрых мертвяков. То есть все это было запланировано кем-то заранее! Джоуи затянулся и выдохнул странно пахнущий дым: – Ну все живы и... Типа здоровы! Так что ты того... Ну... не переживай, чувак! Пилот обернулся и сказал: – Подлетаем! Приготовьтесь к посадке! 3.2. Возвращение домой Вертолет садился не на базе, как раньше, а на вполне оборудованной площадки. Ну это я еще помнил, сам помогал расчищать место. Площадка была огорожена колючей проволокой, был оборудован удобный подъезд, организована соответствующая охрана. Мы попрощались с вертолетчиком, вылезли из железного брюха летающей машины и побрели к выезду. – Нас встретят типа... – сказал Джоуи. – Тимур обещал. -А чего встречать-то? До базы два шага! – Погоди, ты че... Гыыы, точно, ты ж память потерял! Мля... Наши все типа ближе к природе переехали! Ну-у-у, типа за неделю до того, как ты пропал... Кудеяр со своими, Тимур с женой, еще несколько чуваков из нашего отряда дружины... Ты че, реально не помнишь? Мы ж с тобой мебель таскали, и этажерку наеб... Уронили, млять! – А куда переехали-то? – попытался спросить я, но вопрос мой был заглушен ревом автомобиля. Вишневого цвета “Чероки” лихо развернлся и резко остановился, обдав нас мелкими камешками, песком и клубами выхлопных газов. Хлопнула дверь: – Бра-а-ат! Ну ты вообще! – Тимур обнял меня, я поморщился – плечо, зараза. Но рад был неимоверно. – Ты вообще как? Что с тобой случилось почему так долго? – А он это, гыыы... Не помнит нихрена. Недели две до того как пропал – не помнит! – сдал меня Джоуи. – Это как? Правда, что ли? – Тимур повернулся ко мне. Я кивнул. Он сделал удивленную гримасу, а потом махнул рукой и, улыбнувшись, спросил: – Поведешь? Машина – зверь! Я с сомнением поглядел на джип. Вообще-то водить я умел. Пришлось научиться. Какой из меня экспедитор, если я водить не умею? Только сидеть рядом со мной слабонервным и тонким душой людям не рекомендовалось. И все это знали. Тимур сунул мне в руку ключи от машины и по-гагарински сказал: – Поехали! Я снял с плеча “Моссберг”, сунул его брату вместе с патронташем и решительно направился к машине. – Гы-ы-ы, – выдал за моей спиной Джоуи. Помнит, как я сшиб ворота на нашем старом “Гольфе”, зараза! В общем, мы погрузились в джип, и, вставив ключ в замок зажигания, я надавил на педаль сцепления, переключил передачу, и с визгом сорвался с места. – Ну Же-ека! – огорченно сказал Джоуи. – Я, млять, курево выронил... И полез искать курево под сиденье. А я переключился уже на третью и спросил у Тимура, сидящего рядом: – Так куда мы с базы-то переехали? Джоуи сказал – за город... – Ты реально ничего не помнишь? Как же меня задолбал этот вопрос! – Как в том фильме: тут помню, тут непомню, млять! – я вдавил педаль газа. – Должен же я знать, куда ехать! – Агроусадьба в Ямполе. Туда и поедем. Я аж присвистнул. Вот это мы молодцы! – И кому такая светлая идея в голову пришла? Тут Джоуи поперхнулся дымом из самокрутки, а Тимур странно посмотрел на меня: – Тебе! Вот теперь я поверил, что ты не помнишь нихрена! Это же ты с караваном очередным возвращался, и решил туда заехать на предмет ништяков. А потом бабу Надю спас и ее козу... – Какую козу? Млять!!! – я вывернул руль, чудом миновав бредущего по дороге мертвяка, машину занесло и развернуло задом наперед на дороге. – Ах ты сволочь! Я газовал на месте, удерживая машину на ручнике. Дождавшись, когда зомби развернется в мою сторону, я опустил ручник и внедорожник чуть не подпрыгнул, рванувшись с места. – Жека, млять, ты что... – заорал Тимур, но поздно: раздался звук удара, потом что-то хрустнуло, а зомби перелетел через машину и шмякнулся об асфальт. Тимур опечаленно покачал головой и проговорил сковь зубы: – Бампер плохо держался. Капец бамперу. – Ну что ж ты сразу не сказал? – состроил я невинное лицо, включил заднюю передачу, и наподдал начавшему подниматься мертвяку еще раз. – Млять! – сказал Тимур, и погрозил мне кулаком. А Джоуи снова полез под сиденье, искать курево. Усадьба появилась из-за поворота неожиданно, и я, если честно, сразу вздрогнул: мне показалось что я снова увидел Замок Тирана. Те же черепичные крыши, много деревянных построек... Но через мгновенье наваждение исчезло. Никакого частокола, черных знамен и средневековой основательности. Пулеметное гнездо на кирпичной надстройке какого-то хозяйственного здания, несколько больших деревянных домов на каменном фундаменте, еще какие-то постройки... Все это огорожено в два ряда. Первый ряд, внутренний – сетка-рябица, второй, наружный – колючая проволока. Я переключился на первую передачу, притормозив, а Тимур сказал: – Задолбались мы с этой “колючкой”, но дело того стоило: чуть ли не каждый день по парочке зомби снимаем с нее. Я посигналил, и тут из домов полезли люди – знакомые и не очень... О, эти трогательные сцены встречи! Они почти такие же банальные и сентиментальные, как сцены прощания. Тут были мама, Санька, и даже Старина – наш пес. Большая часть нашего отряда дружины, во главе с Кудеяром, и баба Надя. Я вспомнил саму бабу Надю, но не вспомнил, как ее спасал. Эта бабка ходила с нами в одну церковь, и наставляла меня на путь истинный, если я делал что-то не в соответствии с ее пониманием православных традиции. Уже сидя за столом в просторной кухне дома, который теперь был нашим, я рассказывал всем о своих приключениях, подкармливал Старину под столом объедками и не мог нарадоваться на то, что я, наконец ДОМА! – А мама сразу сказала что с тобой все нормально! – заявила Санька. – Да и я чувствовала что ты скоро вернешься. Ты всегда куда-нибудь деваешься, а потом находишься! Мы посмеялись, а потом я тихонько спросил у Тимура: – А где Ангелина? Он посмотрел на меня странно, а потом сказал: – Снова забыл что ты... Короче, она сюда с нами не поехала. Ты к ней катался на базу, она там в больничке работает. В принципе связаться с ней можешь, тут расстояние – понты, рация достает. Я кивнул. Потом мы доедали безумно вкусный ужин, Кудеяр лапал “Моссберг”, Джоуи пытался накурить Старину, который стоически отвергал подобные попытки. А я уселся между мамой и Санькой на диван, откинул голову на спинку и... Млять, я просто-напросто треснулся до конца не зажившим затылком! Ну потом меня конечно взяли в оборот, стали жалеть и заботиться... И, черт, побери, я стал кое-что вспоминать! Я вспомнил вот это все, усадьбу Ямполь, то, как мы ставили колючую проволоку, таскали припасы из сельских магазинов окрестных вымерших деревень, искали домашнюю скотину по хлевам, сараям, дворам и лугам... Кажется, я выпал из реальности на время, потому что моргнул и услышал обрывок фразы Саньки: – ...он такой милый! – Та-а-ак! – начал врубать я. – Это кто еще там милый?! Когда семнадцатилетняя сестра говорит про кого-то, что он милый, у старших братьев просто непроизвольно просыпается желание крушить черепа и снимать скальпы. – Ты меня вообще слушаешь? – возмутилась Санька. – Я тебе уже минут пять про Артура рассказываю! – Какого еще Артура? – в общем-то я знал этого дружинника-гитариста, и тем не менее... Внутренне пообещав себе навестить этого Артурчика, на предмет посмотреть что это за фрукт еще раз, я отправился на поиски рации. Мне всучили обычную, ручную “Моторолу”. Сказали, где-то на середине пути от Ямполя до Берегового стоит ретранслятор. Я несколько раз пытался вызвать больницу – без толку. Отошел, посидел около окна, поглядел на сумерки за окном. В голову лезли нехорошие мысли. Все-таки то, что у нас было с Ангелиной мало напоминало любовь, нам просто было хорошо вместе, иногда... А ну как она нашла того, с кем ей лучше чем со мной? Гадство. Я вызвал больницу еще раз. Наконец мне ответили: – Доктор Коленко. Прием. Кто вызывает? Я представился, и тут же получил порцию трендюлей по поводу того, что не пришел на осмотр сразу после того, как приехал. И сказал что Ангелина уже ушла домой, сегодня она была в первую смену. – Ну вы скажите ей, что я завтра приеду, доктор. Конец связи. Гадское чувство меня не покидало. А потом меня отправили спать. Мол сон – лучшее лекарство. Я и не спорил особо. Даже сам нашел свою комнату: под крышей, на втором этаже. Короче говоря, память потихоньку возвращалась... Вместо кровати у меня был огромный надувной матрац, на который я и рухнул. Свежее постельное белье, долгая усталость и моральное напряжение дали о себе знать – я провалился в сон. Пробуждение было на удивление неплохим. Даже плечо не болело почти, и затылок тоже подуспокоился. Прошлепав босыми ногами по деревянной лестнице, я спустился вниз и нашел летний душ. Водичка в связи с пасмурной погодой была... Бодрящая! Конечно, с двумя покоцаными частями тела душ принимать проблематично, но я справился. Облачившись в черный плащ, джинсы и ботинки и захватив с собой дробовик с патронташем, я пошел во двор. Проходя мимо зеркала я вздрогнул: опричник, как есть опричник! Тимур и еще два мужика сбивали из деревянных брусьев сторожевую вышку, когда я подошел. – Я джип возьму?.. – полуутвердительно-полувопросительно сказал я. Тимур молча кинул мне ключи, которые я поймал на лету. – Не разбей себе башку, брат. А то Ангелиночка тебя не дождется. – Дааа-дааа... -протянул я, хлопнув дверью влезая в салон “Чероки”. Выпустив из выхлопной трубы струю дыма, джип погнал по грунтовой дороге, оставляя за спиной Ямполь. Честно говоря, я нервничал, и поэтому гнал с солидной скоростью, больше ста, это точно. Чуть не пролетел нужный поворот, выкрутил руль, и сшиб придорожный столбик задним бампером... Или как он называется? Темногорское шоссе, на котором стояла база, было совсем похоже на те, доапокалиптичные дороги. Даже разметка дорожная была новенькая, беленькая! Следят, однако! До базы оставалось километра три, когда меня догнала маневренная группа: броневик и два УАЗа – “козлика”. На броне сидел знакомый боец, который как-то чуть не пристрелил меня – Валера. Я посигналил им и мини-колонна остановилась, Валера пересел ко мне в джип и сказал: – Езжай за последним “козлом”! Я кивнул, и мы поехали. После стандартного набора фраз о том, как он охренительно рад, что я нашелся и про то, что потеря памяти – это беда, но хорошо, что она потихоньку возвращается, Валерчик рассказал дикие вещи. Оказывается, среди военных был серьезный раскол. И камнем преткновения был “цыганский вопрос”. Меньшая часть во главе со старшиной Киркайло заняла непримиримую позицию. После того, как цыганские банды уничтожили два патруля, старшина посадил в грузовики полсотни преданных лично ему людей, и устроил... Жесть какую-то он устроил, этот Киркайло. Он побывал в двух цыганских поселках. В каждом он вывел всех мужчин, и мальчиков, которые по росту были больше колеса “Урала”, и расстрелял. Женщин и детей выгнал из домов, дома сжег. Не лично, ясное дело... Его люди принимали активное участие. А я думал это у Тирана средневековье... А тут монгольские обычаи под боком... “Всех, кто выше колеса кибитки”.... Валера, кстати, цыган не расстреливал. Но многим эта идея понравилась. И, черт возьми, у них были на это основания! Город разворовывали, нам проходу не давали по началу. Да и с Лобастым дружили против нас, опять же... В общем все это было очень неправильно. И страшно от того, что происходит это прямо здесь, под боком! Я вел машину, слушаю Валеру и выбивая ритм пальцами по рулю. Нервничал. Наконец показались знакомый КПП с полосатым шлагбаумом, за которым уже были сооружены ворота из прочной решетки из арматуры. Хмурые охранники с автоматами без вопросов пропустили нас внутрь. Я нащупал в кармане конверт от Тирана Вайсарову, а потом решительно спрятал его обратно. Это – подождет. Я высадил Валеру у его казармы а сам подъехал к больнице. Вылез из машины, быстрыми шагами пересек расстояние до дверей приемного покоя... – Здравствуйте, а Ангелина... А она обернулась, руками всплеснула и кинулась мне на шею. А потом расплакалась! И что теперь делать? Я обнял ее, а потом хотел поцеловать, посмотреть в глаза, вытереть слезы... А она прятала от меня свое лицо. Наконец она глянула мне в глаза... Та-а-а-ак! У Ангелины на левой скуле была солидная гематома. У моей Ангелины! Синяк! Та-а-а-ак! – К-как это случилось? – я от нахлынувшей волны разнообразных чувств стал говорить тихо, и даже немного запинаться. – Жень, он... Он говорил что ты умер... А я не... Я работала все время, тут раненых было столько, что спать не успевала! А он... – Кто? Она просто говорила и не отвечала на вопросы: – Он сначала подарочки мне носил, а ты неделю как пропал только, а я его всегда отправляла, а он... А потом после работы стал поджидать, а твои же все в Ямполе! – Ты почему Тимуру не сказала, или Джоуи, или Кудеяру? Кто это был? – Я тут была одна, а ты где был? – она стукнула кулачком мне в грудь. – А он ждал меня, ходил почти две недели... Потом вроде отстал, уехал куда-то... Оказалось – с Киркайло в рейд. Знаешь Киркайло? Он страшный человек... А Родион у него сержантом ведь! Вот он позавчера заявился, принес мне украшения какие-то, полез обниматься, с поцелуями... Я ему коленом дала... Туда.. А он меня ударил... – Ангелина почти не плакала, а я поцеловал ее в лоб, обнял покрепче и сказал, что она молодец и все правильно сделала. Немного успокоив девушку я попросил ее подождать меня и никуда не уходить. Я оставил “Моссберг” в машине, патро