Многие легкомысленно относились к поиску своей половинки, разумно решая: встретится, когда встретится, а пока нужно успевать веселиться. Многие потом рано или поздно встречали ее/его -одинаковый для двоих знак проявлялся у обоих на одном и том же месте на теле, стоило им приблизиться друг к другу на расстояние десятка метров. И тогда даже те, кто смеялся над традицией "соулмейта", переставали сомневаться в этом: их тянуло друг к другу со страшной и очевидной силой. По слухам - никто еще не устоял.
А еще некоторые утверждали, что знак метки может проявиться даже если между половинками тысячи километров, главное увидеть друг друга. Например, по скайпу, или при просмотре видео в интернете. Энджел пересмотрел тысячи роликов, перезнакомился с тысячами ангелов на сайте встреч "Ищу соулмейта"... И лишь семнадцать лет назад перестал это делать.
В тот день он, прихрамывая и опираясь на трость, шел на физиопроцедуры, положенные ему по программе реабилитации вернувшихся из горячей точки. И вначале он не обратил внимание на резкое жжение вокруг запястья. Зато маленькая девочка, совсем грудной младенец в шаге от него, вдруг резко зашлась громким плачем. Перепуганная мать всполошилась и принялась успокаивать дочь, а Энджел споткнулся на полушаге и попытался заново научиться дышать. Он увидел очень слабое свечение вокруг запястья ребенка - два тонких серебристых браслета, и - живот скрутило в приступе тошноты - два точно таких же сияли у него на правой руке...
Серебряный (не золотой!) знак означал: недосоулмейты. Считалось, что это миф.
Говорили, что недосоулмейты - выдумки сдвинутых на вечном поиске одиночек и несчастных влюбленных, потерявших свою половинку. Утверждали, что такое невозможно - ты либо соулмейт, либо нет. Без всяких промежуточных вариантов и нелепых фантазий...
И он бы отмахнулся от этого еле видимого сияния: Энджел вполне мог сойти за того, кто выжил из ума, кому могло пригрезиться, померещиться, кого могло глюкануть в конце концов! Но ребенок плакал. И мать недоуменно гладила ручку дочери, оглядывая окружающих обеспокоенным взглядом. И многие любопытные, видевшие это, тоже принялись выискивать того, кто обладает второй парой этого необычного серебристого, отнюдь не золотого, знака.
Энджел быстро сунул руку в карман и через силу заставил свои ноги двигаться. Вернее, одну, вторая после ранения не слушалась. Ковыляя и задевая тростью чужие ботинки, он скрылся за углом.
Милая медсестричка поспешно поднялась ему навстречу - она ждала его. Заигрывая и улыбаясь, она утащила его на кушетку и принялась проводить необходимые процедуры. Кажется, увлеченная своим заигрыванием, и желанием продемонстрировать то красивое декольте, то стройную ножку в разрезе халатика, она не замечала, что парень никак на нее не реагирует. Его сердце стучало где-то у горла, кислорода не хватало, мир расплывался иллюзорной дымкой, зато плач девочки стоял в ушах, будто она требовательно хныкала прямо возле его кровати. Энджел протер глаза, пытаясь внести ясность в зрение, и понял, что слезы выступили и катятся по щекам.
- Вам больно? - вдруг проявила чуткость и внимательность медсестра, наклонившись к нему и едва не касаясь его своим бюстом.
- Все в порядке, - заверил Энджел, вдруг понимая, что из-за пылающего "браслета" руку хочется засунуть в ведерко со льдом. - Аллергия на ваши духи, - улыбнулся он, послушно рассматривая красивую нежную кожу груди девушки и ажур по краям бюстгальтера. - Аж до слез! - с наивным выражением лица поделился он, радостно улыбаясь этим накрашенным глазкам.
Медсестричка в замешательстве отстранилась, а потом, оглядываясь, вовсе покинула его отсек, улизнув за шторку.
Захотелось взвыть, едва она вышла. В порядке ли он?!! Да что там! Кожу жгло так, что хотелось просто перепилить руку тупым ножиком и выкинуть ее прочь, лишь бы перестало жечь!
Скорчившись и уткнувшись носом в подушку, он заглушил стон, осознавая, что так и сдохнуть недолго от невыносимой боли! Неужели с той девочкой так же? В висках ангела бешено стучало, но он все равно удивительным образом ее слышал. Младенец едва слышно плакал, и вроде не от боли. Кажется, она хныкала скорее обиженно, и с таким упреком, что у Энджела сердце заныло. Убеждая себя, что это всего лишь звуковые и психические галлюцинации, он тем не менее не переставая прислушивался к тому плачу из коридора и к тем ощущениям, что они вызывали в его душе. А в ней была просто громовая буря. И если в этой какофонии сложно было разобраться без сеансов психоаналитика, то не услышать в плаче призыв "не бросай, не уходи, останься" - он не мог.