Тем не менее Скридону сон показался весьма многозначительным. Нужно было ковать железо, пока оно горячо. Кое-как перемаявшись за день, он уже под вечер направляется к центру села, и едва Николай Кэрунту, заведующий, отомкнул замок, а Скридон уже тут как тут. Старается быть хорошим другом, хоть чем-нибудь да помочь, угощает тонко нарезанным табаком и при этом заводит разговор издалека.
— Ты, Николай, когда принял клуб, расписался?
— Расписался.
— Тогда учти. Они балуют тебя, пока ты не расписался, а расписался крышка. Даже если захочешь, не сможешь дать задний ход.
Скридон сворачивает ему еще одну цигарку, приносит ведро воды.
— Ну и хороша эта инструкторша! Ты знаешь, как ее зовут?
— Екатерина Андреевна.
— Так. А ты не смог бы меня познакомить с ней? За это я вспашу тебе полгектара. Лопнуть мне, если не вспашу.
— Да ты что, не видел ее вчера вечером? Должна прийти и сегодня. Подойди к ней и заведи беседу.
— Нет, так я не хочу. Лучше знаешь что? Отзови нас обоих в сторонку и скажи: так, мол, и так, парень из нашего села, по происхождению из бедняков…
— Ты что, с ума сошел? Сегодня же выгонят меня с работы!
— Ну если так!.. — Скридон оставляет его одного возиться с лампой у дверей, а сам заходит в клуб. Ждет, чтобы самому заговорить с нею. Подойдет, чуть заметно подмигнет и скажет: «Катя!»
И, представив себе, как они будут беседовать, Скридон по-приятельски хлопает себя по колену. Ничего, устроит он это!
Только пока что никто не показывается, и ему скучно, а раз Скридону скучно, он свистит и толкает клубную мебель, расставляя ее по своему вкусу. Но не успел он подтолкнуть стол к самой двери, как послышался стук каблучков по каменным ступенькам, знакомый голос, запах духов и в клубе появилась Она.
— Вы что здесь делаете?
— Жду.
— Кого?
— Свою большую любовь…
Николаева улыбнулась я, заметив разбросанные на подоконнике шашки, спросила:
— Играете?
Скридон застегнул одну пуговицу на пиджаке, посмотрел, идет ли ему, и снова расстегнул.
— А в это играют вдвоем?
— Вдвоем.
Помогая ей расставлять шашки, Скридон спрятал две в карман, потом они вместе стали искать их по всему клубу. Искали долго, и только когда инструкторша улыбнулась ему раза два да еще оперлась на его плечо, чтобы влезть на стул, только тогда Скридон нашел пропавшие шашки, которые лежали, конечно, между стульями.
Потом парень внимательно выслушал объяснение игры, но, как только Николаева двинула первой шашкой, засунул руки в карманы.
— Это напрасно… У меня только четыре класса.
— Ничего, научишься.
Увидев, что у него осталось мало шашек, Скридон показал ей воробьиное гнездо под стрехой, и, пока она его разглядывала, украл у нее несколько шашек, оставив приблизительно столько же, сколько было у него.
Николаева, казалось, ничего не заметила, но через три минуты у Скридона уже не было ни одной.
— М-да… Плохо дело.
И еще дважды говорил он «плохо дело», но четвертую партию Николаева позволила ему выиграть. Едва он забрал у нее последнюю шашку, как тотчас же подозвал пришедших в клуб ребят.
— Смотрите, ребята! Я только что научился играть и уже победил.
— Врешь.
— Вру? Я вру? Товарищ Николаева, скажите…
И когда Николаева подтвердила перед всеми, что проиграла партию, Скридон прищурил один глаз и щелкнул языком: дескать, мы тоже не лыком шиты.
Потом он отозвал в сторону ребят, каждого поодиночке, и сказал им, что танцевать с инструкторшей они могут, но чтобы никто и не подумал провожать ее домой — он уже договорился с ней.
Проводил он ее или нет — разве можно узнать у Скридона? Только вернувшись домой около полуночи, он, недолго раздумывая, из своей палочки нарезал шашек, а доску соорудил из переплета старой книги «Житие святого Фомы». Встал до света и, пока его мать засыпала муку для мамалыги, расставил их на столе.
— Мама, идите-ка сюда.
— Чего тебе?
— Так не могу сказать, подойдите поближе.
Мать подошла, вытирая руки.
— Ну?
— Значит, эти красные — ваши. Белыми играю я.
— Ну-ну.
— Вы можете двигать одной шашкой. Только помните, что я ее у вас заберу.
— Господи, Скридон, у тебя только глупости в голове! Лучше бы вышел и накормил уток, а то они ходят голодные вокруг хаты.
— Пусть себе пасутся. Птица зелень любит.
Но уже всходило солнце, и надо было ехать пахать. Скридон сунул шашки в котомку — найдет он в поле какого-нибудь игрока.