— Зачем мне ее искать для вас? Вообще, у меня складывается впечатление, что ей не хотелось бы общаться с вами, иначе вы бы не обратились ко мне.
— Моя девочка, мое сокровище, радость моей жизни, — во, соловьем заливается. Точно застоявшаяся кровь в маразматичный мозг ударила. Бэтия ему если не во внучки, то в дочки годится. Извращенец. — Она в плену у корпорации, в настоящем рабстве, и я ничем не могу помочь ей, — его старческие губы затряслись, а глаза наполнились влагой. Еще чуть-чуть и он разрыдается.
Сдерживая всхлипы и с каждым новым словом по крупицам, выпуская внутреннюю ярость, он начал свой рассказ, который полностью изменил мое отношение к старику:
С Георгием, основателем корпорации «Высокая башня», той самой, которая создала игру «Эпоха отважных», в детстве мы сидели за одной партой. Уже тогда наши жизненные пути переплелись. У Георгия всегда было нестандартное видение, а благодаря семье — великолепные связи, удачно воспользовавшись которым он выстроил бизнес-империю.
Мы с ним никогда не прекращали общаться и однажды он предложил мне поучаствовать в создании его нового детища — стать разработчиком «Эпохи». Я согласился и сначала не пожалел. Это стало моим триумфом, я творил новую реальность, воплощал идеи, стремился помочь людям и видел в Вирте прекрасную возможность избавить людей от пороков и нужды. Только «Высокая башня» подходила к моим новинкам чисто прагматично. Только выгода, только прибыль.
Но мне это не мешало достигать новых высот. С Георгием у нас продолжались ровные дружеские, очень теплые отношения.
Мы дружили семьями. Наши дети росли, вместе учились, мы оба надеялись, что у них возникнут чувства друг к другу. Так и случилось. О чем могут мечтать родители, как не о счастье собственных детей?
Моя девочка была слепо влюблена в Сэма, сына Георгия. Молодой красавец, светский лев с острым умом и развитым даром красноречия. Как перед таким устоять юной девушке? Она всюду следовала за ним, именно он приучил ее к VR — играм.
Этим двоим авантюрным юнцам стало недостаточно тех ощущений от игры, которые могла передать современная аппаратура.
С легкой руки Георгия они стали одними из первых, кто протестировал капсулы полного погружения от «Высокой башни», наладившей к тому времени выпуск VR — оборудования под собственным брендом.
На тестах и испытаниях все было прекрасно, но после первого запуска выбраться из Вирта смог только Сэм. Ника застряла внутри игры. Система подхватила и перетянула в себя ее сознание, в то время как тело впало в кому.
Я считаю, что это была диверсия, а технари уверенны, что сбойнул софт, только хрен редьки не слаще. Ее сущность осталась там, она не угасла, а реагировала на все происходящее вокруг.
В оперативном порядке пришлось создавать для нее ее собственный мирок — копию нашей квартиры, из которой нет выхода, кроме как назад в игру — вот действительность, которая окружает ее и через призму, которой она воспринимает все то, что происходит с ней.
Для достоверности и снятия накопившегося психического напряжения, ей устраивают «вылазки» в дополнительно сгенерированные локации, где она общается с Сэмом, кроме того, я вынужден иногда подключаться и общаться с ней лично. Ах, если бы вы знали, как тяжело мне даются такие свидания, с какой силой приходится сдерживать себя, чтобы не показывать горечь от разлуки, переживания за ее состояние и таить истинное положение дел. Тем более все наши встречи проходят под пристальным контролем приставленного куратора, носящего перед Никой личину ее матери.
Темница, которую как не декорируй, какими прекрасными образами ни маскируй, все равно остается тюрьмой для разума. Симуляция, развернутая внутри симуляции, служит одной цели — не навредить психике пока яйцеголовые из «Высокой башни» искали выход. Недавно они его нашли, я знаю это наверняка, но девочку не спешат освобождать из компьютерного плена. Напротив, на своей ошибке Георгий вместе со своим сыночком пытаются подняться на новую ступень — продать ее заключенное в виртуальный кокон сознание военным. Вчера прошли «смотрины». Высокопоставленная комиссия лично вошла в контакт с ней, провела тестирование, правда Нике транслировали в этот момент совсем другую картинку, маскировку, застолье, за которым прятался истинный смысл происходящего.
— Нике? Я думал она Бэтия Смитс. Немезида сама мне так представилась, — я прервал его в надежде, что произошла досадная ошибка и мне удастся соскочить, вырваться из ситуации, заложником которой я стал.