Голоса увядали, блики огоньков от свечей танцевали на стенах, а мы словно таяли в густом, напоенном пряными ароматами воздухе.
А потом на плечо Артема легла тонкая рука с ярким маникюром, я моргнула и пузырь лопнул. Мы вновь оказались в реальности.
Мелко дрожа всем телом, на ватных ногах, я поспешно сползла со стула и, на ходу натягивая куртку, почти бегом выскочила на улицу, и несколько раз глубоко вдохнув и чувствуя, как глаза горят под веками из-за непролитых слез.
Далеко я не успела уйти: он догнал меня у поворота. Схватил за локоть и резко развернул к себе лицом. Какой-то миг просто стоял и смотрел, явно раздираемый желанием высказаться, и не решался, сдерживаясь.
- Привет… - наконец выдохнул он.
Меня хватило только на яростный взгляд и горький смешок, больше похожий на всхлип. Я вновь развернулась, отчаянно желая сбежать от него. Глаза жгло все сильнее, а я лучше утоплюсь, чем расплачусь при Тёме.
- Эй, постой! – Опередил он меня двумя шагами и схватил за обе руки повыше локтя, отрезав все пути к отступлению. – Что ты тут делаешь?
- А тебе не все равно? – Сквозь зубы процедила я. – Отпусти меня, я уже ухожу. Не буду мешать тебе развлекаться!
Попыталась вырваться, но не тут то было.
- Прекрати! – Хмурясь, усмирял меня он.
- Не прекращу! Пусти, я не хочу здесь оставаться! Я просто хочу домой.
- Что, к нему торопишься? Школьную любовь решила вспомнить? – Неожиданно горько прошипел Артём, до боли сжимая пальцы на моих предплечьях. – Никак не намилуетесь, голубки?
- Да что ты несешь? При чем тут Ваня?
- Не произноси его имя! – Вздрогнув, воскликнул Тёма. – Не могу его слышать. Тошно.
Как он это произнес… Я смотрела в его налитые гневом и болью глаза и не могла поверить. Боялась поверить. Потому что то, как он себя сейчас вел, было очень похоже на ревность.
- Я его выгнала, - тихо выдохнула я в морозный воздух. – Нет его.
- Что? – Наконец-то мне удалось его удивить. Это хорошо. Удивление лучше голодного пламени ярости, которое, судя по выражению его лица, пожирает Тёму изнутри. – Почему?
- Почему ты не звонил мне, Тёма? – Дрогнувшим голосом прошептала я. Мне хотелось быть храброй. Мне хотелось быть резкой, но внутри выли ветра тоски и обиды. – Почему просто пропал, не отвечал на телефон и отказался разговаривать со мной? Тот вечер… - горло свело, и я словно комок бумаги сглотнула. – Мне было так плохо, а ты даже не потрудился ответить на треклятый телефонный звонок!
Тень накрыла его лицо. Артем отступил на шаг, наконец, ослабив хватку, и я моментально почувствовала себя покинутой. Мне отчаянно хотелось ухватиться за него, иначе улечу, подхваченная ветром – затеряюсь в пустых улица, растворюсь в ночи. Тёма шумно выдохнул, крутанулся на месте и сделал прочь несколько шагов; запустил ладони в волосы и замер. Мне оставалось только наблюдать. Вся его поза говорила о напряжение: жилы на шее вздулись, и в ржавом свете уличного фонаря было видно, как напряглось его лицо, линия челюсти стала жестче.
Он был прекрасен в этот миг, как бывают прекрасны осенние штормы на Балтийском море – когда небо заволакивает свинцовыми тучами, вода приобретает глубокий, стальной цвет, а волны с оглушительным ревом обрушиваются на берег. Подобно стихии, Артем внушал страх и благоговейный трепет, и я стояла, боясь дышать, просто любуясь.
Резко опустив руки, он опалил меня яростным взглядом, отчего я сделала невольный шаг назад. Артем в миг сократил расстояние между нами на нет, так, что мне даже пришлось слегка задрать голову, чтобы видеть его лицо, и ощутимо ткнул меня пальцем в грудь:
- У тебя нет никакого права жаловаться мне на этого… Нет, черт возьми! Не после того, как вы с ним… - он яростно выдохнул и закрыл на миг глаза. – Я не хочу это слушать. Не могу. Не после всего, что я… Хватит, я так больше не могу!
Он вновь шагнул прочь от меня, лишая воздуха и раздирая душу. Мне так хотелось остановить его, но из головы испарились все, до единой, мысли.
- Он женат, – зачем-то сказал я. Артем дернул головой, ошарашенно уставившись на меня.
- Что? – Глупо переспросил он.
- Он женат. Я случайно узнала. Поэтому и прогнала. Но он не желал оставить меня в покое. Присылал цветы, даже домой заявился, устроил скандал и подрался с соседом. Жена соседа полицию вызвала, - всхлипнула я. Слезы уже текли по щекам, обжигая холодную кожу, но я их не чувствовала. Внутри что-то оборвалось, и я не могла остановить поток слов, боясь, что если замолчу, то уже никогда не смогу заговорить с ним вновь. - Сказал, что все эти годы не мог меня забыть. Что едва увидев меня, понял, что это его второй шанс и он его не упустит. А еще сказал, что от жены ушел. А у них ребенок, маленький совсем… Но я не знала, не хотела быть в это впутанной! Он словно испачкал меня, замарал в своей лжи, и я не знала, как отмыться. И ты не брал трубку! Почему, будь ты проклят, ты не брал трубку? – Я на миг зажмурилась: все не то. Слова не те, не важные. Открыла глаза и посмотрела на Артема: глаза в глаза. – Ваня не моя первая любовь. Я вообще не уверенна, что когда-то его любила. Он просто… - я судорожно вдохнула: мне отчаянно надо больше воздуха, больше смелости. А Артем все продолжал смотреть на меня с таким странным выражением лица, пока в глубине его карих глаз тлел огонек. - Это должен был быть ты! Ты, а не кто-то другой! Тот, кто провожал меня домой, грел своим дыханием озябшие пяльцы на морозе, целовал в тени клена у крыльца жаркими летними вечерами. Это должен был быть ты! Потому, что я любила тебя с тех пор, как ты впервые взглянул на меня; задолго до того, как мы стали взрослыми. Но я всегда была не достаточно хороша для тебя и это меня убивало. А теперь уже все равно; ты знаешь, что я чувствую и можешь катиться с этим знанием к черту!