— Чего?..
— А ты и это не слышал? Арчибальд ведь ей орден Золотого орла дал. Вылечила она его, конечно, но это же не причина так награждать-то, да ещё и орденом только для аристократии. И видят их вместе регулярно. А уж в последнее время…
— Закон… — протянул Берт понимающе. — Точно, он же лоббирует этот свой закон о праве передачи титула не по наследству, а за заслуги…
— Ага, — рассмеялся Велмар. — Хочет Энни аристократкой сделать. Может, жениться собирается, демоны его разберут. Но девочка талантливая и с характером. Сам знаешь, Валлиус других в ученики никогда не брал.
— Да… — Арманиус поджал губы. — Не брал…
Значит, любовница Арчибальда.
Что ж, если это так, то принцу можно только позавидовать.
Много-много лет назад, когда меня, как говорит Валлиус, ещё не было даже в проекте, и Альганна только образовывалась, аристократия была придумана не зря и вполне заслуженно. Титулы полагались лишь магам, у магов были всевозможные привилегии, ведь они защищали простых людей от порождений Геенны. Аристократия бесплатно училась в школах и университетах, женилась только на себе подобных — чтобы избежать «утечки магического дара» по распространённой теории о размывании магической крови немагической — и получала постоянные дотации от империи. Особенно охранители.
Но шли годы, и всё менялось. Связано это было в первую очередь с тем, что очень многие аристократы держали на стороне любовниц из простого люда, которые рожали от них детей. Две трети получались обычными мальчиками и девочками, но оставшиеся рождались магами. Пусть они были слабее магов потомственных, аристократических, но всё же дар у таких детей имелся.
Поначалу положение подобных магов-неаристократов было весьма плачевно — в учебные заведения их без титула не принимали, в результате они жили как обычные люди и даром не пользовались — не умели. Потом кто-то из императоров понял, что теряет знатный и многочисленный ресурс, и неаристократическим детям было дозволено учиться магии. За плату или в кредит, как и училась я — когда сначала получаешь образование, а потом отдаёшь долг за обучение.
Справедливо? По-моему, не слишком. Но этот закон никто не спешил устранять — он был выгоден всем. Государство получало неплохих магов во временное трудовое рабство, не-аристократы — право чего-то достичь в жизни и без титула, а аристократия… ну, их-то вообще всё это никак не касалось. Привилегии как были, так и остались.
И если обычный люд относился к аристократии несколько подобострастно — ну как же, волшебники, чудеса творят, и живут в два раза дольше! — то вот маги нетитулованные частенько не любили своих титулованных коллег по дару. Аристократия действительно вырождалась, и среди них уже было много не-магов, так же, как и среди простых людей — магов.
Справедливостью тут и не пахло, именно поэтому Рон ругался. Ему приходилось выбивать себе все привилегии потом и кровью — а аристократам они давались по праву рождения. Хотя дар у Рона неслабый, даже более чем сильный — восемьдесят пять магоктав. Со временем и архимагистра сможет получить, если мастерства наберётся…
Уровень дара по жизни не меняется, но на одном уровне далеко не уедешь, надо учиться. Первая ступень мастерства — маг, получают его при окончании университета. Вторая ступень — магистр, её дают после трёх лет аспирантуры, защиты диссертации и прохождения экзаменов. Невозможно получить магистра, будучи магом меньше, чем с тридцатью магоктавами дара. У меня всего две магоктавы, поэтому диссертацию я защищу, но магистром мне не стать никогда.
Архимаг даётся минимум за пятьдесят октав, большую научную работу и после прохождения специальных испытаний. Архимагистр — за восемьдесят с плюсом, очередную научную работу и успешно пройденные тяжёлые испытания. И до этой ступени почти никто не доходит. Кто-то из-за уровня дара, кто-то не хочет проходить испытания. Они действительно тяжёлые.
Вот Байрону точно дадут магистра, а потом, может, и до архимагистра постепенно дорастёт. Восемьдесят одна магоктава, и упорства не занимать…
Примерно об этом я думала, пока мы с Асириусом проводили наш первый эксперимент. Конечно, над больным, который согласился на подобное безобразие. Подозреваю, что Байрон ему заплатил. По крайней мере я ни за что бы не согласилась, чтобы надо мной какие-то аспиранты эксперименты ставили. Одно дело — сломанный контур, и совсем другое — обратимые повреждения. Вдруг хуже сделаем?
Для начала я попробовала вколоть нашему подопытному несколько специальных реактивов, а Байрон записывал реакцию организма. Которой не было.