Выбрать главу

Конечно, не послушался!

И получил в челюсть. Завязалась потасовка. В итоге, кто-то вызвал полицию; мне пришлось объясняться и с прибывшим нарядом, и с соседями, пока с улицы раздавались злые, оскорбительные Ванины крики. Всего неделю назад мне казалось, что хуже уже быть не может. Сегодняшний день доказал, как сильно я заблуждалась – парень из моего прошлого, упорно не желавший в нем же и оставаться, познакомил меня с новым кругом ада.

Прошла еще неделя, и цветов больше не было. Снег продолжал заметать столицу. От Артема по прежнему ни единой весточки, и к следующему воскресенью я сдалась.

Набирая его номер, руки у меня слегка дрожали: я с самого утра ничего не ела, накрутила нервы до предела и злилась, что вообще умудрилась довести себя до такого состояния.

В последнее время, я часто на себя злилась…

Артем не ответил. Час спустя, перебрав все возможные варианты и выдумав ему тысячу оправданий, я перезвонила еще раз. Он опять не ответил. На третий раз телефон оказался отключен.

От отчаянья хотелось выть, но вместо этого я просто расплакалась – тихо всхлипывая и размазывая по щекам горячие слезы. В этот раз я оплакивала не свое разбитое сердце, а потерянного друга. Я толком не понимала, в чем виновата перед ним, а он даже не захотел дать мне шанс объясниться.

7.

В два часа ночи, я лежала без сна и наблюдала, как по потолку бегут дорожки света от проезжающих по улице машин. Сон не шел. Закрывала глаза и видела родные черты лица; мягкую волну волос в том месте, где встречаются ключицы; мелкие морщинки в уголках его глаз; широкие ладони с крепкими пальцами; то, как он всегда немного наклоняет голову, когда смеётся. Все в нем завораживало: бессознательно, я наблюдала и изучала малейшие черты его характера и привычки долгие годы. Впитывала их с каждым вдохом и все равно оставалась слепа. Мы всю жизнь знакомы, через всякое прошли, и теперь Тёма готов просто отказаться от меня, даже не объяснив причины. Это наполняло душу бешенной смесью гнева, боли и отчаянья, которые мешали мне дышать.

Не выдержав, я встала, собралась и вышла в холодную ночь. Мне хотелось оказаться там, где все знакомо и никому до меня нет дела. Небольшой кабачок в старой Риге, на узкой улочке за ратушей, был идеальным местом для этого. Я с тоской подумала, что это местечко – «Сын старого мельника» - мы нашли с Тёмой далекие шесть лет назад, когда я только переехала от родителей, и мы гуляли всю ночь по случаю моего новоприобретенного статуса независимой женщины.

«Сын старого мельника» - уютный, скрытый от толп туристов, но безумно популярный, благодаря своей аутентичной, выдержанной в духе старины атмосфере, бар со стенами из каменной кладки, деревянными балками на потолке и огромными канделябрами над головой. Пиво здесь подавали только местное, деревянные столы украшали толстые свечи и пиалы с орешками, а пахло копченым мясом и травами.

Войдя внутрь, я отряхнула налипший всюду снег и прошла к бару. Приближалось восемнадцатое число, и небольшое помещение было украшено по этому случаю с особой тщательностью: сам хозяин родом из Кулдыги, поэтому в интерьере преобладали ленты с характерным для Курземе орнаментом. Белые свечи на столах аккуратно повязаны красными лентами, а к орешкам прибавилась брусника – крупная, темная, при одном взгляде на которую во рту скапливалась слюна.

Скинув куртку, я заказала горячее вино и осмотрелась. Народу было немного, час поздний: в основном местные и несколько туристов. И еще какая-то компания в дальнем углу, скрытом тенью от потолочных балок и резных панелей так, что рассмотреть лица не было возможности.

Я пила, слушала тихую музыку и вой ветра за окном, а голоса в баре то стихали, то вновь взмывали ввысь, подобна морским волнам. И впервые за эти две изматывающие недели мне было тихо.

А потом я услышала знакомый смех – из того самого затемненного угла, - и вздрогнув, обернулась. Сердце подпрыгнуло к желудку и застучало в два раза быстрее, когда я поняла, что не обозналась: вот же он, жив-здоров, и все пальцы вроде на месте, так что вполне мог бы и на телефонный звонок ответить. Я замерла, сжав похолодевшими ладонями бокал и тупо уставилась на Артема. И словно почувствовав мой взгляд, он дернул головой и повернулся, оглядел зал и тоже замер, когда наши взгляды пересеклись. Улыбка сошла с его лица, в глазах вспыхнуло удивление.

Не знаю, сколько мы так сидели, словно пойманные в ловушку, не в силах отвести глаз друг от друга. Ни один из нас ни сказал и слова. Мы не двинулись с места, радостно приветствуя друг друга, как сделали бы всего четырнадцать дней назад – в прошлой жизни. Но это было подобно разговору – яростному, честному и беспощадному. Взгляд Артема горел карим пламенем упрека и невысказанной боли, а еще тоской – такой глубокой, что она казалась древней и почти живой. А я просто хотела, чтобы он знал, как я скучаю, как я люблю его и, похоже, всегда буду любить. Что бы там ни было, он будет моей вечностью.