-Как, однако, стремительно темнеет... - задумчиво протянул Ренар, глядя куда-то вдаль, туда, где всеми красками полыхал закат. - Скоро станет совсем темно... А что вы предпочитаете: ясность солнца или тайну луны?
Он видел, что дама не то опечалена чем-то, не то озабочена, и ему хотелось отвлечь или успокоить ее.
Дама покачала головой.
-Луна обманывает, а солнце беспощадно. Это две стороны жизни: в ней только жестокость или ложь. Сперва - обман. Слова, которые завораживают душу. А потом... Потом - тоже слова. Которые убивают. Или равнодушное молчание, которое хуже слов. Впрочем, вы со мной не согласитесь, я знаю...
Она замолчала и прикусила губу.
Смеркалось, голос цикад становился всё упоительнее - и сердце ее замерло. Хотелось верить, любить, жить... Но она хорошо помнила, сколько раз он предаст ее.
-Мы с вами встречаемся вечером ... это время обмана.
-Время обмана? - удивленно переспросил Ренар. - Странно... Никогда не думал, что время влюбленных, самое романтичное время - это время обмана. И вы правы... я с вами не соглашусь. Вот уж такая у меня роль... - он печально усмехнулся и, проведя носком ботинка по песку, прочертил ровную линию. - Такая уж у меня роль -спорить с вами о добре. У меня свой взгляд на жизнь. Я вижу ее как дорогу. Дорогу вперед. У нас она своя, и нельзя пройти за других их дороги, как нельзя прожить чужие судьбы. И как бы ни была сложна дорога, сколько бы на ней ни было ям и поворотов, мы должны идти по ней... У меня про жизнь... вообще есть целая идея. Но все это не так важно... Главное - это просто помнить, что жизнь - это учитель, который учит жестко и немилосердно, не считаясь ни с чем: ни с ранами, ни с болью. Эти уроки нужно только понять -и сделать выводы. Иначе будут учить еще и еще. Каждый раз делая больно.
Дама отвернулась, чтобы скрыть смешок. Двадцатилетний юнец, который пытается спорить о жизни с ней, годящейся ему в матери. Юнец, у которого есть «целая идея» про жизнь... «Невыносимо смешно!» - подумала она. Но вынуждена была тут же мысленно добавить: «Смешно... но ужасно мило».
-Давайте не будем спорить, мсье Ренар... Вы судите о жизни по книгам. Но это верно только наполовину. Ваши идеи -всего лишь расхожие мысли, которые еще никому не помогли. Дама резко повернулась спиной к собеседнику и быстро пошла по дорожке в дом. На пороге она остановилась и обернулась.
-Ну... Что же вы стоите? -спросила она неожиданно мягко.
Ренар быстро приблизился к ней и, посмотрев ей в лицо, грустно произнес:
-Вы не правы. Я сужу не только по книгам. Я знаю, что такое предательство. Знаю, что такое боль. Знаю, что такое насмешка от когда-то любимого человека. Знаю многое, что знать еще рано... Просто я сделал другие выводы, чем вы. Есть разные люди: кто-то сдается, а кто-то готов сражаться до конца, пережить боль и, поверив, что дальше будет свет, снова обнажить меч и ринуться в бой. Искать смысл и бороться. Ведь если бороться и искать... то ведь обязательно получишь награду! И храбрец, решивший сражаться до последнего за надежду, обретет свет, а трусливые не допустят того, чтобы огонь разжег их сердце. Надо просто идти вперед своей дорогой -и верить. У меня есть стихи о вере... Ренар взмахнул рукой и с горячностью продекламировал несколько строк.
Больше всего дама не любила плохих стихов, поэтому она поспешила сказать:
-Стихи... это прекрасно. Но это только слова. Боже мой, зачем я говорю с вами об этом? Дети так любят произносить глубокомысленные банальности о жизни...
Она открыла дверь и переступила порог. Теперь они стояли, разделенные им. Ей мучительно хотелось прикоснуться к его руке и сказать этому милому юноше, смотрящему на нее такими ясными глазами, что она ему верит... Она даже сделала невольное движение рукой, но тут же отвела ее назад.
-Прощайте, мсье Ренар.
-Никогда не говорите «прощайте», - произнес он, покачав головой. - Говорите «до свидания». Прощание - это слишком долго... А стихи... стихи - это не слова. Стихи - это выражение чувств, главное, чтобы они были искренними... И я не ребенок. До встречи.
Она молча и отстраненно протянула ему руку для поцелуя. Было тихо, только платье ее едва слышно зашуршало от этого жеста.
Ренар старомодно преклонил колено и осторожно прикоснулся губами к шелковистой ткани перчатки.
Потом он повернулся и не спеша пошел через сад к задней калитке. До чего же прекрасны были этот сад и этот вечер - один из немногих ясных и теплых в это ненастное лето...