Все так неправильно, не к месту, не ко времени!! Не должно было быть так! В этот момент Энджел ненавидел судьбу сильнее всего. Но какими бы последними словами он не клял злодейку фортуну, он вдруг отчетливо понял - девочку он не бросит.
И именно в этот момент боль ушла, а малышка в коридоре перестала плакать...
Он потом долго возился в своем закутке, не спеша одеваясь и обуваясь. Он потом долго медлил, прежде чем выйти оттуда, и даже в коридор он шагнул спустя пять долгих минут колебаний - под взглядом изумленной медсестры. Но сколько бы надежды не плескалось в ее глазах, медлил он вовсе не из-за симпатичной девушки с красивым бюстом. Внутренним радаром он отсчитывал метры от себя и до малышки-недосоулмейта на руках матери.
Он долго, с остановками, шел по коридору, и даже присел на выходе, якобы устав ковылять с палочкой, но понимал, что если затягивать дальше - так можно нарваться на обеспокоенность медперсонала. Еще чуть-чуть, и ему вызовут скорую. Возможно, он и выглядел соответственно: бледный, с испариной на лбу, с проявившимися темными кругами под глазами от вечной бессонницы.
Как же он был удивлен, когда выйдя из здания поликлиники столкнулся с женщиной прямо на крыльце. Да за эти полчаса можно было десять раз уйти отсюда и сесть на автобус! Так нет же, они были тут. Мамаша воевала с коляской, а девочка обижено хныкала, нисколько не собираясь сидеть внутри, будто нарочно пытаясь оттуда выпасть.
- Ох, Данька! Да сиди ты уже! - мать успела поймать неугомонную малышку и пристегнуть ее половчее. Дочь сердито выгнулась, протестуя против навязанного положения, но изумленно уставилась на подошедшего дядьку.
Энджел понял, что смотрит на малышку не менее изумленно. Демонесса? Маленькая рыжая малявка с изумрудными глазами вне сомнения принадлежала расе демонов - маленькие острые клычки в остальном беззубом ротике уже в столь юном возрасте - не оставляли никаких сомнений. Даже недосоулмейт у Энджела не его расы!
"Не судьба!" - горько вспыхнула мысль в мозгу, причинив реальную боль.
Зловещий браслет отчетливо жег руку, когда он твердо уходил прочь от семейки демонов. Ребенок истерично капризничал вслед, а мать на последних крохах спокойствия пыталась ее урезонить. Эти крики долбили в сгорбленную спину, в поникшие плечи, и он был уверен, что сейчас точно прыгнет под колеса первой попавшейся машины. Столько жить и надеяться на чудо, чтобы в итоге получить такую явную насмешку судьбы?! Не половинка, да еще и демон? Издевку хуже не придумаешь!!
Глава 2. Недосоулмейт
Он клял себя и клял, когда внезапно понял, что ноги привели его обратно. И он снова стоит перед заколдованной парочкой и смотрит, как женщина пытается вытащить коляску из мокрого снега. Колеса увязли в весенней грязи, перемешанной со льдом, и вырулить оттуда, чтобы не вступить в лужу она никак не могла. Впрочем, как и дотянуться до орущего ребенка. Рискуя перевернуть коляску, она рассерженно дергала за ручку, надеясь, что оно как-то само вырулит - кажется, доведены до последней капли были все: и мама, и дочь, и даже сам Энджел.
Проведя по глазам ладонью и стерев влагу, он вернул им ясность, а себе спокойствие: от судьбы не уйдешь, верно?
- Позвольте, - услышал он свой голос, и легко потянул коляску из грязи. Детский транспорт выкатился из ловушки так свободно, будто только ангела и ждал, чтобы покориться.
Они стояли на сухом тротуаре, девочка спокойно, и теперь главное молча, взирала на него, а мать судорожно выдохнула, чуть не сойдя с ума от перемен в настроении дочери.
- Спасибо, - кивнула она, почему-то не поднимая на него глаз, и принялась укладывать дочь и все эти многочисленные одеяльца и подушки вокруг нее.
- Я вас провожу, - пробормотал ангел, и только тогда она посмотрела на него. Тревожно и недоверчиво.
- Незачем! - отрезала мать, снова хватаясь за подушки.
- Меня зовут Энджел, - он протянул руку для рукопожатия, и она увидела серебристые "браслетики" на его запястье. Такие же, как и у ее дочери.
Взгляд матери, полный невыразимых чувств - смешанных, ошеломленных, тревожных - валил с ног не хуже взрывной волны фугаса. Ангел в замешательстве сделал несколько шагов назад. И лишь когда под ботинками захрустел глубокий снег обочины, он понял, что непроизвольно пятится от женщины. Остановился, но взгляда ни на миг не отвел. Ему нечего было стыдиться - дурных намерений у него не было. И... просто вот так вот вышло. И нужно искать какое-то решение. Которое слетело с языка прежде, чем он подумал об этом: