«Господи, как они так живут?» Тут впору себе за водкой бежать, что бы отвлечься от всей это гнетущей, наводящей тоску и безысходность обстановки. Засучив рукава, Зоя принялась за мытье посуды и наведение, хоть какой-то чистоты и порядка. Из комнаты неслись мольбы, угрозы и пространные разглагольствования о несправедливости жизни и необходимости получить вожделенную четвертинку. Обещания, которым не суждено было сбыться, и даже время от времени рыдания и проклятия.
Покончив с кухней Зоя отправилась в магазин. Есть то, что-то нужно. Если обитатели захламленной квартиры привыкли питаться воздухом и несъедобными остатками еды, то она так не может.
Вернувшись с двумя тяжелыми, до верху набитыми разнообразной едой сумками, Зоя застала хозяйку квартиры уже вернувшейся домой.
– А, благодетельница пришла. – насмешливо бросила жена брата, окинув жадным взглядом полные сумки в руках Зои, но даже не подумала забрать их, пока «благодетельница» снимет обувь. Зоя поставила сумки на стол и начала выкладывать продукты.
– Водки не купила? – строго поинтересовалась жена брата, сверля родственницу неприязненным взглядом.
– Нет. – сказала Зоя. Ее начинала раздражать и женщина, стоящая напротив нее, и эта квартира, и страдающий брат, сам разрушивший свою жизнь и доведший себя до нынешнего жалкого никчемного состояния.
– Вот. – жена брата с грохотом опустила на пол сложенную раскладушку. – Уж простите, ваше Величество. Королевских кроватей у нас нет. – насмешливо сказала она. – Придется вам потерпеть, вы ж там у себя к перинам, небось пуховым привыкли. Мы-то люди скромные.
Хмыкнув, она вышла из комнаты. Зоя смотрела ей вслед с жалостью. Насколько нужно быть несчастной, что бы всех так ненавидеть? Неужели она всегда была несчастной? Ведь она была почти такой же, когда они только познакомились с ее братом, когда он только встретил ее и объявил родне, что женится на ней. Тогда они были красивой парой. Молодые, оба обращали на себя взгляды окружающих. Откуда это в ней? Она же и тогда, в двадцать лет была переполнена какой-то желчностью, язвительной злобой. А Ваське это нравилось. Он говорил, что с ней не скучно. Что она способна держать в напряжении накал страстей. Разжигает в нем огонь. Что он чувствует, как будто раз за разом добивается ее взаимности и это кружит голову, заставляет кровь бурлить и сердце биться в груди все быстрее и быстрее. Бурление крови прошло и сердце уже еле-еле бьется, и на смену страсти пришла неприкрытая ненависть и враждебность.
Зоя с трудом разложила перекошенную раскладушку. Все в этом доме перекошено, в процессе использования. И вещи и чувства.
В комнате снова появилась унылая фигура Лиды. Она молча плюхнула на раскладушку тощую подушку и жиденькое, протертое байковое одеяло.
– Белья у меня лишнего нет. Скажи спасибо братцу алкашу. Все пропил, сволочь. Еще странно, что с голоду не померли. – злобно процедила она.
Зое тоже было удивительно, что они еще не померли с голоду. Судя по содержимому холодильника, обнаруженному ею сегодня после приезда, еда тут появлялась нечасто.
Зоя легла, постелив предварительно на «пятнистую» тощую подушку свою кофту. Натянув одеяло, она прикрыла глаза. В соседней комнате слышались раздраженные голоса, ссорящихся, в очередной раз, родственников. Время от времени раздавались крики. Зоя постаралась мысленно отгородиться от этих звуков. Она устала и чувствовала себя подавленно в этой негостеприимной, унылой квартире, в атмосфере которой, видимо навсегда обосновались безысходность, злоба и тоска. Место несбывшихся надежд и не сложившихся судеб. Она начала погружаться в сон. В соседней комнате, что-то загрохотало. Крики стали громче.
– Да, что б ты сдох, скотина! – орала любящая супруга.
– Тварь поганая! Всю жизнь мне испортила! – вторил ей супруг.
«О, боже!» – подумала Зоя, к счастью для себя уже проваливаясь в сон.
– И куда ты собралась? Я, что, как всегда сама все должна делать? – сердито глядя на Зою вопрошала Лида. – Думаешь сварила пару раз суп и пол подмела и уже святая? Вечно хочешь, что бы тебя добренькой считали и хорошей.
– Лид, я тут две недели у вас пробыла. У меня скоро отпуск заканчивается, а у меня еще свои дела есть. – сказала Зоя, возмущенно смотрящей на нее родственнице. Та презрительно скривила губы.
– Дела! – передразнила она Зою. – Какие у тебя дела? Живешь одна, никому не нужна, никого у тебя нет. Дела! Нашлась деловая, вечно строишь из себя. Жила тут на всем готовом, ела пила. И теперь, конечно, давайте, родственнички. Как хотите, моей королевской особе Ваше гостеприимство больше не нужно. – все больше и больше распаляясь перешла уже на визг вздорная, злобная жена брата. – У тебя небось еще неделя или две. Вот и сиди тут, ухаживай за этим придурком. Я не нанималась! И так всю жизнь говно за ним вожу. Осчастливили меня муженьком! Спасибо вашему семейству. Нашли дуру! Наградили подарком судьбы. Чтоб он сдох! – проорала она свое любимое пожелание, никак не воплощавшееся в реальность. – Что б вы все сдохли, твари.