Жандарм улыбнулся.
— Понимаю, мсье. — И он засунул сигареты под плащ в карман.
Пипину бесконечно долго пришлось нажимать на звонок, прежде чем, шаркая шлепанцами, появился заспанный консьерж в прескверном настроении и отпер чугунные ворота.
— Нашли времечко возвращаться, — пробурчал он.
Пипин вложил ему в руку банкноту.
— От Страсбурга путь не близкий.
— Вы из Страсбурга едете?
— Прямиком из Нанси.
— Сам-то я из Люневиля. Как там сейчас?
— Урожай громадный. Гуси большие, жирные. А вино, говорят…
— Слыхал, слыхал. А как там прошли выборы в Люневиле? Вот что важно. Понимаете, мэр там был вот такой… — Он сжал кулак и потряс им. — Перемена назрела — все чувствуют. То есть все, кроме… — Он опять сжал пальцы в кулак.
— Придется вас побеспокоить — просить отпереть нашу дверь, я потерял ключи…
— Так ведь мадам дома. Позвоните, и все. Ну и уборку она закатила! То ей вытащи, другое. Ох и фурия! Так вот, партия, которая держала в Люневиле всех в руках…
— Доброй ночи, мсье, — прервал его Пипин. — Я выслушаю вас в другой раз. Поездка из Нанси была долгая.
Он пересек двор, направляясь ко входу в конюшни. Снял шлем, пригладил пальцами волосы и тогда только нажал на светлую, слоновой кости, кнопку звонка.
Перевела с английского Н. Рахманова