— Мама только сегодня собирается печь пироги, — виновато сказал я. — Вечером могу чего-нибудь принести. Или завтра…
— Завтра! Завтра, может, я и своих пирогов налопаюсь. Может, мать тоже напечет. — Грека взял с буфета широкую резиновую ленту, намотал концы ее на руки и принялся растягивать тугую резину перед грудью.
Пока Грека, краснея от натуги, разминал мускулы, я незаметно оглядел стол, голый подоконник, буфет с треснутым стеклом, за которым цепочкой, по росту, стояли белые слоники. Я машинально пересчитал их и удивился: слоников почему-то было шесть. Странно: ведь их «для счастья» продают сразу по семь штук…
О слониках я тут же забыл. Мысли по-прежнему были заняты ключом. Да, ключа нигде не видно. Сомнений не оставалось: ключ — в кармане штанов Греки. Итак, пора было начинать операцию…
Между тем Грека, стиснув зубы и вытаращив глаза, в последний раз растянул резину и, довольный, бросил ее на буфет.
— Двадцать пять раз! — выдохнул он. — Личный рекорд!.. Ну, — Грека повалился на кушетку, — докладывай, отчего в такую рань приволокся. Я же в 18.00 назначил встречу.
Я опешил. Вот тебе и раз! Что ответить? Как-то не подумал заранее. В самом деле, зачем бы мне приходить к нему утром? Ведь каникулы начались, напрочь забыты все уроки и сочинения…
Просто не знаю, как бы вышел из положения, если бы не слоники за стеклом буфета.
— Грека, — кивнул я на слоников, — а где же седьмой представитель Африки?.
Грека скосил на меня глаза, потом медленно прикрыл веки и целую минуту лежал совершенно неподвижно, так что я подумал: не уснул ли он? Нет, не уснул.
— История эта грустная… — Грека открыл глаза и с шумом вздохнул, а выдохнул еще громче, в кулак. Он приложил руку к лицу, будто хотел зажать себе рот. — Совсем невеселая, Борька, история… А-а! — Грека рубанул рукой воздух. — Не хочу и вспоминать.
Я не знал, о какой истории он говорит. Грустная… У Греки грустная история! Это что-то новое. Я выжидательно помолчал немного, но Грека лежал по-прежнему хмурый и безмолвный. Ничего, это мне даже на руку. Не истории же его пришел слушать. Нащупав в кармане шарик, я достал его и вытянул над столом кулак.
— Что в руке?… Угадаешь, твое будет.
Грека очнулся от дум, подсел к столу. Он притянул мой кулак, постучал по нему пальцем, понюхал.
— Конфету бы сразу отдал. Значит, не конфета… Полтинник! Точно?
Я решил упростить задачу:
— На букву «ш».
— Шестьдесят копеек! — обрадовался Грека.
— Не деньги, — заметил я. — Но все равно — металлическое.
— Шарик.
Вчера Грека меня от радости по спине треснул. Это когда я про золотой ключик угадал. Еще и академиком» окрестил. Я сейчас тоже не остался в долгу: хлопнул Греку по плечу и глаза выкатил.
— Ну, Грека, ты — настоящий Шерлок Холмс и майор Пронин в придачу!
Грека клюнул на эту откровенную лесть и, придвинув к себе заработанный шарик, самодовольно шмыгнул широким носом.
— Что у тебя там еще? Давай угадаю!
— Хитрый! Теперь моя очередь узнавать.
Грека достал что-то из кармана. Я тоже понюхал и потрогал его кулак, закатив в потолок глаза, беззвучно пошевелил губами. Спектакль разыгрывал талантливо. Грека смотрел на меня с удовольствием.
— Что, кишка тонка отгадать? — усмехнулся он.
— Думаешь, легко? Я-то пожалел тебя: сказал первую букву.
— Не скули. Благодетель! Мне, что ли, жалко? Начинается с буквы «к». Соображай.
Что ж тут было соображать! «Ключ!» — мигом подумал я. Но из осторожности промолчал. Да и не верилось как-то: столько ломал голову, план хитрый составил, целый карман всякой всячины набил — и вдруг сразу… Я решил немного потянуть резину:
— Копейка.
— Да ты что, колдун! — опешил Грека и, разжав пальцы, с изумлением уставился на желтенькую монетку, которую, наверно, получил вчера на сдачу в табачном киоске.
Почетное звание «колдуна» меня не обрадовало. Лучше бы я ошибся. Что ж, надо продолжать игру. Для того чтобы Греке было легче угадать мой очередной предмет — линзу, пришлось и первую букву назвать, и даже что-то вроде пословицы сочинить: «Солнце в точку собирает, палец больно им кусает».
Уж ясней, кажется, не скажешь. Тут бы и первоклассник смекнул. Впрочем, легкость задачки Греку не смутила. Он с гордостью присоединил линзу к шарику и снова полез в карман.
Я не дышал. Неужели сейчас?…
— Букву говорить? — положив на стол кулак, неохотно спросил Грека.
Почему спросил?… Не оттого ли, что спрятанное легко угадать? Пожалуй. Вот и кулак сжат как-то нетвердо. Да, это, наверное, то, что мне нужно.