Пешеходные зебры на этом перекрестке образовывали неправильный квадрат с перечеркнутыми диагоналями - она шла по одной стороне квадрата к ангелу, а ее новоявленный соулмейт по другой стороне квадрата, на другую сторону улицы - навстречу ей, но в параллельном потоке пешеходов.
Энджи мгновенно увидел золотистое сияние на левом виске Даниэллы, когда точно такое же сияние зажглось чуть дальше, где-то в толпе. В долю секунды он нашел у кого: на рыжем вихре конопатого мальчишки, что беспечно катился на своем скейтборде, разгильдяйски жуя жвачку. От сияния у лица тот сперва отмахнулся, решив, что это солнечный зайчик, потом остановился, недоуменно потирая зудящее место. А потом они оба закрутились на месте, выискивая того, другого, кто тоже ищет его/ее взглядом. Энджи буквально вывернуло наизнанку от осознания того, что между ними протянулись невидимые золотистые нити связи - нерушимые и предначертанные неумолимой судьбой!
Потом он потерял сознание и не видел, как они познакомились. Но успел заметить, как Данька завела прядь с виска за ухо, застенчиво улыбаясь этому рыжему, и даже потупила глаза... Демонесса - его Данька - да застеснялась?! Представить такое было невозможно!
Пришел он в себя в больнице, после реанимации. На мобильнике обнаружились куча пропущенных звонков от Даньки и множество ее смс с воплями: "Ты не представляешь себе! возьми трубку", "Ты упадешь со стула! позвони", "Ахренеть не встать! энджи я обижусь" и т.д. Он пролистал их все, но объяснений ему не требовалось. Заманить его любопытством и заставить перезвонить таким не хитрым способом, ей не удалось. А на вызовы он не отвечал.
А потом к нему потянулись посетители, все сплошь демоны, родня Даньки. И цель их визитов была одна и та же, ясная, как божий день:
- Ты должен уйти, - хмуро твердила мать Дани, глядя куда-то в сторону. - Ты не должен мешать им, они истинные! - и добивала: - Я хочу внуков!...
- Ты староват для нее, - беззаботно заявляла ее старшая сестричка и прижималась к его руке. - Замути со мной, а? - и хитро подмигивала...
- Я все понимаю, - сурово говорил ее отец. - Но и ты пойми. Любой отец просто избил бы того, кто мешает его дочери встречаться с ее истинным! Но из уважения к тебе, к твоим воинским наградам, я этого не сделаю. Я верю в твое благоразумие, поэтому ограничусь пока разговорами... Но ты сам понимаешь, я буду вынужден заявить на тебя, если ты не оставишь ее в покое... - Зная Даньку, ее характер, отец понимал, что если начать запрещать что-то упертой дочери, то она все сделает наперекор всему: разуму, чувствам, даже наперекор своему счастью и семейному благополучию. Поэтому воздействовать можно было только на Энджела: - Откажись от нее... Не упорствуй...
Энджел никак не реагировал. Молча и напряженно смотрел в потолок, будто ждал, когда демон уйдет и он, наконец-то, останется в палате один. Отец понял, что сколь бы сильно он не уважал Энджела и какие бы слова сейчас не подбирал, благополучие его семьи всегда будет важнее. Да и поступить иначе отец не мог - элементарно жена с него не слезет. Демон посуровел лицом и сказал, как отрезал:
- Я предупредил: закон на нашей стороне, тебя мигом выдворят из города, если приблизишься к Дане ближе чем на сто метров! - и вышел, хлопнув дверью.
Энджел печально усмехнулся. Все до зубовного скрежета старо, как в любом мыльном сериале про любовь: не истинный должен уйти.
И неважно было, чем они угрожают или как пытаются подкупить. Он сам все знал. И думал о том, как поступит, когда Данька встретит, наконец, своего соулмейта. Думал еще с того самого дня, как стал ее недосоулмейтом. И решение он принял еще тогда, семнадцать лет назад. Но...
Но постоянно колебался, и спорил сам с собой. Просто надежда не хотела покидать его. Да и постоянно появлялись всякие новые обстоятельства. Да и вроде девушка была к нему искренне привязана - очень хотелось верить, что ангел для демонессы что-нибудь да значит. Хотелось верить, что много лет дружбы перевесят однажды какого-то незнакомого недоумка, которого никто не знает, и, может быть, и знать не захочет...
Энджел печально усмехнулся и просто запретил себе об этом думать. Такие внутренние споры и войну сам с собой он вел не раз и не два. Но каждый раз приходил к одному и тому же неутешительному выводу: надо уходить. Так будет лучше для нее.
И чем быстрее и резче он разорвет отношения, тем быстрее она его возненавидит и тем легче забудет. И этот момент сейчас настал.
Он выключил телефон и отвернулся к глухой стене.
Глава 3. Отголоски войны
Жить не хотелось. Впрочем, и сдаваться тоже. В голову нет-нет, да приходили мысли, как еще можно поступить и выкрутиться, чтобы Данька все же осталась с ним - но Энджел гнал их от себя. Решение принято, значит надо держаться!