У Мошки отвалилась челюсть. Повисла тишина.
— Я так понимаю, версий нет, — ледяным голосом сказал мэр. — Колодец вдохновения пересох?
Клент первым пришел в себя.
— Милорд! Это необычно и необъяснимо, но я все равно верю этой девочке. Один заговорщик, увы, ускользнул из наших рук, но ведь отъявленный злодей Скеллоу будет ждать сегодня на закате в Братоубийственном переулке…
— Вы что же, полагаете, я буду рисковать жизнями достойных людей, отправляя их на улицу после заката, причем по голословному заявлению этой девчонки? — рявкнул мэр. — Ни за что! Закончим эту нелепую историю. Моя дочь слегла, потому что всю ночь глаз не сомкнула, переживая из-за воображаемого похищения. Тем не менее, когда я предложил отправить девчонку в Суд Пыльных Ног за клевету и мошенничество, она умоляла не делать этого. Так что наказывайте свою помощницу сами. Но если я узнаю, что вы своими бреднями снова огорчаете мою дочь, я не буду столь снисходителен. Хорошего дня, и в следующий раз выбирайте обслугу получше.
Пара слуг вышвырнула их на улицу. Одним из них был Могилкин. Почему-то выглядел он паршиво и всеми силами избегал встречаться с Мошкой глазами. Лишь когда он открыл входную дверь и заморгал в потоке света, Мошка догадалась, почему у него зеленая рожа и волочатся ноги. Злость тут же накрыла ее с головой.
Сделав самое невинное лицо, она выбрала момент, когда Сарацин был в дверях, и остановилась вроде как поправить ему намордник. Могилкин, шедший прямо за гусем, принял смелое решение освободить проход, аккуратно пихнув гуся сапогом под гузку.
Вскоре крики замолкли. Могилкина, баюкающего вывихнутую лодыжку, унесли в дом. Мошка подняла взгляд на Клента. Тот стоял со страдальческим выражением на лице.
— Мадам! Что вы рассчитывали выгадать, натравливая пернатого убийцу на слуг мэра?
— Хотела поправить настроение! — Мошка чувствовала, что вся рыночная площадь смотрит на нее. Ей было плевать. — Вы видели этого напыщенного лопоухого болвана? Морда серая. Чувствует себя погано, как свинья. Жует петрушку. Знакомая картина. Готова спорить, он полночи пьянствовал, а теперь его тошнит, будто в животе копошатся черви. Да вы сами его видели! Готовы поверить, что в таком состоянии он вскочил до зари, а потом летел сломя голову в Нижний Пембрик, не вывернув свой завтрак коню на шею? Знаете, как все было? Слуги проспали, в Нижний Пембрик не успели, а мэру наплели небылиц, чтобы их не наказали. Конечно, он боялся смотреть мне в глаза!
— Ясно. — Клент задумался, потом склонил голову. — Дитя, вероятно, ты права.
— И доносить на них бесполезно, кто поверит дочери Мухобойщика против сына Можжевелки! — Мошка дрожала и пыхтела от возмущения, будто чайник.
— Тем не менее нам нужен хороший план, а не апокалипсис, устроенный в доме мэра силами гогочущего разрушителя. Мошка, обуздай свой гадкий темперамент, и мы сумеем заполучить награду, пусть процесс и займет несколько больше времени, чем мы рассчитывали.
— Хорошо вам, — возмутилась Мошка. — Вы-то можете ждать награды сколько угодно. А у меня осталось три дня.
Еще вчера Мошка мечтала перебраться на эту сторону Длиннопера, пока не наступила зима. С того берега Побор казался путем к спасению. Теперь же она переживала, что сменила одну тюрьму на другую, где места меньше и стены выше. Через три дня она лишится гостевого статуса. Ее ждет Ночной Побор, заявляющий о себе ночным лязгом и грохотом.
— Не бойся, дитя, нам хватит трех дней, не мытьем, так катаньем, — буркнул Клент.
Заметив сузившийся взгляд, Мошка поняла, что ее спутник уже ищет альтернативные пути.
— В городе творится нечто весьма странное, — продолжал Клент. — Поскольку мы обязаны явиться в Комитет Часов, предлагаю начать розыски оттуда. Кстати, Мошка, позволь внести предложение. Возьми дьявольскую птицу на руки. Гусь своей широкой… гм, спиной… прикроет твой значок.
Хитрость сработала лишь до известной степени. Да, на черный значок коситься перестали. Но оказалось, что, если взять на руки здоровенную птицу с паршивым характером, склонную при любой возможности клевать прохожих в глаза, это тоже привлекает недружелюбное внимание. Зато толпа сама расступалась перед девочкой с гусем, так что Мошка наконец смогла разглядеть город. И снова ее поразило, как сильно разноцветные домики Побора отличаются от мрачных деревенских лачуг.
Первое глянцевое впечатление о городе уже рассеялось, Мошка увидела его грязную изнанку и постоянно сравнивала Побор с Манделионом в пользу последнего. Великая любительница печатного слова, она поискала глазами объявления и ничего не нашла.