Анка, старая бабка и большой воин могли быть сердитыми, кричали, приказывали, и их слушали. Но с ним они были ласковы. От них тепло и защитно было. Старая бабка рассказывала длинные сказки о Дятле и Соловье. Они были его предки, такие крылатые люди, с большими, темными, длинноперистыми крыльями. Жили на самых высоких деревьях, в гнездах из веток сухих. Бились друг с другом клювами острыми, летели высоко в небо и бились там. И темные длинные острые перья падали, кружась, вниз. От боевых кличей листья опадали с деревьев, звери убегали стремглав. Дятел и Соловей владели всеми этими землями. Своих дочерей они отдали замуж за бога молний и грома, и пошли от того мордовские князья. И вот однажды князья из Руси ехали этими землями. Старые мордовские князья приказали своим детям и внукам приветствовать пришельцев, поднести им жемчуг на большом блюде и кашу просяную. А молодые князья, дети и внуки, вышли жадные; кашу сами поели, жемчуг меж собой поделили. Чем приветствовать пришельцев? На блюдо, где жемчуг был, и в горшки, где каша была, положили землю и песок. Землей и песком поклонились пришельцам. И те подумали, решили, что им отдают все эти земли в полное владение...
Маленький мальчик уже знал, что явился от двух корней; и знал, что слишком многое должен исполнить, слишком многих примирить, слишком многое создать... И уже смутно-смутно сомневался: а сможет ли? И что оно такое, все это, все, что должен он совершить?..
Сделалась первая зима, которую он запомнил. Снег был совсем белый, яркий; землю, и ветки деревьев, и крыши домов покрыл ровно, красиво. Испекли пирожки с кашей. Огромную свинью держали, повалив на бок. Он смело зажал в кулачке деревянную рукоятку ножа и сильно вонзил... Большой воин крепко направлял его руку. Живая плоть животного противилась упруго. Один старик отвалил заранее камень во дворе, это был священный камень, и спустил в неглубокую Ямку темную кровь. Андрею дали свиную большую голову. Он удерживал ее за ухо у своего смеющегося лица и прыгал на месте. Рядом с ним прыгал и смеялся его молочный брат.
На другой день свиная голова стояла торжественно на большом блюде, зажаренная, стояла на красных нитках. Это называлось: «золотая борода». Пришли гости, ели вкусную еду, пили пиво и пели песни.
Из-под крыши свешивались длинные прозрачные и крепкие сосульки. Очень хотелось отломить от одной такой сосульки, но они высоко повисли.
Потом сразу начинала помниться весна. Как потекло ручьями, это снег растаял и потек. И сделалось тепло и светло. И птицы запели. Небо сделалось очень светлое, чистое, голубое.
Потом сразу являлось в его памяти лето, первое лето, когда его отпустили со двора — бегать и играть на воле с другими детьми. Ему было уже три года. Он бегал в одной рубашонке из домотканого полотна. Был он крепенький, скоро загорел, волосики ежиком — выгорели на солнышке летнем. Вместе с другими маленькими детьми по целым дням не вылезал из речушки. Плескались на мелководье, играли пестрыми гладкими камешками...
После снова сделалось холодно. Листья пожелтели и побурели, стали падать, осыпаться с деревьев. Потом должна была прийти зима. Тогда станет совсем холодно и выпадет красивый белый снег.
Он уже решил, что все должно повториться: заколют свинью, будет праздничная еда, будут петь песни... А после опять придет лето теплое, и тогда он выучится плавать в речке. И все будет повторяться и повторяться; и он вырастет и будет плыть в лодке, и река будет большая, длинная и серебряная...
Но все переменилось и было совсем другое. Он тогда не знал почему. И даже не знал, что спасается от своего родного по отцу, единокровного старшего брата...
Маленький Андрей ничего не мог знать о семейной ссоре, в которой он уже словно бы участвовал, сам того не желая.
Брат и соперник Ярослава, великий князь Владимирский Юрий Всеволодович, снова собрался в поход на мордовские земли. Ярослав выразил ему свое неудовольствие, напомнил о замирении с Пурешем. Но все это было понапрасну. Юрий отвечал почти грубо, с насмешкой. И смысл его ответов Ярославу был прост: нет, не станет Юрий останавливать расширение своих владений, а если Ярослав и замирился с кем бы то ни было по своей похоти, замирения подобные — не указ великому князю Владимирскому. Неожиданно встал на сторону дяди и сын Ярослава, Феодор, почти уже возрастный юноша. Впрочем, причины, побудившие его к подобному решению, были совсем понятны. Феодор знал о своем брате, сыне мордовской княжны, и думал о нем с невольным раздражением. Семья Ярослава все увеличивалась, наложницы и венчанная, старшая жена Феодосия рожали ему сыновей. А Феодор уже помышлял о своем будущем уделе. Что достанется ему при стольких наследниках? Конечно, он старший, но ведь у Александра, Михаила, Афанасия жива мать, венчанная княгиня; уговорит мужа на брачной постели, и вот получат ее сыновья богатые уделы... С братьями, растущими в отцовских теремах, ничего, казалось, нельзя было поделать, невольно приходилось смиряться. И невольно же вся неприязнь и даже ненависть юного Феодора направлялись на того далекого маленького мальчика, которого он и не видел ни разу. Далекий наследник отца невольно олицетворял в сознании юноши все грядущие беды и ссоры, неминуемые при дележе земель. И против того неведомого Андрея можно было, казалось, что-то предпринять... И когда Юрий вдруг пригласил Феодора к себе во Владимир — погостить, племянник охотно согласился. Юрий, великий князь, просил у Ярослава позволения пригласить старшего племянника в гости. Надо бы отказать, но отказать — означало новую открытую ссору... И ссора была бы бестолковая... Ярослав отпустил старшего сына...