Остался всего один день, и Трофимаш решил после обеда слазить на чердак и поискать там сухих вишен или орехов — не идти же ему в школу с пустыми карманами, но вдруг увидел отца, точившего иглой цыганские ножницы.
— А вы зачем это?..
— Возьми стульчик и садись. Спиной сюда, к окну.
— Хочешь постричь?
— Не то чтобы очень уж хочу, но ведь не примут в школу с таким чубом.
И присел на лавочку — пусть, мол, Трофимаш сам решит, будет он стричься или нет. Трофимаш вздохнул и сел на стульчик, с тоской поглядывая на приоткрытую дверь. Некоторое время он молча сидел, зажмуривая глаза при каждом душераздирающем скрипе ножниц, но потом не выдержал:
— Щиплет же!
— Кто тебя щиплет?
— Да там, чубчик.
— Так не я же. Потерпи немного.
Трофимаш множество раз закрывал и открывал глаза, а когда бадя Зынел в третий раз стал точить ножницы, Трофимаш принялся ощупывать голову, чтобы узнать, как обстоят дела.
— А может, завтра утром закончим?
— Завтра утром ты должен идти в школу. Забыл?
Забыл — как можно забыть! Уже две педели, как мать сшила ему чудесную сумку с голубыми полосками, уже две недели, как Домника принесла ему голубую тетрадку и огрызок карандаша. Все это Трофимаш положил в сумку и каждое утро проверял, не забрались ли туда мыши и не начали ли тетрадку раньше него.
Наконец бадя Зынел, выпрямившись, с большим сомнением произнес:
— Кажется, готово.
Трофимаш сбросил старую юбку, которую ему повязали вокруг шеи, и стал переворачивать все вверх дном в поисках зеркала.
— Что ты ищешь?
— Пояс.
— Так он же на тебе.
— У меня был еще другой.
И вдруг услышал смех в каса маре: к Домнике в гости пришли подруги значит, сегодня зеркала ему уже не видать. Тогда он натянул кепку на самые уши и перелез через забор к тетушке Иляне. Параскица, девочка лет пяти, стояла под яблоней и, подняв руку, определяла, сколько ей еще нужно расти, чтобы дотянуться до яблок. Трофимаш оглянулся, не видит ли их кто, и сдернул с головы кепку.
— Параскица, погляди-ка на меня. Кровь не течет?
— Не течет.
— Смотри хорошенько.
Параскица обошла его несколько раз, заложив руки за спину, но мнения своего не изменила.
— Параскица, а я красив вот так, стриженый?
Параскица повернулась на одной ножке и встала к нему спиной. Слишком деликатный вопрос. Все же спустя некоторое время прошептала:
— Кра-аси-вый…
— Нарвать тебе яблок?
— Нарвать.
Трофимаш сорвал ей два яблока, которые Параскица сама себе выбрала, а сколько он нарвал себе, неизвестно, так как засовывал их за пазуху, не считая.
Много еще пришлось перетерпеть Трофимашу в этот день, но зато вечером, лежа на спине и ожидая, пока Домника погасит лампу, он подсчитал кое-что, и словно громом его поразило. Из-за печки тут же появилась стриженая головка:
— Домника, слышишь?
— Что?
— Выходит, мне остается поспать только эту ночь. Завтра в школу?
— Выходит. А ну-ка, повернись ко мне спиной!
Головка исчезла, как будто ее ветром сдуло. Но, видя, что сестра еще ходит по комнате, предупредил:
— Домника, ты не вздумай меня будить. Скажу отцу.
И, представляя себе, как она перепугалась, заснул. А на другое утро нет сумки! Исчезла вместе с тетрадкой и карандашом. В одно мгновение Трофимаш побывал под всеми скамейками — могли стянуть мыши; поискал на шестке и уже собрался лезть на чердак, как Домника крикнула:
— Нашлась!
— Где она была?
— Под подушкой у Трофимаша.
— Это ты ее положил?
Но Трофимаш понятия не имеет, как она туда попала.
— Мама, посмотрите-ка! У него даже нос в пыли!
— Отряхнусь на улице! — И он устремился к двери, но, пока он ее открывал, Домника успела пройтись по его носу щеткой.
Трофимаш торопливо засунул руки в карманы, чтобы Домника по ошибке не почистила и их.
— Я опоздаю!
— А кто виноват?
Выскочил на дорогу и пустился бежать, да так, что сумка, отскочив от спины, летела по воздуху вдогонку за ним. У ворот школы остановился, подождал, пока сумка его догонит.
Вошел в длинный школьный коридор и отворил первую попавшуюся дверь. Моментально все головы повернулись к нему. Трофимаш заметил несколько пар длиннющих ног, которые не помещались под партой. Подумал: «Это взрослые. Еще побьют…»
Учитель, которого Трофимаш второпях не заметил, поинтересовался:
— Что скажешь?
— Ничего.
— Гм! Из какого ты класса?
— Я пришел так… без класса.
Кто-то прыснул в кулак. Учитель постучал карандашом по столу и сказал улыбаясь: