Мне ни разу в жизни не приходилось подвергаться настоящей панике, но если то, что сейчас накрыло меня не было ею, то что же она такое? Сердце ускорилось ещё больше, ничто перед глазами уже не пугало, наоборот – стало единственной зацепкой, дающей знать, что меня с окружающим хоть что-то связывает. Связные мысли выдуло из головы, а вместо них заметались обрывки такого содержания, что вылавливать и додумывать их ни разу не хотелось. "Хана!" – удалось внятно сформулировать мне, и тут всё кончилось. А точнее – началось. Заново.
Картинка появилась так внезапно, как будто кто-то щёлкнул тумблером. Вернулось всё – свет, цвет, звук, осязание. Оказалось, что я лежу ничком на прохладном песке, кое-где присыпанном редкой янтарной хвоей и сосновыми шишками.
Я повернулся на спину и сел. Правую часть лба слегка саднило. Я провёл рукой – так и есть – видимо всё же усел несильно зацепить асфальт. Рана неглубокая – так, царапина. Можно просто послюнявить палец и потереть.
Так, а что у нас вокруг? Я огляделся – песчаный пригорок, резко скатывающийся к небольшой прозрачной речушке, скорее даже – к ручью. Величавые сосны, убегая от меня, постепенно сгущались в темнеющий бор, понизу густо поросший лещиной. Прохладно, хоть и солнце уже высоко. Я утром думал, что будет гораздо жарче. Хотя… может это близость леса и воды сказывается. Всё же начало мая – это далеко не лето. Вон – в городе уже листочки зеленеют, а здесь только-только почки проклюнулись. Да и одет я тоже не по сезону – просто выйти на улицу – это одно, но на забег-то я вышел в футболке, шортах и кроссовках. Забег… да о чём я думаю!
Спокойные, и даже отрешённо-созерцательные мысли были вновь сорваны шквалом эмоций – я же сейчас совершил нечто немыслимое, с точки зрения современной науки! Мне каким-то образом удалось переместиться из центра города куда-то в лес!
Впрочем, восторг тут же разбавился изрядной толикой страха – надеюсь, что не очень далеко. Без денег, телефона, оставленного перед стартом Шурику, без документов это всё может стать изрядной проблемой. И вообще – от всего этого просто голова кругом! Всё же положительных эмоций явно больше. Вот только бы ещё суметь понять – как я это проделал, а потом и повторить. Да я… да у меня теперь! Эйфория вновь вернулась, вытеснив остатки страха и сомнений. Понять бы только в какую сторону двигаться. Ну, да ничего – ориентир есть – пойду вниз по ручью. Авось, куда-нибудь выведет. Буквально через пару сотен метров пригорок сошёл на нет, а ручей замедлил бег и превратился в поросшую осокой болотину. Пришлось сделать крюк и пойти в обход. Но и тут меня постигла неудача. Передо мной встал непроходимый мелкий ивняк, через который совсем не хотелось лезть, тем более в такой одежде.
Но это было не главной причиной, о которой я резко решил сменить маршрут. Буквально в паре десятков шагов впереди завозилась какая-то туша, после чего послышался явственный всхрюк. Я замер на месте. Это же в какую глушь меня занесло? Кабаны у нас точно, если и остались, то близко к населённым пунктам не подходили. Осторожный шаг назад. Сейчас весна, и если там свиноматка с поросятами, то лучше ей на глаза не попадаться. Ещё один шажочек спиной вперёд. Отвернуться от опасности просто не хватало смелости. Ещё чуть-чуть… как назло рядом ни одного подходящего дерева – не взберёшься, если что.
Бам-м-м!
Гулкий удар раскатился над лесом, вспугивая пичуг. Я замер, от неожиданности не сумев определить направление звука. Шевеление впереди тоже прекратилось.
Бам-м-м!
Из-за спины! Значит, всё это время я удалялся от людей.
Бам-бам-бам-м-м!
Кабаны, а, судя по звуку, там была не одна тушка, резко стартовали и удаляющийся топот ясно показал мне, что в этот раз я отделался лёгким испугом. Я тоже развернулся, и что было силы, припустил в сторону спасительного колокола, практически не разбирая дороги, только отмахиваясь от назойливых веток.
… а ещё числа двадцать пятого месяца брезеня произошол у нас случай престранный. Вышел из лесу к дому странноприимному отрок чудной. В одежах невиданных весьма срамных, а может татями лесными обобранный, ибо на челе рана малая. И глаголет дюже чудно. Препровожен был братией к старцу, кем и оставлен на подворье до разбирательства. Записано мною, схимником Феофаном травня десятого 1763 года от Рождества Господня. Медынская Свято-Тихонова пустынь, мужской монастырь в честь Успения Пресвятой Богородицы.
Десять дней! Десять дней я уже здесь.
За это время успел научиться отгонять от себя мысли о том, что же там, в моём времени творится с родителями. Кроме того, начал практически сразу понимать, о чём со мной разговаривают и сам отвечать так, что окружающие уже не переспрашивали. Всё же два с половиной столетья для языка – это очень большой срок. Благо, что меня выбросило в России, а не где-нибудь в Пруссии. А то с моими способностями к языкам, я бы точно пропал. Хотя… если поместить меня в нужную языковую среду, глядишь и заговорил бы со временем. А куда деваться-то?