— Хорошо, хорошо, разберемся. Прошу, предъявите документы, — тон стал сухим, официальным.
— У вас что, Л.А.Жа не работает? Она же всю информацию точно показывает, — я показал запястье с бугорком, внутри которого скрывался подкожный чип.
Капитан оттянул веко левого глаза и считал биометрические данные. Я смотрел и гадал — вывалится ли искусственный глаз на стол или нет. Нет, крепко сидит. Затем начальник уставился в допотопный лист прозрачного монитора.
— Марк, — он обратился по имени, значит, получил информацию. — Лицевой анализатор живика всегда работает. На этой Л.А.Же держится наша работа. Сегодня связь с базой возможна только по внутренним протоколам. Плюс выезд перекрыли, средства связи блокируют. В гольф клубе проходит встреча первых лиц, разве вы не следите за новостями?
Попадалово, значит, еще и в пробке постоять придется. Как бы на склад не опоздать.
Я сглотнул и закивал головой. Просмотр федеральных новостей, хотя бы раз в день, уже лет десять входит в почетные обязанности каждого гражданина, достигшего двенадцати лет, так же как и бремя смотреть рекламу во время перерыва передачи или голофильма.
Там что-то говорилось об очередном визите диктатора или вождя племени каннибалов. Дорогие гости, с кем еще дружбу водить? Скука, кто на эти новости всерьез обращает внимание?
— Слежу, слежу, но кто же знал, что ситуация станет настолько серьезной? Думал, на такси поеду, проблем не будет.
— Зря вы так думали. Недальновидно. Высокие гости прибыли, поэтому и меры безопасности на высоте. Большинство частот глушится, в том числе и те, которые использует Л.А.Жа. Приходится пользоваться старыми добрыми личными сканерами чипов и закрытыми каналами. Пока составляю запрос, посидите на скамейке с остальными, — он кивнул на сладкую парочку у входа.
Ждать ответа от бюрократической машины можно сутки, а то и больше. Потом еще добраться нужно до склада — пешком не пойдешь под дождем. Машину не вызовешь, связь глушат. Попал. Соображай, Марк, уволят ведь. Нехотя я подошел к скамейке и поздоровался.
— Салам, вас-то за что задержали?
— Здрав будь, — ответил на мой же манер молодой.
— Баклажан не понравился, — тот что постарше махнул четками.
— Твой? Или друга твоего?
— Э, — указательный палец устремился в потолок, — в кузове баклажан везем, а тут проверка. Эко продукт знаешь? Кейтеринг знаешь?
— Знаешь. Так вы солидная фирма! Значит, это ваш фургон на улице?
Оба кивнули.
— Земляки, такой вопрос: можете до НаучГородка подкинуть? А то связи нет, такси не вызовешь.
— Можно. Туда как раз едем, к этому, как его, гипер…
— Маркету? — попробовал догадаться я.
— Кубу!
— О, так нам по пути. От киберкуба мне сто метров до склада.
Начавшееся знакомство прервал вбежавший патруль.
— Едут!
Капитан вскочил, нацепил фуражку и застегнулся на все пуговицы.
— Этих, он ткнул в нашу сторону, — срочно с глаз долой.
Подталкивая в спину, нас повели по лестнице на второй этаж. Пожилой южанин поднимался тяжело, дышал глубоко с хрипотцой. Постоянно опирался левой рукой на выкрашенную в тёмно-синий цвет стену. Молодой помогал ему идти, поддерживал его под локоть.
Проходя лестничный пролет, я заглянул в коридор, дверь в комнату отдыха была открыта. Внутри столпились полицейские и «соколы», они смотрели на видеостене новостной репортаж. Вид сверху выхватил черный плотно сбитый кортеж, который мчался по свободному главному проспекту мимо мемориального комплекса, с гордостью, демонстрирующей фонтаны полные национального достояния.
— Минут десять, и они будут здесь, — сказал один из отряда и обернулся. В черноте опущенного непроницаемого забрала я увидел свое отражение. — Чего вылупился? Топай!
Очередной толчок в лопатку заставил поторопиться. Еще один подъем по лестнице, и мы оказались на пятачке последнего пролета.
Выше находилась ведущая на чердак дверь, обитая жестью. Ниже — решетка с замком. Вдоль стен стояли уже знакомые неудобные пластиковые скамейки с отдельными сидушками.
— Принимайте соседей, — конвоир обратился к присутствующим.
Мы вошли, сопровождающий звякнул ключами на связке, обычными металлическими, никакой электроники. Дверной замок щелкнул за спиной и отрезал нам путь к свободе.
Вперед вышел невысокий крепко сбитый мужичек лет тридцати. На нем были только тренировочные штаны и шлепанцы. Голый по пояс мускулистый сиделец с бритым черепом обратился к нам.