В сенях было пусто. Но Андрей не удивился. Все же свадьба! Люди пьяны, гуляют... Это ему — одно лишь мучение, страдание, а людям-то веселье... Но тут, совсем неожиданно, окружили сверстники — Танас, оба дружки, Константин, о котором Андрей вовсе позабыл и теперь стыдливо обрадовался, увидев его рядом. Они что-то говорили, незначимое совсем; кажется, о том, что хорошо бы устроить охоту после свадьбы, когда гости разъедутся. Они похлопывали Андрея по плечам, и видно было, что очень хотят ободрить его. Наверное, они понимают, что именно произошло с ним, и не находят в этом происшедшем ничего особенного. И, наверное, они правы. Он и сам попытался приободриться. Обернулся к сыну дворского и завел речь о зимней охоте, о своей самой любимой, о гоньбе верховой за зверем... Вчетвером рассказывали Константину, какая это замечательная охота, как будет им всем весело и ладно...
Все проводили Андрея до горницы назначенной.
Сначала собралось довольно много народа — все братья Андреевы, Святослав, Даниил с сыновьями. Из неродных были — митрополит и дворский Андрей.
Пошло угощение. Святослав торжественно поднес Даниилу большую золотую чару с вином. Такое угощение полагалось от старшего в роду отцу новобрачной за то, что дочь его отдана мужу непорочной девицей. Даниил пил стоя. Андрей почувствовал на себе его взгляд поверх чары и решился поднять на него глаза. Нет, его тесть вовсе не был им недоволен. Совсем напротив, усмехался в густые гнедые усищи с довольством самым непритворным, поглядывал на Андрея с такой усмешкой довольной. И дворский так же поглядывал на Андрея...
Андрей все же решился глянуть на Александра. Тот всячески стремился скрыть свою настороженность и досаду. И вдруг Андрей понял, что думает Александр. Конечно, думает, будто все сложится, как в Каракоруме; вот глянется Андрей Данииловой дочери, и после уж водой не разольешь Андрея с Даниилом!.. И то, что Александр, кажется, ничего не заметил и никто ничего не заметил, успокоило Андрея...
Вспомнил свою задумку о митрополите. Встал со своего места, под благословение подошел. И, поцеловав Кириллову руку, пухлую суховатую тыльную сторону ладони, Андрей заговорил громко. Сказал, что благодарит митрополита за венчание, за оказанную ему, Андрею, честь, и что сожалеет о предстоящем скором отъезде митрополита в Новгород, хотя и внятно всем, и Андрею в том числе, что в Новгороде, у Александра, старшего из сыновей покойного великого князя Ярослава, митрополии и сообразно быть...
Ни Кирилл, ни Александр сначала ничего не сказали. Андрей понял, что нанес им удар верный, и даже сам немного растерялся от этого своего понимания. Кирилл сдержанно поблагодарил Андрея и попросил прощения за то, что якобы не смог внять его просьбам и остаться во Владимире. Александр все молчал. Даниил был задумчив...
Слуги убрали со стола, внесли сладкое вино и орехи. Гости один за другим подымались, благодарили Андрея за угощение и ласковый прием и уходили из горницы. Остались — Андрей, Даниил, Александр и дворский, которого Даниил удержал...
Андрей вдруг заметил, и сам себе подивился, как не заметил раньше, — Александр был в ордынском платье, длинном, до пят, широком и златотканом, и на голове круглая ордынская шапочка — тафья. И что же мог означать этот наряд? Вызов Даниилу? И стало быть, и Андрею?..
Сейчас Андрей вовсе не думал о молодой жене. Ощущение это сильное чуждости, отчужденности брата мучило, тяготило. Раздражало уже одно присутствие Александра здесь, на свадьбе Андреевой, и то, что жена Александра была рядом с его, Андреевой, молодой женой, хотя нельзя ведь было иначе. И в тягостном молчании брата нарастала угроза. Хотелось, чтобы Александр высказал свою ненависть. В этом молчании Андрей вдруг стал ощущать презрение к себе...
Александр все еще досадовал на роскошь свадебную. Он знал, каким правителем он сам хочет быть. По сердцу ему было это наслаждение тайное от игры, когда подданные полагают правителя искренним печальником, заботником об их благе, когда он выставляет напоказ эту скромность, даже скудость житья своего... Андреево же упоение роскошью, бездумное, почти ребяческое, претило Александру. Вот так же, совсем ребячески, ребячливо, упивался, должно быть, грубой своей роскошью и малой властью Андреев дед по матери, мордовский князек, упивался простодушно и безудержно...